палату к Салли, но она снова спала, и Питер долгое время стоял, наблюдая за ней. Ему не нравилось ее состояние Она оказалась права; он нутром чувствовал это Ее тело отторгало сердце донора, хотя на это не было причины. Оно прекрасно подходило. Но инстинктивно Питер понимал, что оно появилось слишком поздно для Салли, и его охватило предчувствие надвигающейся утраты, которое свинцовым грузом давило на него.

Он прошел в небольшой бокс, которым пользовался в качестве кабинета, и позвонил в свои офис узнать, не нужен ли он там.

– Все в порядке, доктор, – произнес уверенный голос. – Вам только что звонили из Нью-Йорка – Кто? – спросил он бесстрастно. Возможно, звонил какой-нибудь хирург, желавший проконсультироваться по сложному случаю, но мысли Питера были заняты Салли Блок, и он надеялся, что там могут подождать.

– Мелани Адамс, из программы новостей четвертого канала телевидения.

Даже Питер знал, кто она, несмотря на свою погруженность в работу.

– Вы знаете зачем?

– Она не сказала, вернее, не объяснила подробно. Только упомянула, что это срочно и речь идет о маленькой девочке.

Он удивленно поднял брови, услышав это, даже у комментаторов телевидения могут быть дети, и возможно, дело касается ее собственного ребенка. Он записал оставленный ею номер телефона, взглянул на часы и набрал номер.

Его тотчас соединили, и Мелани бегом понеслась через всю студию к телефону.

– Доктор Галлам? – По голосу чувствовалось, что она задыхается, а на другом конце звучал глубокий и сильный голос Питера.

– Да. Мне передали, что вы звонили.

– Я не предполагала так быстро услышать вас.

Наш справочный отдел дал мне ваши координаты. – Ей тоже доводилось слышать о нем, но, поскольку он жил на Западном побережье, Мел даже в голову не пришло позвонить ему, а те четверо, которых назвал ей Грант, отказались. Никто из них не хотел делать операцию чернокожей девочке. Их пугала такая реклама, к тому же они не желали работать без вознаграждения. Мелани позвонила также одному известному хирургу в Чикаго, но он уехал в Англию и Шотландию читать курс лекций. Она быстро рассказала Галламу о маленькой девочке, и он задал ей ряд конкретных вопросов, на которые она теперь могла ответить. За этот день она уже многое выяснила, поговорив с четырьмя другими врачами.

– Интересный случай. – Затем он спросил без обиняков:

– А что в данном случае интересует вас?

Мел быстро вздохнула, это было трудно объяснить.

– По правде говоря, доктор, я должна сделать репортаж для телевидения о сострадательном враче, о смертельно больной маленькой девочке и о том, как делают пересадку сердца и как оно потом работает.

– В вашей затее есть смысл. Правда, меня смущает реклама. К тому же очень трудно найти донора для ребенка. Скорее всего нам следует прибегнуть к несколько другим методам лечения.

– А именно? – заинтересовалась Мел.

– Это будет зависеть от состояния девочки. Сначала мне нужно будет осмотреть ее. Мы могли бы попытаться подлечить ее собственное сердце и вернуть его на место.

Мел сдвинула брови: это может вызвать сенсацию.

– Ваш метод помогает?

– Иногда. Она сможет перенести такую" поездку?

Что говорят ее врачи?

– Не знаю. Мне надо выяснить. А вы действительно готовы сделать эту операцию?

– Возможно. Но только ради девочки. – Он вновь высказался весьма прямолинейно, но Мел не могла упрекнуть его за это: он предлагал сделать операцию ребенку, а не устраивать спектакль для выпуска новостей, выступая в роли главного героя. Она прониклась к нему уважением.

– Вы дадите нам интервью?

– Да, – не колеблясь, произнес он. – Я просто хочу объяснить, почему я вообще берусь за это дело.

Я – врач и хирург, взявший на себя конкретные обязательства, которые я выполняю. Я не собираюсь ни для кого устраивать цирк.

– Я и не пошла бы на это, тем более с вами.

Он видел ее репортажи по телевидению и был почти уверен, что она говорит правду.

– Но мне бы хотелось взять у вас интервью. А если вы сделаете пересадку сердца Патти Лу, это может послужить началом интересного репортажа.

– О чем? Обо мне? – Казалось, он был удивлен, как будто никогда прежде ему не приходила в голову подобная мысль, и Мел улыбнулась. Неужели он не понимал, насколько был известен в стране? Возможно, он настолько ушел в свою работу, что действительно не подозревал о своей славе. Или это его не волновало. Питер Галлам еще больше заинтересовал ее.

– О кардиохирургии и пересадках сердца вообще, если вам так больше нравится.

– Согласен. – Она почувствовала улыбку в его голосе.

– Это можно устроить. А теперь, как мы поступим с Патти Лу?

– Назовите мне фамилию ее врача. Я позвоню ему и выясню, что мы можем сделать. Если девочку можно оперировать, присылайте ее ко мне. – Внезапно ему в голову пришла еще одна мысль. – А ее родители согласны?

– Думаю, да. Но мне следует все-таки поговорить с ними. Я в этом деле выступаю в качестве посредника.

– Это видно. Но по крайней мере с добрыми намерениями. Я надеюсь, что нам удастся помочь девочке.

– Я тоже. – На мгновение воцарилась пауза, и Мел почувствовала, что каким-то чудом она нашла нужного человека и Патти Лу тоже. – Мне перезвонить вам или вы сами позвоните мне?

– У меня здесь сложный случай. Я свяжусь с вами. – И вдруг его голос вновь стал серьезным, как будто его что-то расстроило. Мел еще раз поблагодарила Питера, и он повесил трубку.

В тот день она побывала у Джонсов. Патти Лу оказалась веселой девочкой, а ее родители пришли в восторг даже от малейшего проблеска надежды. Их скудных сбережений оказалось достаточно для полета до Лос-Анджелеса одного из родителей, и на семейном совете было решено, что поедет мать. В доме было еще четверо детей, но мистер Джонс заверил жену, что сможет справиться сам. Растроганная такой заботой об их дочери, чета Джонсов прослезилась, прощаясь с Мел, которая спустя два часа вернулась в свой кабинет. Снова позвонил доктор Галлам. Он поговорил с врачом Патти Лу, и, по их мнению, стоило предпринять эту поездку. У девочки это был последний шанс.

И Питер Галлам решил попытаться спасти малышку.

Слезы мгновенно навернулись на глаза Мел, повидавшей днем Патти Лу, и она произнесла слегка охрипшим голосом:

– Вы замечательный человек, доктор Галлам.

– Благодарю вас. – Он улыбнулся. – Как вы полагаете, когда вы сможете организовать ее прилет в Лос-Анджелес?

– Точно не знаю. Студия должна уточнить кое-какие детали. Какое время устроило бы вас?

– Судя по тому, что говорят ее доктора, медлить нельзя, думаю, завтра меня бы устроило.

– Я постараюсь. – Она взглянула на часы; приближалось время выпуска новостей. – Я позвоню вам через несколько часов… и, доктор Галлам… спасибо…

– Не стоит благодарности. Это – часть моей работы. И я надеюсь, что мы оба это понимаем. Я сделаю операцию ребенку бесплатно, но в операционной не будет телекамеры. А вы