Захват произошёл. Теперь оба тела оказались в жёсткой сцепке и двигались по единой орбите, понемногу закручиваясь от ударного импульса.
– Выполняется проверка сцепки, – произнёс Генри Сименс и запустил проверочную программу. Зонд включил поворотные сопла и несколько раз провернулся вокруг своей оси сначала в одну, потом в другую сторону. «Бродяга» держался прочно.
– Начинайте первый этап спуска с орбиты, – сказал наконец Ричард, кивая Генри. Тот сразу же скомандовал:
– Включить систему лунной ориентации!
Находящийся на тёмной стороне Земли «Гермес» быстро уловил одним из своих многочисленных оптических визиров яркий свет Луны и начал вращение по фиксированной оси. Как только второй «глаз» оказался направлен точно на Вегу, двигатели ориентации отключились, а зонд вместе с захваченным объектом оказались развёрнуты точно против своего вращения вокруг Земли.
– Включить тормозные двигатели!
В противоположную движению состыкованных объектов сторону сработала мощная реактивная струя. Скорость полёта объектов начала резко падать, и уже через несколько секунд стала ниже первой космической. Теперь импульса тел уже не хватало на то, чтобы постоянно ускользать от земной гравитации и находиться в постоянном падении, удерживаясь на орбите; оба зонда начали стремительно приближаться к Земле, разгоняясь с каждой секундой.
Началось медленное вхождение в атмосферу. Хотя номинально атмосфера Земли простирается примерно на тысячу километров в высоту (астрономы же обычно ведут отсчёт космоса уже со ста километров), почти весь воздух сконцентрирован в пределах десятка километров от земной поверхности, так что на данном этапе падение состыкованных зондов почти не замедлялось разряженными газами.
Прошла минута. Индикаторы стали показывать разогрев.
– Температура начинает плавно возрастать, – произнёс Генри. – Приближается стратосфера.
Был выпущен маленький контрольный парашют, который должен был замедлить падение и не допустить хаотичное вращение аппаратов. На скорости около пяти-шести километров в секунду состыкованные аппараты, всё сильнее разогреваясь, наконец вошли в высокие слои, и тут же сработала система реактивного торможения, стремительно снижая скорость падения.
– Разогрев в пределах нормы… – негромко проговорил Генри, не отрывая глаз от многочисленных экранов.
Считанные секунды, и аппараты окунулись уже в толщу плотной атмосферы. Почти сразу среагировали системы конечного торможения, выбрасывая три огромных парашюта.
Несколько секунд сигнала не поступало. Наконец, радиоантенна, установленная на стропах главного парашюта, передала слабый сигнал.
– «Гермес» осуществляет плавное падение на скорости примерно 10 метров в секунду, – выкрикнул кто-то из радиотехников.
– Запросите геолокацию, – быстро скомандовал Ричард.
Дальше пошли длительные минуты ожидания, пока зонды опускались к самой поверхности. За несколько секунд до касания сработала последняя тормозная ступень, перпендикулярно к Земле выбрасывая всё оставшееся в баках топливо и сводя скорость падения практически к нулю. На долю секунды «Гермес» завис в воздухе, не достигнув до земли примерно двух метров, чуть качнулся вбок и резко обрушился на какую-то поляну рядом с шоссе.
– Мягкая посадка, – спустя несколько мгновений отрешённо произнёс Генри Сименс и посмотрел на коллег. Зал тут же отозвался громкими криками радости и аплодисментами.
Все кинулись поздравлять друг друга, а Ричард подошёл к Генри:
– Нам нужно как можно скорее организовывать спасательную операцию, – сказал он сквозь окружающий шум.
– Они уже должны выезжать, – громко прокричал Генри. – Я только что отправил полученные координаты.
* * *
На следующий день в один из исследовательских ангаров НАСА въехал крытый грузовик, сопровождаемый несколькими автомобилями с тонированными стёклами. Для того чтобы разместить объект, из центрального ангара были убраны почти все разрабатываемые в данный момент агрегаты и аппараты; сотрудники всех отделов столпились рядом со входом.
