– Ты потрясающе выглядишь. Новое платье?
Увидев Динну, подходившую к столику, Кимберли поставила стакан. Две женщины улыбнулись друг другу, обменявшись взглядом закадычных подруг. Динна и в самом деле была хороша в белом кашемировом платье. В меру облегающее, платье подчеркивало все достоинства фигуры и оттеняло ее темные волосы и большие зеленые глаза.
– Ты тоже неплохо выглядишь.
У Ким была фигура того типа, который обычно нравится мужчинам, – щедрая на округлости, полная обещания. Ее голубые глаза поражали живостью, а улыбка ослепляла каждого, кто ее видел. Ким вот уже двадцать лет носила одну и ту же прическу, коротко подстригая свои вьющиеся светлые волосы. Она не обладала ошеломляющей элегантностью Динны, но умела одеваться, а ее теплота была поистине неотразима. Ким всегда выглядела так, словно хотела сразить наповал с десяток мужчин, и обычно ей это удавалось. Если не десятерых, то одного-двух уж точно. В этот вечер на Ким были синий бархатный брючный костюм и красная шелковая блузка, расстегнутая так низко, что в вырезе проглядывали пышные груди, в ложбинке между которыми, соблазнительно покачиваясь на тонкой золотой цепочке, сверкала бриллиантовая подвеска. Деталь, приковывавшая взгляд, – как будто в этой уловке была необходимость.
Динна села за стол, заказала себе напиток и бросила норковое манто на свободный стул. Ким даже не взглянула на мех, она выросла среди всего этого, и ее не интересовали ни меха, ни деньги, для нее важнее всего были независимость и возможность хорошо провести время. Она всегда старалась, чтобы у нее было вдоволь и того, и другого.
– Ну, что новенького? Наслаждаешься свободой?
– Более или менее. Знаешь, это первый случай, когда мне оказалось трудновато привыкнуть к свободе.
Динна вздохнула и сделала глоток из бокала.
– Ты меня удивляешь. Марк столько разъезжает, я думала, ты уже давно к этому привыкла. Да и вообще, небольшая доза независимости пойдет тебе на пользу.
– Наверное. Но его не будет целых три месяца. Мне кажется, это целая вечность.
– Три месяца? – Голос Ким вдруг утратил искристую живость, освежавшую, словно шампанское, в глазах возник вопрос. – Как это вышло?
– У него крупное дело, из-за которого ему придется часто ездить из Парижа в Афины и обратно. Летать в перерывах домой не имеет смысла.
– А взять тебя с собой? Это тоже не имеет смысла?
– Очевидно, нет.
– Что это значит? Ты его спрашивала?
Ким допрашивала Динну прямо как заботливая мамаша. Динна улыбнулась:
– Можно сказать, что спрашивала. Марк будет очень занят делами, и если я поеду с ним, то кончится тем, что мне придется торчать с мадам Дюра.
Ким была уже наслышана от подруги о тяжелом характере матери Марка-Эдуарда.
– Паршивый вариант.
– Вот именно, хотя Марку я ответила немного в других выражениях. Так что, voila, этим летом я осталась сама по себе.
– И всего через два дня возненавидела свое положение. Верно я говорю? – Ким сама ответила на свой вопрос: – Верно. А почему бы тебе не поехать куда-нибудь?
– Куда?
– Господи, Динна, да куда угодно. Я уверена, что Марк не стал бы возражать.
– Может быть, и не стал бы, но мне не хочется путешествовать в одиночку.
Динне никогда не приходилось путешествовать одной, сначала она ездила с отцом, потом с Пилар и Марком.
– Да и куда я поеду? Джим Салливан сказал, что в Санта-Барбаре мне будет скучно.
Динна сказала это с таким жалобным видом, что Ким засмеялась.
– Салливан прав. Бедная богатая девочка! Я завтра собираюсь в Кармел, может, поедешь со мной? Мне нужно в выходные встретиться с одним клиентом, а ты можешь поехать за компанию.
– Ким, это глупо, я буду тебе мешать.
Однако предложение показалось Динне заманчивым. Она много лет не была в Кармеле, да и ехать туда недалеко, всего пару часов.
– Чем ты можешь мне помешать? У меня же с этим парнем не любовное свидание, это чисто деловая встреча. А мне с тобой будет веселее. Ехать одной – такая тоска.
– Ты не долго бываешь одна, – со смехом заметила Динна.
Под ее многозначительным взглядом Ким тоже засмеялась:
– Эй, поосторожнее с моей репутацией! – Все еще улыбаясь, она склонила голову набок. – Серьезно, поехали? Я была бы рада.
– Посмотрим.
– Нет, не посмотрим. Ты едешь со мной. Решено? Решено.
– Кимберли...
Динна невольно рассмеялась. Ким подытожила с победной улыбкой:
– Я заеду за тобой в половине шестого.
Глава 3
Подъехав к дому Дюра, Ким дважды просигналила. Динна выглянула из окна спальни, схватила сумку и сбежала вниз по лестнице. Она чувствовала себя словно девчонка, которая отправляется на выходные в какое-то авантюрное путешествие с подружкой. Даже машина Ким, и та не походила на средство передвижения взрослой женщины – это был допотопный «MG», выкрашенный в ярко-красный цвет.
Динна вышла из дома с большой кожаной сумкой в руке. Она была в серых брюках и сером свитере.
– Ты приехала минута в минуту. Как прошел день?
– Ужасно, лучше не спрашивай.
– Ладно, не буду.
Они стали говорить на другие темы, самые разные: о Кармеле, о последней картине Динны, о Пилар и ее друзьях. Потом некоторое время ехали в необременительном молчании. Уже подъезжая к Кармелу, Кимберли покосилась на подругу и заметила в ее глазах мечтательное выражение.
– Даю пенни за твои мысли.
– Так мало? Ну нет, они должны стоить как минимум пять или даже десять центов.
Но своей попыткой отшутиться Динна не обманула подругу.
– Ну хорошо, даю десять центов. Но сначала я попробую отгадать. Ты думала о Марке?
– Да, – тихо сказала Динна, глядя вдаль, на море.
– Неужели ты действительно так сильно по нему скучаешь?
Отношения Динны и Марка давно вызывали у Ким недоумение. Сначала ей казалось, что это брак по расчету, но потом она поняла, что это не так. Динна по-настоящему любила мужа. Возможно, даже слишком сильно.
Динна отвела взгляд.
– Да, я по нему очень скучаю. По-твоему, это глупо?
– Нет. Наверное, это достойно восхищения. Или чего-то в этом роде.
– Да нет. Восхищение тут ни при чем. Ким рассмеялась и покачала головой.
– Дорогая моя, на мой взгляд, прожить восемнадцать лет с одним мужчиной – это не просто поступок, достойный восхищения, это настоящий подвиг.
– Ну почему же подвиг, – усмехнулась Динна. – Я люблю Марка. Он красивый, образованный, умный, остроумный, обаятельный.
И их ночь любви перед самым отъездом Марка оживила некоторые из приятных воспоминаний.
– Да, он такой, – сказала Ким, не отрывая взгляда от дороги.
Однако Ким и раньше задавала себе вопрос, не кроется ли здесь нечто большее. Она спрашивала себя, нет ли у Марка-Эдуарда некоей стороны, которая никому не