Горький внимательно слушал мужчину, стараясь уловить самую суть. Мятный леденец во рту то и дело стучал об его белоснежные зубы.
- Причинами этого недуга являются серьёзные эмоциональные травмы, произошедшие в раннем детстве, постоянно повторяющееся половое, физическое или эмоциональное насилие. – На этих словах леденец во рту у парня треснул, заставляя Августа бросить внимательный взгляд на брюнета. - Множественное расстройство личности – Продолжил осторожно, подбирая слова. - представляет собой крайнее проявление психологической защиты. Диссоциации. При которой человек начинает воспринимать ситуацию, словно со стороны. Такой механизм защиты позволяет ему предохранить себя от избыточных, невыносимых эмоций. – Нойманн специально не говорит: «Ты», «Тебе». Как бы, не акцентируя внимания на том, что речь-то, собственно говоря, идёт о Горьком. - Однако при чрезмерной активации этого механизма зарождаются диссоциативные расстройства.
Антон всё это время не произносит ни слова. Он рассказал Августу уже всё, что мог. Теперь очередь врача говорить. А Горький будет слушать. И открывать рот лишь тогда, когда доктор будет задавать вопросы.
- При данной патологии наблюдаются депрессивные состояния. Про суицидальные наклонности, думаю, не стоит говорить… - Слегка откашливаясь в кулак. - Человек подвержен частым резким сменам настроения, тревожности. Также у него могут возникать различные фобии и панические атаки, нарушения сна и питания…
Ну, хоть с питанием у меня всё заебись... Ухмыляется в белый потолок.
По возвращении в арендованную квартиру, брюнет завязывает на поясе фартук потуже и берёт в руки телефон.
Милая фрау Майер обещала забежать к нему после обеда и помочь приготовить гуляш из говядины с вином. По её рецепту, конечно же.
И по завершении кулинарных па, Антон обязательно отошлёт фотографию Варе.
Она не отвечает ему. После Нового года ни разу не ответила. И пусть. Он настойчивый. Эта черта досталась ему от отца, будь он неладен. Но не особо терпеливый. Но парень над этим работает. Не так ли? Терпение и самоконтроль светятся яркой вывеской в конце длиииинного тоннеля под названием «Я нормальный».
Созваниваясь с ребятами, он рассказывает о себе по минимуму. На вопросы о своём приезде отвечает уклончиво. Да он и сам ничего не знает.
Лишь однажды он сорвался. Практически поймал себя за руку, когда заказывал авиабилеты рейса Вена-Москва. В последний момент одёрнул себя.
Захар поставил друга в известность. А Авдеева, соответственно, поставила в известность, ничего не подозревающая Арина.
«Варя, вроде как, с этим…Алексом…»
У Горького в руках треснул стеклянный стакан, больно впиваясь крупным осколком в ладонь.
«Тох, только ты не заморачивайся сильно. Я сказал, потому что знаю, что тебе нужно знать... Чтоб ты был в курсе. Окей? Просто отпусти это. А оно потом само по себе рассосётся…Он же лошок…»
В состояние спокойствия его привёл неожиданный звонок доктора Августа. Так вовремя…
Этот мужик всегда вовремя.
Мы решим это…
Мы всё решим, когда я приеду…Варя.
Глава 2
Солнечные блики так ослепительно играли с её светлыми волосами, что Захар невольно засмотрелся. Красивая. Такая красивая и такая неземная. Кто бы мог подумать, что эта белокурая бестия займёт так много места в его, казалось бы, чёрством сердце. - Ты меня вообще слушаешь? – Колко толкает его в бок и хитро улыбается. Губки свои дует.
- Конечно слушаю. – Шатен распрямляет широкие плечи и обнимает свою белочку, придвигая ближе к себе.
Арина жмётся к парню и устраивается поудобней в его крепких объятиях.
- Ты же меня не слушал! Я знаю!
- Я всегда тебя слушаю, Арина. – Авдеев ухмыляется поверх её головы. – Ты такая болтушка!
- Сам ты болтун! – Захар незаметно морщится, чувствуя, как маленький кулачок ощутимо врезается его рёбра. Драчунья…
- У меня для тебя кое-что есть… - Отодвигает девушку и лезет во внутренний карман ветровки.
- Что это? – Арина нахмурилась, видя, как Захар достаёт из-за пазухи свёрнутый белый лист.
- Это… - Шатен немного замялся, прежде чем передать список ей в руки. – Ну, я взял это для тебя. В клинике. – Осторожно наблюдая, как девушка разворачивает листок.
- В клинике? – Вскидывает на него брови. – Не понимаю.
- Да! Я был на днях в клинике, чтобы узнать всё о том, что мы с тобой обсуждали. – Говорит так быстро. Словно боится, что она сейчас уйдёт, так и не выслушав. – Мне сказали, что удаление шрамов и рубцов противопоказано при некоторых заболеваниях. И это список. Просто посмотри! Там ничего такого! Просто, чтобы знать наверняка!
- Почему ты мне ничего не сказал? – Настроение девушки заметно испортилось, хотя Авдеев в данный момент совершенно не понимает, почему Арина так реагирует на это.
- Арин… - Трёт переносицу и берёт её за руку. – Нам нужно сделать это, пока окончательно не потеплело.
- Захар! – Перебивает его и громко отодвигает стул, чтобы встать.
Немногочисленные посетители кафе становятся невольными зрителями мелкой ссоры. Как же неудобно…
- Арин! – тянет девушку за рукав, и она сопротивляется. - Арина!! – Рявкает так, что непослушная девчонка вздрагивает. – Сядь, я сказал, и выслушай меня! И не устраивай цирк!!
Блондинка задирает свой маленький носик и садится напротив злого парня. Вот же ж… Она же просила его не влезать в это дело без её ведома. Не бежать впереди паровоза. Она хотела сделать это. Но не сейчас. Девушка и сама не понимала, что, но что-то останавливало её. Не давало набраться духу и самой сходить в эту чёртову клинику. Всё тянула… а он сходил. И узнал. И это зацепило.
- Косметолог сказала, что перед тем, как делать процедуры, нужно обследоваться. Проверить кожу. Чтобы последствий никаких не было. – Захар пытается вспомнить всё, что наговорила ему дама в белом халате. – И что делать летом не рекомендуется. Высокая ультрафиолетовая активность… короче, может усилиться начальная пигментация. – Подытоживает и выжидающе смотрит на свою фурию, что затаилась и, видимо, переваривает информацию. – А уже май… а шрамы и так не свежие. Куда ещё тянуть?
Осторожно подбирает слова, чтобы девушка не подумала, что ему это нужно больше, чем ей. А она может так подумать. Снова закроется, снова отталкивать будет.
А Авдееву на эти отметины вообще насрать! Он их и не замечает совсем. Какие нахер шрамы, если перед ним ангел во плоти?!
Парень до сих пор замечает, как она по привычке, иногда пытается прикрыть живот ладошками, как порой, сама того не замечая, не даёт ему пробраться своими пальцами к ней под кофточку. Как в душе поворачивается к нему чаще всего спиной.
- Хорошо. Я поняла тебя. – Говорит тихо и складывает листок. – Я дома почитаю.
- Почитай. –