Наконец, автомобиль остановился рядом с подготовленным помостом. Несколько сотрудников НАСА выскочили из его кабины и начали раскрывать задние двери грузовика. Все присутствовавшие инстинктивно подались вперёд, стараясь разглядеть что-либо в тёмном пространстве кузова.
Задвигались лебёдки, приводя в действие погрузочную платформу, и из глубин грузовика начало медленно выступать какое-то непонятное тело.
Все резко выдохнули. Это был «Гермес», сильно повреждённый в атмосфере, с безжизненно висевшими белыми куполами парашютов.
Аппарат продолжал выползать из кузова, и наконец все увидели нечто, зажатое стальными манипуляторами «Гермеса». Это было продолговатое тело металлического цвета, покрытое пылью и радужными разводами от резкого перегрева. В две стороны смотрели какие-то погнутые экраны матового цвета, покрытые разводами, напоминавшими битое стекло.
– О боже, – проговорил Лори Болден. – Я до этого момента и не осознавал, что же мы такое изловили.
– Я и сейчас это не очень понимаю, – так же тихо пробормотал ему в ответ Ричард Симпсон.
* * *
– Что ещё? – деловито спросил Лори Болден.
Ричард разложил ряд документов на столе перед собой.
– Техники продолжают вскрывать корпус. Сплав точно не определён, но, похоже, там очень много титана и алюминия. Маршевые двигатели на объекте отсутствуют; вероятно, была изначальная ступень, которая вывела зонд на нужную траекторию и отсоединилась за ненадобностью. В боковых частях есть небольшие раструбы – вероятно, это маневровые, возможно, ими бортовая система могла контролировать полёт зонда на различных этапах полёта, в том числе, и на подлёте к Земле. Впрочем, пока об этом ещё рано говорить.
– Так, ладно. А какие соображения по поводу боковых плат?
– Солнечные батареи, как мы и предполагали. Сильно битые и, судя по всему, уже очень давно вышедшие из строя. Там почти такая же электросхема, как и на нашей МКС.
Лори Болден покачал головой.
– Что такое?…
– Мы даже не представляем, кто и откуда послал нам этот зонд, но уже знаем, что эти гуманоиды знают электричество и разбираются в постоянном токе. Поразительно.
– Кстати, о гуманоидах. Размеры зонда сопоставимы с размерами наших аппаратов, поэтому аналитики предполагают, что средний рост представителей цивилизации-отправителя схож с человеческим.
– А можно ли признать их антропоморфными?
– С уверенностью, нет. Однако этот зонд очень напоминает любое наше устройство, и сложно представить себе какого-нибудь спрута, собирающего такой аппарат. Впрочем, оставим этот вопрос для биологов.
– Так. А что по поводу несущей информации? Вы что-то говорили об этом.
– Да… Мы обнаружили капсулу из тонкого металла, с пристёгнутой крышкой. С ней пришлось повозиться – тем более, что все манипуляции с «Бродягой» приходится осуществлять дистанционно в специальной вакуумной камере – но в конце концов мы разобрались в этих инопланетных премудростях и смогли вскрыть её. Внутренность капсулы представляла собой безвоздушное пространство с большим количеством тонких посеребрённых пластин и небольшой полый платиновый цилиндр.
– И что это, по-вашему, такое?
– Пока сложно сказать. На пластинах были обнаружены остатки каких-то химвеществ; одним из специалистов было высказано предположение, что нам отправили пачку фотографий.
– Серьёзно?! – руководитель космического агентства подался вперёд от возбуждения. – И там на них что-нибудь видно?
– Абсолютно ничего. Если что-то и было, то наши адресанты не рассчитали устойчивость покрытия к космической радиации – за неимоверно долгие годы полёта она начисто сожгла все изображения. Там только пустые пластины.
Лори Болден стукнул кулаком по столу:
– Чёрт! Ладно, продолжайте работу с другими устройствами. По поводу осторожности я, конечно, напоминать