Чувствуя себя совершенно разбитой, я приехала к Настене и заявила:

– Твой Великий Дракон красавец хоть куда, но к нему проявляют интерес криминальные круги.

– А ну, выкладывай, – оживилась она, заваривая кофе.

Я опрокинула в себя подряд три чашки и все ей рассказала.

– Надо же, какая ерунда, – расстроилась Настена, – такой приличный вариант: без родителей, не женат, богат…

– Ну особого материального благополучия там не заметно, – покачала я головой, – похоже, он тебя обманул, небось сам за обеспеченной женщиной гонялся. Ты бы поосторожней с Интернетом. Там можно нарваться. Ну зачем ты ему про свои деньги рассказывала, про «Мерседес».

– Да так, к слову пришлось, – отмахнулась Настя.

– Надо быть осмотрительной, – покачала я головой, – зачем тебе искать жениха в «паутине»?

Неужели вокруг мужиков мало?

– Господи, Вилка, – всплеснула руками Настена, – да протри глаза! Ваще никого нет, перевелись парни. А возле меня один шоу-бизнес, где ты там натурала встретишь? Может, и есть какой-нибудь любитель женщин, да только к нему очередь стоит! Где мне мужа искать? Среди коллег?

Не смеши, это уроды, а клиенты еще хуже.

– