Вера взяла над Катей шефство. Кажется, счастливая женщина задалась мыслью осчастливить подругу. Познакомить её с каким-нибудь хорошим человеком – мужчиной.
– Прихватила бы что-нибудь с работы. Это же, как… даже не знаю. Там же мужиков столько… Я больше чем уверенна, что за тобой ухаживают. А ты делаешь вид, что не замечаешь.
– Катя, она мне уже за тебя весь мозг выела. Говорит, ты хоть подыщи, приличного человека, – пожаловался Юра.
– Я бы тоже хотела посмотреть на приличного человека, – улыбнулась Катя, – короля, щедрого, умного, с благосостоянием, не жадного и не зануду. Это только в сказках добрые принцы на золушках женятся. А не на сорокалетней мачехе.
Посмеялись, обсудили местных олигархов. Элиту общества. И что, спросила Катя, много ли в городе достойных королей? Юра вздохнул. Приличных он знал, да те с приличным багажом проблем. Если бы кто-нибудь из них узнал, о красивой богатенькой вдове. Её порог уже оббивали бы золотыми подошвами. Не знала Катя, что Юра приставил к ней невидимую охрану из своих непосредственных людей. Мало ли что?!
– Всё, последний человек и можно закругляться, – выдохнул Антон.
Парень обрадовался, когда ему предложили стать медбратом. И зарплата в два раза больше и престиж профессии выше, график гибкий. Да и для будущего плюс. Перевёлся он на очное вечернее обучение. А то, ночь работал сторожем, день учился, а вечером подрабатывал грузчиком. Вообще, где и как придётся. Сирота он, и тащил на своих плечах младших братьев, – двух.
Накаркала Вера. В кабинет вошёл Савва.
– Здравствуйте!
– И тебе не хворать, Савва. Давай карточку. Присаживайся. О! Иванов, какая распространённая фамилия. Я, правда, за всю свою жизнь, только с одним познакомилась. Григорий. Летает, наверное, между любимых звёзд.
Савва достал телефон, порылся и показал Кате фотографию.
– Он?
Присмотрелась блондинка к человеку на экране. Ошибиться она не могла. Маленький, худощавый и не красавиц. Про таких – говорят: «с лица воду не пить».
– Надо же, Гриша. Точно он! Родственник?
– Отец.
– И как он, где?
– Никак и нигде. Умер два года назад.
Неловко вышло, Катя взялась за голову, потёрла виски.
– Антон, можешь идти домой, я тут сама закончу, – отправила Катя помощника, нечего ему о чужой жизни слушать.
Открыла карточку. На первом листе заострила внимание на сноске – инвалид первой группы. Ног у него не было. Одной выше колена, другой ниже. А ходил он на протезах. Добротные такие, дорогое.
– Не сочтёшь за любопытство, если я спрошу, об отце. Что сучилось? Ему, вроде лет пятьдесят должно быть.
– Сердце отказало, пытались несколько раз запустить… никак.
– А с ногами… как так получилось?
– Со взрывчаткой работаю, вот и получилось, однажды.
Понятно! Слишком много за раз всего личного и больного. Может, когда-нибудь он ей и расскажет, но не сейчас. Катя предложила перейти к медосмотру.
– Ну, познакомились. Теперь штаны снимай, – улыбнулась голубоглазая красавица.
И протезы она с него сняла. Обследовала всего. Ощупала. Констатировала, что только проблему с «больным» коленом решить не может. Не в её компетенции.
С больницы, они вышли вместе. Савва предложил проводить девушку до дома. На автобус садиться не стали, пошли пешком. Неторопливая прогулка, приятная беседа. Давно Катя не чувствовала себя так хорошо, свободно.
– Давай, заходи! Покажу своё гнёздышко, – взяла Катя, мужчину за руку, потянув его за узорчатые ворота.
Прихожая, напротив невзрачная дверь, за которой скрывалась ванная комната со всем необходимым. И одна огромная комната, совмещающая в себе и холл, и зал, и кухню. Не определилась ещё Катя с внутренними стенами, перегородками.
Если не считать кухни, то из всей мебели, у окна – четыре на четыре метра – стоял мягкий уголок. Угловой диван, маленький столик, мягкий коврик на полу и большой телевизор с музыкальным центром. Чувствовалось, что в этом уютном уголке Катя и проводит время отдыха.
– Располагайся! Я сейчас переоденусь и поужинаем. Ты как к пельменям относишься? Домашние, сама делала.
Да, спустилась в шортиках, блузочки на тонких бретельках, без стягивающих прелести нижнего белья. Не видно же, если не щупать. Родной дом, вечер, почти ночь.
Хлопотала хозяйка на кухне, мужчина сидел рядом, за столом, и ловил каждый её жест, взгляд. Говорили о многом. О космосе, о планете и людях. О смерти и жизни. Столько общего оказалось в их жизни, столько потрясений. Сказала Катя, что слышала об «парусе» захваченном пиратами (террористами). Не стала говорить, что была там, что муж именно там погиб. Больно! Ни хотела она приравнивать свою боль к их горю.
Поужинали. Телефон у него звонил несколько раз. Мама беспокоилась, где взрослый сын, у кого, и придёт ли ночевать домой. На работу же утром!
Кажется, угодила, радовалась Катя. Давно она не кормила мужчин. А пельмени готовила как стратегический запас, мало ли кто из друзей в гости явится, а у неё шаром покати. В прямом смысле. Творог в холодильнике нашёлся, так она ещё и творожники сделала. К чаю.
Автобусы в городе ходили до девяти вечера, и с шести утра. Оставить ночевать новоиспечённого друга, тут проблема. С каждой минутой, проведённой в общение, расстояние между Катей и Саввой уменьшалось. Стиралась невидимая грань приличия. Гость, друг или некто больше. Катя понимала, что она совсем не против.
Мама опять позвонила, спросила, приедет сын ночевать домой или… Савва посмотрел на Катю, он тоже понимал, куда ведёт их дружеская беседа.
– Оставайся, – улыбнулась блондинка.
После такого предложения мужчина перешёл к активным действиям. Катя разрешила ему всё, даже диван разложить.
– Можно тебе несколько личных вопросов задать? – придерживая и поглаживая женщину в своих объятиях, решился мужчина расспросить о личной жизни.
До… как-то не получилось.
– Ты с кем-нибудь встречаешься? А то, предложу тебе или в ресторан сходить, или просто прогуляться. Чтобы казус не вышел с твоим…
– Нет у меня никого. Давно не было.
Катя встала, накинув халатик, достала из сумочки паспорт. «Лучше один раз увидеть, чем додумывать».
– Я в душ, одна. Пока можешь посмотреть данные, чтобы казус не вышел. Узнает мама, что с женщиной старше себя встречаешься. Проблемы будут. Вот это точно, и подумай, надо оно тебе.
Паспорт Кати выдали да чистый. Без печати, что была замужем. Без записи на странице – дети. В военной администрации даже возразить не дали. «Так будет лучше». А почему она не стала ничего говорить, тем более о взрослом сыне. Так получилось.
Его одежду хозяйка замка собрала, постирала, погладила, повесила на стульчик. Утром оденет всё чистое, наглаженное. И ей приятно. Кто его знает, придёт ли он ещё.
Мужчину она заставила сходить в душ, хотела предложить чуть раньше, условие поставить: «сначала душ, потом всё остальное». В следующий раз, может быть. Заставила