После ухода Алексея я лишь часок вздремнула. Но стоило только мне закрыть глаза, как вдруг Андрей вернулся. Пьяный. Неуравновешенный. Взвинченный какой-то. Приставать начал, опаливая мою кожу перегаром.

– Настюшечка, м-милая моя, сладкая, и-ик! Люблю-ю-ю я тебя очень! Красивая т-ты такая. Хочу т-тебя. Давай быстренько. Утро уже с-скоро, на работу опоздаешь, – навалился всей своей массой габаритной так, что дышать трудно стало, и за грудь с силой схватил. Вот только мне ударить его захотелось вместо того, чтобы заняться любовью. А ощущения приятные, даже во время секса, я уже давно как перестала испытывать. Точнее, никогда и не испытывала. Ни разу. Лишь имитировала. Думала, всё наладится. Думала, бывает такое. Якобы период адаптации после потери девственности.

А потом роды… и всё повторилось. Жжение, боль, слёзы и ненависть после неудовлетворённости. Зато ему хорошо. Пар спускал, на бок переворачивался и храпел так, что стены ходуном ходили. А я в ванную бежала. Закрывалась там и ревела, стоя под открытым краном. Не хотела ему рассказывать. Он ведь любил меня. И сына нашего. Не хотела, чтобы бросил. Всегда угодить пыталась. Андрей ведь когда-то был самым завидным парнем. Был, пока в душе не прогнил.

А изменился он, когда Димка начал ходить. Видно, надоело всё. Мы надоели. И долги эти проклятые тоже надоели! Он словно вычеркнул нас из своей жизни. Делал вид, что любит. А сам налево ходил. Не видела лично, но слухи не врали. Я же после этих слов тошнотворных так разозлилась, что чуть было пощечину ему не влепила.

«Быстренько возьму… Зайду и выйду сразу же. Тебе ведь на работу! Успеем»

А тебе? Тебе когда на работу? Когда ты уже в дом деньги приносить начнёшь, а не наоборот – уносить?! Я на двух работах как проклятая пашу, сознание на рабочем месте теряю, а он только напивается и ерундой всякой мается!

Я хотела всё дословно высказать, но Андрей уже захрапел. Как только подушки красной от похмелья рожей коснулся. Ну и как мне с ним ребёнка оставлять? Я ведь сегодня до вечера в магазине работаю. Придётся в приют везти. А затем снова в город на работу возвращаться.

Достало уже всё. Сплошная мгла беспросветная.

Я подняла ребёнка с первыми лучам солнца. Димка расстроился, капризничал, но я его в машине уложила, во время поездки ещё поспал. А когда к приюту подъехала, меня уже дети встречали. Вместе с нянечкой. И чего это они в такую рань в саду столпились?

– Тётя, Нася, тётя Насяяяяя! Смотрите, что у нас есть! Иглушки новые и конфеты ещё! – ребята набросилась на меня со всех сторон, чуть было с ног не сбили. У каждого в маленьких ручках новая игрушка. Причём хорошие такие игрушки, с фирменными этикетками. Неужели депутата дождались?

Погладила детей по головкам, обняла каждого, пообщалась немного. Семь девочек и пять мальчиков. Как родные мне. И самые-самые любимые. Никому их не отдам! Как кровных лелею. Но Димку, естественно, сильнее всех. Если получится когда-нибудь – всех детишек только в хорошую семью пристроим. А то приходят вечно алкаши всякие, ребёнка им подавайте! Как зверушку какую! За пособие, естественно, больше трясутся, нежели за родительство. Тем более за детей, у которых имеются некоторые болезни, больше ведь дают.

У нас дети – астматики. Им катастрофически необходим свежий воздух и регулярные прогулки по лесу. Но были и те, кто плохо разговаривал, плакал постоянно, прихрамывал… Танечка, например. Её голова один на машине сбил, а сам сбежал. Выродок! Откупился. Сельский чиновник. А родители Танюши были алкоголиками.

Я тогда по воле случая той самой дорогой ехала, а как увидела ребёнка под колёсами дорогой иномарки да хрыча этого старого, который, нет, чтобы скорую вызвать, уже думал, как бы от тела избавиться. Я тогда на него с кулаками бросилась. Даже баллончиком в лицо брызнула, когда он бедного ребёнка собирался в багажник засунуть.

После этого сумасшедшего происшествия я твёрдо решила, что Танечку к нам в приют заберу. Долго добивалась разрешения у властей. Но всё-таки победила скотов этих продажных.

– Настенька, доброе утро! А у нас вот приятность приключилась! – Светлана стояла возле песочницы, пыталась разнять двух дерущихся близнецов – Сашку и Пашку.

– Здорово как! Достучались всё-таки! И кто же это подарков навёз? – я попыталась подтолкнуть Димку к песочнице, к другим ребятишкам, но он снова в кустах спрятался, как обычно, уединившись в любимом месте.

– Ой! Честно, даже и не знаю. Машина вроде приезжала, рано очень, примерно в начале пятого утра. Кто-то коробки с игрушками выгрузил, возле калитки бросил и уехал быстро. К сожалению, не успела рассмотреть впотьмах, – растерянно пожала плечами няня. – Кстати, там и для вас подарочек имеется. В кабинете.

– Для меня? – я даже рот от удивления приоткрыла.

– Да, для вас! Вы же Анастасия? – хохотнула Светка, легонько треснув по попке Сашку за то, что тот укусил Пашку.

Через секунду я уже стояла в кабинете и широко распахнутыми глазами смотрела на огромный букет из ароматных лилий.

Подошла, понюхала, сама не заметила, как улыбнулась.

А на упаковке записку нашла: «Для Анастасии».

Взяла эту маленькую карточку в руки и тут же ощутила до головокружения знакомый аромат имбиря. Невероятно! Неужели это ОН всё устроил. Неужели букет – это символ извинений?

Как ненормальная я закружилась вокруг стола, прижимая к груди записку, вдыхая запах цветов.

Одумайся, Настя. Одумайся! Ты сошла с ума!

У тебя ведь муж всё-таки имеется, и сын, между прочим. А ты на других засматриваешься. Может, Андрей одумается. Я ведь дала ему шанс. А он… он обещал исправиться. Просто период у нас такой, трудный. Подождать надо. Ещё немного.

Подумав об этом, я опустила руки, вновь погрузившись в привычное понурое состояние. Ладно, хватит парить в розовых облаках. Пора на работу. Иначе завтра уже точно кушать нечего будет. Бросив записку в урну, я побрела обратно к машине.

Я закончила смену в семь вечера, потом сразу же поехала за сыном. Устала сегодня, как собака. Много товара приехало. Сначала полдня на кассе проторчала, слушая недовольные бурчания пенсионеров, а потом ещё и склад до конца рабочего дня разгребала, обновляя товар на полках. Надеюсь, Андрей тоже так, как и я, упахался на своей новой работе. Он ведь говорил, что с выкрутасами, касательно своего бизнеса, завязал и на нормальную работу устроился. Ну что же, буду свято надеяться!

«Ну и надейся, – огрызнулся внутренний голос. – Наркоманы ведь не излечиваются за пять минут. А твой Андрейка явный наркоман. Только не на порошок у него в мозгах закипает, а мысли об очередной глупой идее.»

Ладно, когда вернусь домой, поговорю с ним. По душам. Серьёзно. Надеюсь, поймёт. Это будет