— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Пообещал не посылать тебя убивать своих друзей? Я этого не могу. Тебя обучали убивать. Ушло много времени на то, чтобы сделать из тебя гвардейца, Алджерс. Если хочешь уйти, валяй уходи. Но если останешься, работать будешь так же, как раньше. Выбирать цели самому тебе не позволят. Ты будешь убивать того, кого прикажут убить, а если не выполнишь приказ, пришьют тебя самого.

Тассо всегда называл вещи своими именами.

Я подумал, взвесил варианты и решил: мне лучше там, где я есть, чем где-либо еще. По крайней мере, я знал, что к чему в гвардии. И продолжил работать, как будто ничего не случилось, и молился, чтобы мне никогда не пришлось встретиться лицом к лицу с Биллом или кем-нибудь из моих друзей.

Время ланча я провел в столовой под землей, смотрел по телику спортивную передачу. Одну из тех международных программ, которые охватывают все, от пляжных гонок на багги до прыжков в воду со скал. Эта программа шла чуть ли ни каждый день в это время, так что за неимением телевизора дома я ее смотрел регулярно.

Франк явился к концу перерыва. Три четверти присутствующих вскочили со стульев, намереваясь бежать на свои посты, но он махнул рукой и печально улыбнулся:

— Все нормально. Я уже остыл. Не стоит убегать раньше времени.

Послышались радостные возгласы, и все снова расселись. Франк обладал одной положительной чертой: он был отходчив.

— Хорошо провел выходные, Ал? — спросил он, усаживаясь рядом со мной.

— Так себе.

— Как Билл?

— Нормально.

Билла знали многие. Он занимался довольно прибыльным побочным бизнесом, связанным с фейерверками, и неоднократно устраивал оригинальные пиротехнические шоу для друзей и помощников Кардинала. Билл был честен и в то же время прагматичен. Коп в этом городе может быть честным, но не дураком. Ссориться с Кардиналом было себе дороже.

— Насчет лестницы слышал? — спросил Франк.

— А что именно?

— Ночью мы должны держаться от нее подальше до следующей команды.

— Что так?

Франк пожал плечами:

— Приказ сверху. Никакого патрулирования. Никакой охраны у дверей. — Он выглядел явно недовольным. — Ты ведь часто пользуешься лестницей, верно?

— Угу. Помогает держаться в форме.

Он оглянулся, желая убедиться, что никто не подслушивает.

— Ты на этой неделе работаешь сверхурочно?

— Скорее всего, три или четыре ночи.

— Не возражаешь, если отправлю тебя на верхние этажи?

Я улыбнулся:

— Иду, куда пошлют.

— Отлично. И еще: в течение ночи я могу несколько раз отправить наверх распоряжение, что ты мне нужен внизу, и…

— Мне следует спускаться по лестнице?

— Точно, — ухмыльнулся он. — Разумеется, это не официальный приказ. Просто воспользуешься возможностью немного потренироваться. — Франк встал, взглянул на телевизионный экран — обнаженные по пояс гиганты с помощью зубов и каната тянули за собой грузовики, соревновались, кто быстрее достигнет финишной черты, — и покачал головой. — Не хочу оставлять лестницу без охраны. Приказ поступил от Кардинала, но только попробуй на это сослаться, если что-нибудь пойдет наперекосяк…

Все еще качая головой и что-то бормоча, он хлопнул меня по спине и отправился на обход.

Такие шпионские хитрости были не в новинку для нас. Поступки Кардинала порой не поддавались пониманию. Мы часто встречали в коридорах служащих высокого ранга, высокопоставленных мужчин и женщин, которые бродили по коридорам, сжимая руками голову от отчаяния. Те, кто посмелее, например Тассо и Франк, брали ситуацию в свои руки, сговаривались за спиной Кардинала и делали все возможное, чтобы защитить его от последствий его же собственных прихотей. Все было нормально, если он об этом не знал, но если узнавал…

Мне не хотелось стоять в охране на верхних этажах — там ночью практически ничего не происходило, — но никогда не помешает сделать одолжение такому человеку как Франк. Ведь однажды может понадобиться ответное одолжение с его стороны.

Я провел весь день на огромном заднем дворе Дворца. Это мое любимое место. Там всегда есть чем заняться, и время — недруг всех охранников мира — проходит незаметно. Надо проверять и перепроверять машины. Каждый час следует осматривать ограду. Команды доставщиков грузов, шоферы и экспедиторы подвергались тщательной проверке, и если на чей-либо счет возникали хотя бы малейшие подозрения, эти люди тут же оказывались под замком во внутренних помещениях. Двор мог стать ахиллесовой пятой Дворца, если бы не охранялся так тщательно. При действующей системе безопасности было больше шансов силой прорваться через парадную дверь, чем проникнуть во Дворец с заднего двора.

Незадолго до конца смены я смотался за пиццей. Когда вернулся, угостил пару ребят в столовой. Одним из них оказался Джерри.

— Франк говорил тебе про лестницу? — спросил он, пока мы ели.

— Угу.

Джерри скривился:

— Ненавижу это шпионское дерьмо. Если Кардинал велел не соваться на лестницу, значит, мы не должны там показываться. Может, он вздумал на всю ночь пустить бегать вверх и вниз по лестнице чертовых каннибалов-ниндзя, откуда нам знать.

«Чертовы каннибалы-ниндзя». Я невольно улыбнулся.

— Ну, отказался бы.

— Отказать Франку? Это все равно что сказать ему: вставь мне в зад динамитную шашку и разнеси меня на куски. С Тассо было иначе. Он не дулся, если ты ему отказывал. Но Франк…

Я кивнул. Франк действительно имел привычку принимать все как личное оскорбление.

— Не хочешь куда-нибудь завалиться попозже? — спросил Джерри. — Я встречаюсь с парой ребят в клубе.

— Я пас, — ответил я. — День выдался длинным.

Покончив с пиццей, мы поднялись на лифте наверх. Джерри — на шестнадцатый этаж, я — двумя этажами выше. Офисов здесь немного, между ними большие расстояния. Офисы заканчивались четырнадцатым этажом, Кардинал размещался на пятнадцатом. Выше располагался легендарный архив, занимавший восемь этажей: множество помещений, забитых газетами, отчетами, результатами переписи населения, документами, свидетельствами о рождении и смерти, томами по истории города, планами градостроительства, налоговыми документами. По слухам, архив содержал досье на каждого горожанина. Разумеется, это не могло быть правдой, в городе проживало несколько миллионов человек, но досье на большинство местных жителей у Кардинала имелись.

Я совершил обход, проверив большинство безлюдных комнат, при этом отвлекся два или три раза, чтобы спуститься по лестнице и снова подняться. Пару раз я сталкивался там с другими гвардейцами, занятыми тем же делом, но мы упорно делали вид, что не замечаем друг друга.

Примерно в половине десятого, когда я поднимался, минуя четвертый этаж, сверху скатился Франк с перекошенным от ярости лицом.

— Джири! — заорал он. — Что ты делаешь на лестнице? Ты что, не знаешь, что она под запретом?

Я остановился, раздумывая, шутит он или проверяет меня.

— Вы хотите, чтобы я убрался с лестницы? — осторожно спросил я.

— Разумеется, я хочу, чтобы ты убрался с лестницы! — прогрохотал он. Потом криво ухмыльнулся и спокойно прибавил: — Я помню, что говорил раньше, но те указания отменяются, усек?

— Усек, — ответил я.

Франк всматривался в мою физиономию, ожидая вопросов. Я воздержался, и он расслабился и протяжно выдохнул:

— Знаешь, что теперь сделал этот сумасшедший урод? Убрал