[4] Женщина полусвета — женщина лёгкого поведения, проститутка.
[5] Карл (Карлос) III — король Испании с 1759 — по 1788 годы.
[6] Мария-Антуанетта — скандальная королева Франции в 1774 — 1792 годах.
[7] Мантилья — деталь испанского и латиноамериканского женского костюма. Кружевная накидка, покрывающая голову и плечи, обычно чёрного или белого цвета. Мантильи вошли в моду в конце XVIII — начале XIX в.
[8] Испано-португальская война 1776—1777 годов — война за колониальные владения между Испанией и Португалией.
====== Глава 6. Его Милость виконт де Фьабле ======
К трёхэтажному особняку, обвитому плющом, вели тропинки серого камня. Во дворе на цепи сидел бульдог и, жадно щёлкая слюнявой пастью, грыз говяжью ногу. Дом располагался в конце улицы Святого Фернандо [1] — второго по престижности (после Бульвара Конституции) городского квартала.
К особняку подъехал экипаж, выпустив из своих недр элегантного молодого человека, одетого в тёмно-фиолетовый бархатный сюртук, укороченный плащ, чёрные штаны и сапоги со шпорами. В руке мужчина держал трость с золотым набалдашником в виде раскрытой драконьей пасти. Быстрым жестом незнакомец поправил шляпу, соскочил с подножки экипажа и уже дошёл до двери дома, как вдруг услыхал оклик:
— Рубен!
Молодой человек обернулся, на щеках его заиграли ямочки. Он подкрутил тонкие усики пальцами и, вертя в руках трость, приблизился к гостю.
— Гаспар?
Юноша в форме карабинера стоял неподалёку. У него были светлые волосы и голубые глаза, на плече сидел большой гиацинтовый попугай.
Рубен, пожав приятелю руку, уставился на попугая.
— Гаспар, что случилось? Зачем ты здесь? И что это за попугай? — спросил он приятным, манерным голосом.
В ответ Гаспар протянул ему розоватый пергамент.
— Это от неё. Прочти.
Рубен вчитался в записку, потом весело расхохотался:
— Сумасшедшая девица! Назначает свидание.
— Прислала с попугаем, представь себе!
— Кругом разбойники! — напомнил попугай, возмущённо потрясая крыльями.
— Надо бы ответ написать, — сказал Гаспар.
— Пойдём-ка в дом, — Рубен ухмыльнулся. — Сейчас нет никого, кроме служанки. — Мать и Беренисе пошли к модистке — завтра бал у Альтанеро, а отец на заседании Совета членов Кабильдо.
Он приобнял Гаспара за плечи, слегка примяв попугая. Рамиро почувствовал, что его придавили, и издал недовольный возглас.
— Извини, приятель, — сказал Рубен попугаю. — Я не нарочно. Знаешь что? Сейчас мы накалякаем ответ, и давай-ка ты дуй восвояси.
— Рамиро всегда прав! — радостно заявил попугай и повертел головой. — Чао!
Рубен и Гаспар с попугаем вошли в особняк. Дверь за ними захлопнулась.
Полчаса спустя гиацинтовый попугай с запиской в клюве уже летел обратно к особняку Альтанеро.
Роксана стояла посреди спальни в своём шёлковом платье с топазами и глубоким декольте, буквально утопая в кружевах. В руках, затянутых в митенки, она держала крошечную тряпичную сумочку. На голове девушки высилось сооружение размером с небольшую тумбу. На изготовление причёски под названием «Пиратский парус» у парикмахера Анри, француза по происхождению, ушло четыре часа. Под длинные волосы Роксаны была подложена специальная подушечка, которая прикрывалась искусственным шиньоном. Настоящие волосы девушки были напудрены, напомажены и натянуты на каркас в форме корабля. По центру головы громоздились паруса из чёрного шёлка, утыканные драгоценными камнями и перьями. От тяжести конструкции шея у Роксаны затекла, но теперь она с полным правом могла сказать, что станет королевой этого вечера. Ведь её причёска — копия причёски самой Марии-Антуанетты. По крайней мере, Анри утверждал именно так.
Открылась дверь, и в комнату вошёл Блас. Что-то загремело: оказалось, он зацепился за косяк эфесом золотой шпаги, висящей у него на боку. Блас был одет в чёрный фрак, чёрные кюлоты с рисунком на штанинах, высокие сапоги, белую рубашку с оборками и напудренный парик. Роксана смерила его взглядом, поморщилась и жёстко проговорила:
— Если вы немедленно не переоденетесь, вы не выйдете из этой комнаты! По крайней мере вместе со мной!
— Но почему, дорогая? Я же оделся по вашему вкусу, вы сами мне выбрали этот костюм.
— Да, но я не просила надевать под него сапоги и парик. Вы ужасны! Вы похожи на выжившего из ума погонщика скота! Или вы наденете чулки, туфли и снимите парик, или я вас запру в шкафу! — злилась Роксана.
— Но дорогая...
— Не смейте меня позорить перед отцом и братом! Вы похожи на актёра уличного балагана! Сейчас же
переодевайтесь!
Блас подчинился. Вздыхая, он сел в кресло и принялся стягивать сапоги с ног.
— Кстати, мой любезный супруг, — сквозь зубы процедила Роксана, силясь себя сдержать. — Вы ещё не сказали мне, нравится ли вам мой наряд?
— Вы великолепны, дорогая! — искренне воскликнул Блас, разглядывая супругу и одновременно снимая второй сапог. — Но мне кажется, что... эээ... — он замялся, — мне кажется, у вас слишком глубокое декольте.
— Что? Вам не нравится моё декольте? — Роксана напоминала разгневанного ежа. — Это всё потому, что у вас нет вкуса!
— Не злитесь, дорогая. Мне всё нравится, — оправдывался Блас, — только вот... маменька... она, наверное, не придёт в восторг.
— Ещё бы! Она не может позволить себе носить такое декольте, потому что она толстая и похожа на варёную жабу, — выдала Роксана и слегка потянула корсаж вниз, чтобы ещё больше открыть грудь.
— Ну вот, другое дело. Теперь вы менее похожи на простолюдина, чем обычно, — сказала Роксана, когда Блас надел чулки и туфли. — Но парик тоже надо снять.
— У меня там лысина! — запротестовал Блас.
— Наденьте шляпу!
— В шляпе не ходят в помещении.
— Кто вам сказал такую глупость? Это вы так думаете, потому что никогда нигде не были, кроме как в этом захолустье. Шляпы надевают на голову, чтобы их снимать и кланяться при встрече с высокопоставленными особами. Поэтому наденьте шляпу.
— Вы так говорите, дорогая, как будто на этот бал приедет сам вице-король с семьёй. Но ведь всего-навсего будут ваши родственники и друзья отца.
— Всего-навсего? Мой отец — герцог! Он бывает на королевских балах, а вы хотите показать ему, за кого он выдал замуж свою дочь. Впрочем, может оно и к лучшему. Если вы покажетесь ему во всей своей красе, быть может, отец пожалеет, что отдал вам мою руку. Я спускаюсь вниз встречать гостей и жду вас там. Без парика! — командным тоном закончила Роксана и, приподнимая юбки и чуть сгибаясь, дабы не зацепиться «Пиратским парусом» за архитрав [2], вышла прочь.
— Ну что за несносный характер? — пожал плечами Блас. Он был спокоен как сонный, обожравшийся сметаной кот.
Однако, Блас, при всей его бесхребетности, оказался крепким