— Ты знаешь почему.
— Не смейте называть меня на ты! Из меня сделали разменный товар, продали, как скаковую лошадь, только чтобы заткнуть вам рты!
— Твой брат... твой брат — убийца. Твой брат убил моего сына! — лицо Берты позеленело и она принялась обмахиваться веером. — Ох, боже мой, я не хотела говорить этого, у меня вырвалось...
— Ах, у вас вырвалось?! Ламберто — маркиз! Слышите, МАРКИЗ!!! Маркиз может именоваться убийцей только в одном случае: если он убил человека титулом выше, чем у него. Но маркиз, на честной дуэли убивший жалкого плебея, никогда, НИКОГДА не может называться убийцей! — Роксана от злости ногой топнула.
— Вот тут вы ошибаетесь, — раздался голос из холла. — Законодательный Манифест Культуры предельно ясно говорит, что любой человек, будь то герцог, инфансон или простолюдин, убивший любого другого человека, должен быть подвержен смертной казни.
В гостиную вошёл очень высокий мужчина, одетый в небесно-голубой камзол с золотой отделкой и короткие штаны-кюлоты [6], застегивающиеся под коленями. На голове у него красовался напудренный парик с косичкой. Это был никто иной, как хозяин особняка — граф Альсидес Альтанеро собственной персоной. Он приблизился к Роксане вплотную и с высоты своего исполинского роста воззрился на неё. Маленькая девушка не доставала ему и до плеча.
— Ваш брат убил моего сына. Скажите спасибо, что это произошло ДО принятия Конституции вице-королевства и до приезда сюда испанского вице-короля. Иначе его тело давным-давно было бы без головы, несмотря на то, что он маркиз!
Роксана прикусила язык.
— Здравствуйте, уважаемый мой супруг, — жеманно сказала Берта, подставляя мужу губы для поцелуя.
Альсидес лениво поцеловал супругу.
— Так, ну и в чём дело? И почему это, дорогая моя Берта, вам пришло в вашу прелестную головку вытащить меня с заседания Совета членов Кабильдо [7]? Сын кухарки, что принёс мне письмо, так голосил, что я ожидал по меньшей мере увидеть здесь горы трупов и лужи крови. Но я прихожу и вижу лишь только, как вы в очередной раз препираетесь с нашей любезной невесткой.
— Это я виноват, отец, — подал голос Блас. — Я подумал, что Роксану похитили, а она вернулась и говорит, что всего лишь ездила кататься на лошади.
— И вы только ради этого меня сюда вызвали? — лицо Альсидеса налилось кровью. Подойдя к сыну, он отвесил тому затрещину. Блас визгнул и свалился на пол прямиком на Гортензию, которая как раз догрызала одну из его туфель и уже заглядывалась на вторую. Оскорблённая псина щёлкнула зубками, и челюсти её сомкнулись у Бласа на пальце.
— Ааааа! — завопил Блас, отшвыривая болонку от себя. Та метнулась в сторону, прижалась к юбке Берты.
— Альсидес, дорогой, ну зачем же вы так обращаетесь с нашим сыном? — всплеснула Берта руками.
— А вы, помолчите! Иначе и вам достанется, Берта!
Берта поджала губы.
— Ну что, я могу теперь пойти и хотя бы переодеться к обеду? — высокомерно сказала Роксана и, не дожидаясь, когда ей позволят уйти, направилась вверх по лестнице.
— Кстати, я забыл кое-что сказать, — добавил граф Альтанеро ей вслед. — Через неделю в этом доме будет бал. Приезжают ваши родственники: герцог и маркиз Фонтанарес де Арнау — отец и сын.
Сердце Роксаны радостно затрепетало. Наконец-то она увидит отца и брата! С тех пор, как её сослали из столицы в это захолустье, она практически не видела свою семью. Но девушка постаралась ничем не выдать свою радость и, молча кивнув, ушла. Итак, ей сегодня везёт. Она провела целую ночь с Гаспаром и при этом умудрилась себя не выдать перед родственниками мужа. И скоро будет бал. Наконец-то хоть одно развлечение в этом городишке!
Комментарий к Глава 4. Скелет в шкафу ------------------------------
[1] Паньюэло — шёлковый платок, который гаучо завязывают на шее. Этот платок может служить и защитой от мошкары, когда его надевают под шляпу и прикрывают им шею и лицо.
[2] Амазонка — женское одеяние для верховой езды.
[3] Эгретка — перо или иное подобное украшение на женском головном уборе.
[4] Жандармерия — полиция, имеющая военную организацию. Сотрудники таких подразделений называются жандармами.
[5] Инфансон — богатый крестьянин.
[6] Кюлоты — штаны типа бридж, до колен или чуть ниже. Носились мужчинами-аристократами в 18 веке. Под них надевали чулки и туфли.
[7] Кабильдо — муниципальный совет, в который входили только потомственные дворяне.
====== Глава 5. Попугай и письма ======
Пару дней спустя в особняке Альтанеро начались приготовления к приезду столичных родственников. Берта, Блас, Альсидес, Эстебан и даже Гортензия — все, как один, были взвинчены и буквально стояли на головах. Урсула с ног сбилась, приводя дом в порядок. Мадам Берта заставила её сменить все портьеры и каждый раз натирать паркет до блеска, дабы к приезду «дорогих гостей» он сиял как луна.
Роксана всю неделю пребывала в столь же взбудораженном состоянии, как и остальные, и даже забыла о разногласиях с супругом и его роднёй. Особенно юную баронессу занимал вопрос: что же ей надеть на бал.
Перелопатив весь свой гардероб размером с комнату, Роксана пришла к выводу: ни одно из её платьев не является достаточно шикарным, чтобы она позволила себе надеть его на праздник. Конечно, бал в этой затрапезной провинции не идёт ни в какое сравнение с теми балами и приёмами, на которых она побывала, живя в столице. Как-то раз она даже ходила на бал к самому вице-королю Педро де Кебальосу [1]. И, тем не менее, она должна показать всему городу, кто здесь хозяйка и главная красавица. Хотя бы этим она компенсирует себе потерянное счастье.
Роксане было всего восемнадцать лет, но после того как девушка вышла замуж, она считала, что жизнь её кончена раз и навсегда. Блас в её восприятии являлся тем человеком, который мешал ей исключительно во всём: из-за него она сидит в этой глуши; из-за него она несчастна; из-за него её величают баронессой, хотя она могла бы быть принцессой; из-за него она даже не может надеть нечто экстравагантное — его мамаша утверждает, что это неприлично. Семь месяцев понадобилось Роксане, чтобы убедить супруга позволить ей ездить верхом. После долгих споров Блас, вопреки возмущению матери, подарил Роксане лошадь.
Роксана вздохнула, с унынием разглядывая себя в зеркале. На