В метре от него лежал Терант. Кожа его казалась абсолютно черной, словно она поглощала свет, но отблески в покрывавших ее каплях пота делали мужчину видимым. В голове Луки заворочался похожий образ и слово «ке-хар»… С подобным Теранту отец как-то дрался на Арене. Кажется, это и был ке-хар.
– Терант?
– Да, малыш. Ожил?
– В жизни себя так хорошо не чувствовал! Как вы это сделали?
– О… Дай отдышаться… – Терант сел и утер лоб. Луке показалось, что мужчина похудел. – Что ты знаешь о мире, сынок?
– Э… Я не ходил в школу, но знаю, что мы живем в столице Империи. Император Маджуро Четвертый управляет страной.
– Хм… Ладно, допустим. Знаешь ли ты, кто управляет миром? Кто такие раканты, кхары, олаки?
– Я не знаю таких слов… – Лука задумался. – Кхары, точно! Вы кхар? Мой отец дрался с кхаром, он был такой же, как вы!
– А что находится за пределами Империи, знаешь?
– Ничего. Только вода, а за ней край мира и великое ничто, куда низвергаются струи мирового океана. Так меня учила няня.
– Сынок, мир намного больше. Ты знаешь, что такое проценты?
– Это части целого. Один процент – это часть целого, поделенного на сто частей.
– Вся ваша Империя – это меньше одного процента всех жителей мира.
– Чушь! – не удержавшись, воскликнул Лука. – Все знают, что Великая Империя – это весь мир!
– Великая Империя, сынок, это резервация, – Терант произнес незнакомое слово, но Лука понял. – Послушай.
Кхор откашлялся, прочистил горло и, воздев указательный палец, начал говорить:
– Первая семья – семья Ра’Та’Кантов. Про гены я тебе объясню позже, но запомни сразу: у Первой семьи совершенные гены. Безупречные. Эталон человеческой расы. Сто процентов совершенства!
– Они идеальны?
– О да, сынок! Они идеальны. Те же, кто немного не дотягивают до идеала, но всячески к этому стремятся – раканты. Их очень мало, но им принадлежит все. Семьи ракантов управляют всем миром, но каждая – своей частью. Семья отвечает за свою территорию перед Первой. Они поделили между собой и сферы экономики…
– Экономики? – и снова Лука понял значение, но успел спросить раньше.
– Ты запоминай все непонятные слова, я объясню их позже. Слушай дальше. Большая часть людей – олаки. Это обычные граждане, специалисты в своих областях: ученые, юристы, ремесленники, коммерсанты, обслуга… Всех их объединяет несовершенство генов. Они более чем на десять процентов не соответствуют эталону.
– А вы кто? Кхар?
– Да. Наш вид создали искусственно. Армия, силовые и охранные организации, стражники и бойцы, спортсмены и телохранители – это мы.
– Как-то наша стража не похожа на вас.
– Ваша стража – никакие не кхары. И они, и ты, и все жители Империи – это съяры.
– Съяры?
– Прости, сынок. То, что скажу дальше, не мои слова, я просто процитирую то, что повторял тысячи раз. – Терант снова откашлялся и заговорил жестко, чеканя каждое слово: – Во всем мире вы генетическое отребье. Отщепенцы. Изгои. Раканты блюдут ценность любой человеческой жизни, однако не признают права съяров на пользование какими бы то ни было природными ресурсами планеты и достижениями цивилизации. Во избежание порчи генома человечества единственно допустимым местом пребывания каждого съяра является так называемая Империя.
– Почему Империя не атакует этих ваших ракантов? Мощь и сила…
– Сынок, вся ваша мощь и сила – это палки-копалки, сделанные из дерьма. У вас ничего нет. И живете вы на острове, откуда до ближайшей цивилизации три тысячи километров по буйному океану. Вы обречены.
Лука долго молчал, снося старый фундамент мировоззрения и возводя новый. Теранту он поверил безоговорочно, интуитивно, а интуиция ему от Эска досталась высочайшая. У него остался только один вопрос:
– А как ты попал сюда, Терант?
– О, а я не сказал? Видишь ли, преступникам не место на блаженной и благословенной земле ракантов.
Глава 8. Сектор «приз» на барабане!
С лежанки Теранта давно раздавалось мерное дыхание спящего человека, а Лука все не мог уснуть. Наследие Эск’Онегута – знания и опыт странника – затаилось на задворках сознания и проявлялось только в нужный момент и крайне малыми дозами. Как, например, с теми новыми словами, которые мальчик услышал от кхара.
Поэтому то, что рассказал Терант, потрясло Луку, и он еще долго пытался представить, что это за мир, в котором нет голодных и больных. Самодвижущиеся повозки и сияющая кожа ракантов, о которых живописал кхар, казались ему намного менее удивительными, чем отсутствие голода и болезней.
– Вы, съяры, живете в выгребной яме человечества, – сказал Терант. – И все хорошее, что есть у ваших власть имущих и знати, – обычная контрабанда нашего хлама, собранного на помойке.
«Какой долгий день! – подумал Лука. – И сколько всего произошло! Еще утром я был парализованным калекой и мечтал о корке хлеба. Потом вдруг умер, воскрес и научился ходить! А теперь я в клетке с пришельцем кхаром и узнал о мире больше, чем за всю жизнь! А утром будет суд за то, что я сломал ключицу Кариму! Удивительно!»
О том, что произойдет после суда, он легкомысленно не волновался. Что бы с ним ни случилось в дальнейшем, хуже того, что было, уже не станет.
Он снова попытался уснуть, поворочался с боку на бок, наслаждаясь каждым движением обретенного здорового тела. Одна только возможность легко, просто протянув руку, почесаться, приводила его в радостное изумление.
Молодая кровь и энергия, перелитая Терантом, бурлили. Лука вскочил и стал мерять шагами камеру. Что-то он упустил, но что?
Колесо!
Стоило ему вспомнить о Колесе, и перед ним снова появился текст, дублирующийся его собственным голосом в голове.
Лука’Онегут, первая жизнь.
Реминисцент. Наследник Эска’Онегута.
Уровень влияния: 0.
Очки Тсоуи: 1.
Активировано право на разовое использование Колеса.
Использовать?
Лука замер, вчитываясь, а потом уверенно нажал «Да».
Колесо в этот раз выглядело иначе: может, потому, что он был в темной камере подземелья, а может, потому, что это было первое его вращение в ипостаси странника. То огромное, уходящее в звездные просторы колесо с тысячами тысяч секторов исчезло, вместо него появилось небольшое, размером с поднос.
Оно, казалось, зависло в воздухе в метре от мальчика, а каждый его сегмент был подсвечен изнутри. Большая часть Колеса светилась чистым, безупречным белым, но встречались и узкие разноцветные сегменты, причем фиолетового среди них Лука не обнаружил, как не было и красных с золотыми. Почти везде сплошной белый и оттенки синего, сливающиеся с доминирующим цветом.
Из кладовки знаний Эска пришло понимание: уровень Колеса повышается с каждым использованием, увеличивая его возможности по изменению странника. Сначала Лука об этом пожалел, а потом успокоился – зато никаких красных секторов! В одной из жизней Эску выпала неизлечимая болезнь. Так он стал нулевым пациентом пандемии, уничтожившей цивилизацию, – зараженные были крайне агрессивны, а успокоить их можно было лишь повреждением головного мозга, что довольно непросто в мире без дистанционного оружия. Такого, как, например, в предпоследней жизни Эска.
Лука оглянулся. Терант продолжал спать, и дыхание его было все таким же размеренным.