«Проснёшься, набери Серого. Он отвезет тебя домой. Ты была великолепной, Алиса. Я сыт и доволен донельзя. Долг отсрочен, можешь выдохнуть. У меня для тебя есть «скромный» презент в знак благодарности».
Да, красивый. Безумно красивый почерк. Странно, что такой неотёсанный бугай умеет так красиво писать. Да он, как типичный бандюган, наверное, пять классов закончил и пустился во все тяжкие. Влип в криминал, высоко поднялся. Зачем таким плохишам образование? Если всё можно решить кулаками и пушкой. Предположения никак не сходятся с реальностью. Я зачем-то взяла эту записку, понюхала, смяла в кулак и прижала к солнечному сплетению. Сердце в груди проснулось и затарабанило, ударяясь о рёбра. На той записке будто бы сохранилось его тепло, его восхитительный запах. Запах настоящего, опасного мужчины. В руках которого бурлил целый океан власти.
«Алиса, твою ж мать! — гавкнула ошалевшая совесть внутри меня. — Совсем обалдела?» Господи, прости грешницу! Я несколько раз лихорадочно перекрестилась. Надеюсь, завтра же забуду об этой синеглазой нечисти.
Слава! В голове бабахнул образ кричащего на грязном асфальте любимого.
Дрожащими пальцами я взяла в руки свой телефон, набрала номер любимого. Затаив дыхание, начала считать гудки. Странно, как именно мой телефон оказался на тумбочке? Ну все понятно, мерзавец рылся в моей сумке. И в телефоне, наверное, тоже. Как хорошо, что наши совместные фото с любимым я хранила в папке, защищённой паролем.
— Алиса! — воплем врезалось в ухо.
— Слава! Ты к-как? — по щекам полились слезы. Я закрыла рот ладошкой и чуть не завыла от радости и отчаяния одновременно. — Ты цел?
— Да. Я возле н-нашего подъезда. Жду тебя. Т-ты, как ты? — в его голосе нет жизни. Он глотает слова, задыхается. Бедный мой, любимый.
— Я в п-порядке. Он сдержал обещание. Я скоро вернусь к тебе.
Надеюсь. Они обещали отвезти меня обратно.
— Любимая, скажи, скажи, пожалуйста, он… он тебя мучил, бил?
— Нет-нет, ничего такого, — я замотала и руками и головой одновременно.
Интонация вышла отнюдь не страдальческой. Будто мне понравилось, что ли? Будто ничего дурного не произошло этой ночью? Вот только не надо радости в голосе, а то я завизжала так, словно мне было, напротив, приятно от заката до рассвета скакать на члене бандита. Пусть лучше думает, что я страдала.
«А что, нет, что ли? — прыснула грёбаная совесть. — Ты получила пять оргазмов за ночь. Минимум».
Я знала, что их было намного больше. Просто под утро я уже вырубилась, как будто потеряла память. Сбилась со счёта, в обморок грохнулась. Уже и не знаю, чем закончилась кульминация вечера, что он там со мной чудил?
— Малыш, прости. Прости меня. Я исправлюсь, я сделаю всё, чтобы искупить вину. Мне плохо. Сдохнуть охота. Я умираю, я так сильно за тебя переживаю. Глупая, что ты наделала? — он начал реально хныкать в трубку. — Лучше бы сукин сын меня пристрелил, чем я позволил им терзать тебя всю ночь.
— Слав, успокойся, — мне тоже захотелось вдоволь проплакаться. — Это был мой выбор, пойми. Я так решила, захотела. Ты в этом не виноват.
Хватит, не надо давить на больное. Ему и без того хреново. Ругать его сейчас — все равно что пинать упавшего посреди улицы старика. Только хуже сделаю. Какой уже толк от ругани и обвинений в том, что он совершил? Что было, то было. Прошлое не изменишь. Время не отмотаешь, как кассетную пленку. Если я сейчас начну возмущаться и воспитывать парня, вдруг он бросится под машину от горя? А я его люблю. Мы столько планов вместе построили, столько всего интересного затеяли на будущее. Я не хочу убивать наше счастье и наши мечты.
— Алисааааа! Малыш!
— Я скоро буду, пожалуйста, жди меня, — с этими словами я сбросила вызов.
Малыш… Этой ночью именно так называл меня бандит. Это прозвище, озвученное хриплым, тягучим голосом преступника звучало намного вкуснее, чем сейчас, в исполнении моего суженого. Бёдра сжались тягучим спазмом, женские лепестки сладко запульсировали. Да, тело помнит. Оно ведь живое. На коже тоже отпечатываются воспоминания, как и в голове.
Я мысленно врезала себе пощёчину. Соберись, Алиса, ты что творишь? Твои мысли гадкие, неправильные. Спятила? Из-за шока, из-за побега и нападения кровожадной банды у тебя мозги явно встали не в то место. Как вернусь домой, у кого-нибудь срочно выбью денег на психолога. Ей-богу, мои гадкие мысли начинают пугать меня не на шутку.
Тряхнув волосами, я быстро переписала номер какого-то Серого на дисплей своего смартфона, разорвала записку на куски, бросила под кровать и невольно перевела взгляд в конец комнаты. Там, в углу, на том самом кресле, на котором мы грязно беспредельничали с бандитом, я увидела свою куртку и сумочку, аккуратно сложенные на сидении кресла. Хм, как мило. Это он сам, что ли, подсуетился? Ты смотри, заботливый какой.
Я встала с постели, пошатываясь, побрела в сторону ванной. Как вдруг на что-то наступила. Скользкое и липкое. Меня взяла злость, когда я, оторвав ступню от пола, подняла её выше и увидела прилипший к пятке презерватив. Использованный. А рядом, под кроватью и возле балкона, ещё несколько. Чертов зверёныш! Не человек он, точно. А бес из ада! Хмыкнув, я сорвалась на бег и побежала в ванную. Нужно поспешить, а вдруг ещё дьявол вернётся, вдруг возжелает изменить условие сделки, вынудив меня работать не ночь, а две или три ночи. О, ужас! Я закрылась там, в ванной комнате, включила душ на максимум, юркнула под теплую воду. Внезапно меня накрыла тоска и подавленность. По щекам покатились слёзы, которые быстро растворились в воде. Я натирала кожу мочалками и шампунем чуть ли не до мяса, пытаясь смыть прикосновения негодяя, его семя, следы его рук, что оставили на мне едва заметные синяки и красные полосы. Как клеймо. На его законной собственности.
Слава, прости, прости, Славочка! Я грязная шлюха, я согрешила. Но я сделала это ради тебя. Ты жив, слава богу, всё обошлось. Я тебя спасла. Мы снова вместе, всё наладится. Я постараюсь забыть вчерашнюю ночь. Раны затягиваются. Мы отработаем долг, уедем в другой город и начнём с чистого листа. У нас же любовь. Мы мир вместе перевернём, ничто нам не помеха!
Ай! Где-то в области плеча больно защипало, когда первые капли воды ударили по коже. Закончив намываться, я подошла к зеркалу и едва не завизжала. На левом плече красовался свежий укус. Этот больной кретин меня укусил. Неверное, останется шрам. Тронутый на всю голову психопат, который не выходит у меня из головы! Невменяемость, кажется, заразна. Бандюган меня заразил через поцелуи, раз я