Рейвен раскинулась на кровати, обнажённая и изнурённая. Она выглядит, как богиня секса, когда я оглядываю её распухшие губы, красное, разгорячённое тело, покрытое лёгкими отметинами от ногтей и розовыми пятнами от моих посасываний и покусываний в тех местах, что сводят её с ума.

— Давай я вытру тебя, и потом ты сможешь поспать. Ладно?

Слишком уставшая говорить, она кивает головой.

Залезаю на кровать, ложусь между её ног и мягко вытираю её киску дочиста перед тем, как наклониться и прижаться поцелуем к клитору.

— Моё, — шепчу я, прежде чем передвинуться к её заднице. Очень стараюсь быть нежным, пока счищаю семя, вытекающее из неё. Для кого-то, возможно, в этом нет ничего особенного, но это не про меня — даже описать не могу чувства, растущие в моей груди, когда стираю с неё собственную сперму. Я отметил её всюду — киску, зад и рот. Всё моё. И от того, что знаю, что не делал ничего похожего ни с одной другой женщиной, боль в моей груди только усиливается.

Понятия не имею, как уйду от неё завтра утром. Жизнь — это скользкий, тернистый путь из чувств и выбора. И порой вам случается выбирать дорогу вразрез своему желанию, потому что в итоге вы понимаете, что это единственный путь, которым вы можете пойти. Даже если от этого так больно.

Сворачиваю мочалку, бросаю её на деревянный пол, а потом переключаю всё своё внимание на наслаждение последними мгновениями до того, как мы уснём. Схватив её за ногу, я прижимаюсь к ней ртом и провожу тропинку из пламенных поцелуев, покусывая и облизывая, от лодыжки до бедра. Напоследок неспешно скольжу языком к её клитору, нежно щёлкаю по нему языком, прослеживаю поцелуями от одной бедренной кости до другой, и вновь возвращаюсь к пупку. Затем поднимаюсь к груди, уделив время поддразниванию каждого соска, после чего поцелуями выкладываю дорожку к её шее, а там и, наконец, ко рту.

Я прижимаюсь поцелуем к её распухшим губам, перед тем как отстраниться и улечься рядом с ней. Перекидываю руку ей через живот и растворяюсь в её прекрасных зелёных глазах, в то время как она сворачивается калачиком у меня под боком и нежно заглядывает мне в глаза.

— Спасибо за сегодняшнюю ночь, — говорит она чуть надломленным голосом. Замечаю, как одинокая слезинка скользит по её переносице, прежде чем упасть на простыню между нами. — Рада, что ты заставил меня рискнуть и побыть с тобой безрассудной, пусть это и всего на несколько часов. Я буду бережно хранить воспоминания об этой ночи до конца своей жизни.

Ненавижу. Ненавижу, что мы лежим здесь в объятьях друг друга, пытаясь найти правильные слова для прощания.

Обхватив рукой её за подбородок, я слегка наклоняю голову и прижимаюсь к губам ещё одним поцелуем.

— Спасибо за то, что всегда была такой упрямой занозой в заднице, умеющей нажимать на все верные кнопочки в самое подходящее время, ведь именно за это я люблю тебя. Ты порождаешь во мне желание разозлить тебя и вывести из себя. Благодаря этому мы сейчас здесь. Может, всё было быстро и закончилось даже раньше, чем у нас появился шанс начать, но я предпочёл бы разделить несколько коротких мгновений с тобой, нежели прожить всю жизнь, так и не испытав, каково это — заниматься с тобой любовью, пробовать вкус твоих губ, когда они целуют меня, или не чувствовать твоё тело в тот миг, как ты засыпаешь в моих объятьях. Я буду лелеять все эти крошечные моменты всю оставшуюся жизнь. Никогда не будет никого, кто смог бы затмить тебя, Рейвен. Потому что ты — бриллиант, ни на что непохожее сокровище.

Её слёзы безмолвно падают одна за другой, когда я притягиваю её ещё ближе к своей груди. Вскоре всё исчезает во тьме, и я уплываю в глубокий, лишённый снов сон.

Глава 14.

Солнце светит через окно моей виллы и бьёт мне в лицо, мешая спать. Я издаю стон и хлопаю себя рукой по лицу, прикрывая глаза, потому что, как только я их открываю, оно ослепляет и заставляет пульсировать мои виски.

Чтоб меня — у меня чертовски болит голова! Как много я выпил прошлой ночью? Весь грёбаный бар?

Я издаю ещё один низкий стон, когда пытаюсь отодвинуться от долбаного солнечного света, который пытается расколоть мою черепушку. Мне как можно скорее нужен аспирин, пока я не умер от самого худшего похмелья за всю свою жизнь.

Едва повернувшись, я неожиданно чувствую, как воздух покидает мои лёгкие. Рядом со мной лежит и крепко спит, с испещрёнными грязью красивым лицом и волосами –—Рейвен.

Какого чёрта она оказалась в моей комнате? И почему она в грязи?

Я пытаюсь вспомнить, что делал прошлой ночью, но всё — одно сплошное чёрное пятно. Знаю одно, мне нужно поднять Рейвен и выпроводить прежде, чем её мать решит заехать на виллу, или моего отца посетит блестящая идея проведать меня. Последнее, что нам сейчас нужно — это чтобы её нашли здесь, особенно, совсем голую в моей постели.

Замечаю, что мне действительно трудно сосредоточиться, когда она лежит рядом обнажённая. Я не могу не рассмеяться, поскольку, без сомнений, становлюсь под простынями твёрдым как кирпич, пока впитываю её идеальную грудь, выглядывающую из-под кромки простыни, в то время как она лежит подле меня, наблюдая безмятежные сны.

Даже с головой, которая ощущается, как если бы в ней проводился PGA турнир с ударяющимися всюду мячиками для гольфа, я замечаю, что всё ещё возбуждён и готов снова её трахнуть. Тем более, я не могу вспомнить проведённую с ней прошлую ночь.

Надоедливый голос на задворках моего сознания увещевает меня: «лучше бы тебе провести ещё один раунд, потому что, если ты не помнишь, значит, тот раз, когда ты оттарабанил её после долгого ожидания — не считается. Пустая трата хорошего траха».

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо!

Новая волна паники накатывает на меня, когда я поднимаю простынь и опускаю взгляд на свой твёрдый член, умоляющий меня разрешить ему поиграть с её восхитительной киской, но всё, о чём я могу сейчас думать — о мольбах Господу Богу, в надежде, что я завернул этого сукина сына прошлой ночью!

Каким чёртовым денди надо быть, чтобы сказать: «Эй, пап и моя прекрасная, теперь уже, мачеха, угадайте что?! Вы станете бабушкой и дедушкой малыша своих пасынка и падчерицы!»

Нам бы заиметь на подхвате «скорую», когда мы будем сообщать такие новости, потому что у них по-любому прямо там же случится сердечный приступ.

Перекатившись на край кровати, я высматриваю обёртку от презерватива, но не нахожу её.

Моя эрекция теперь уже неспешно