Интерлюдия

Вечером Богдановский принял полковника.

– Состоялась встреча этой парочки со Штаркманом? – сразу поинтересовался он.

– Сегодня утром, – доложил Савченко, – они разговаривали довольно долго. Но самое неприятное, что Дронго всю ночь читал их сообщения и файлы. А потом приказал все стереть и уничтожить флешку. Что они и сделали.

– А копия осталась в израильском посольстве, откуда мы при всем нашем желании не сможем ее достать, – подвел неутешительный итог генерал.

– Они достаточно долго говорили, и мы смогли все записать, – сообщил полковник. – Мы считаем, что в Министерстве юстиции или в Федеральном ведомстве по надзору за исправительными учреждениями есть серьезная утечка информации. Израильтяне смогли точно установить, где именно отбывают наказание Шовдыгов и Захохов. Я думаю, что нужно назначить специальную проверку по этому факту.

– Мы как раз готовились к подобной утечке, – напомнил Богдановский, – понимали, что будет сложно. Обязательно проверьте, откуда идет утечка информации, но информатора не трогайте. Может, он нам еще понадобится, чтобы передать нужную информацию.

– Они выяснили не только места колоний, куда отправлены осужденные по приговорам суда, но и где находятся их родные и близкие. Узнали про переехавшую семью Захохова, про сестру Шовдыгова, вернувшуюся из Австрии, про его первую супругу. Все подробности…

– …сохранность которых в тайне мы не смогли обеспечить, – строго заметил Богдановский. – Но пока это не так опасно. Во всяком случае, мы были готовы и к такому развитию событий. Разговор, конечно, записали?

– Мы взяли в аренду на два месяца соседнее помещение и успели установить нашу аппаратуру, поэтому весь разговор гостя с этими экспертами был записан и сейчас изучается аналитиками.

– Значит, успели. Все, оказывается, не так уж и плохо.

– Штаркман предлагает экспертам найти возможность и отправиться в колонии к осужденным, – сообщил Савченко. – Возможно, это сознательная провокация. Он должен понимать, что это практически невозможно. Но они просят использовать свои старые связи.

– Что сказал Дронго?

– Он пообещал попытаться.

– У него есть такие друзья?

– У них с Вейдеманисом много друзей в Москве. Влиятельных друзей, Алексей Федорович. И мы не сможем помешать всем. И предупредить тоже не можем, чтобы не допускать утечки информации.

– Посмотрим, как они будут действовать. У вас все?

– Нет, – ответил Савченко таким голосом, что генерал насторожился:

– Что еще произошло?

– Во время разговора Дронго неожиданно предложил своему гостю выйти на небольшой перекур.

– Что в этом странного?

– Он никогда в жизни не курил. Мы это точно знаем.

– Так! Уже горячее. Что было дальше?

– Они вышли на несколько минут из помещения.

– И вы, конечно, не слышали, о чем именно они говорили.

– На улице не было никакой аппаратуры. Мы не думали, что Дронго захочет выйти на улицу. Возможно, он просчитал наши ходы и решил подстраховаться.

– А вы почему не решили? – зло уточнил генерал. – Неужели не понимали, с каким противником имеете дело? Я вас предупреждал, что он один из лучших специалистов-аналитиков в мире. Может, действительно сумел просчитать все наши ходы и решил просто показать нам наше место. Поверить в этот перекур невозможно. Он вас одурачил, полковник.

Савченко молчал. Он был согласен со своим руководителем и не знал, как отвечать в подобном случае. Дронго мог в разговоре со своим коллегой из Израиля сказать все, что угодно, и сделать это таким образом, чтобы его не могли услышать.

– Хватит самодеятельности! – резко заявил Богдановский. – Уже сейчас понятно, что вы не справитесь своими силами с этим аналитиком, он слишком опытный специалист. Нужен настоящий гений, чтобы выставить его против этого эксперта. Человек, который сумеет его разжевать и выплюнуть, для которого Дронго будет неуклюжным дилетантом на фоне большого мастера. И я знаю такого человека. Позвоните и срочно пригласите Семена Абрамовича Штеймана. Только он в этих условиях может нам помочь.

– Ему уже много лет, – напомнил несколько удивленный Савченко.

– Зато голова хорошо работает. Он преподавал психологию еще моему руководителю. А потом был и моим наставником. Я до сих пор помню его знаменитое выражение, что самая плохая привычка людей – это обычай умирать. Такой парадоксальный вывод он всегда делал. Штейман говорил, что нужно уметь анализировать каждое слово, каждый жест, каждую фразу. И при этом не доверять самому себе, чтобы в будущем не ошибиться.

– Я ему позвоню, – решил полковник.

– Нет, – возразил Богдановский, – я ему сам позвоню. Он обидится, если я его лично не попрошу, и может отказаться. Насколько я помню, ему уже за девяносто. В его возрасте люди становятся капризными и обидчивыми.

Савченко улыбнулся. Его тоже мучила мысль об этой двухминутной паузе, когда они не услышали переговоров Дронго с его гостем, поэтому он даже обрадовался, когда сам Богдановский предложил такой вариант. Штейман был самым опытным аналитиком в истории спецслужб, и его помощь могла пригодиться. Поздно вечером, когда Савченко ужинал на кухне, раздался телефонный звонок. Это был генерал Богдановский.

– Нам повезло, – сообщил он, – старик согласился. Теперь будем играть на равных.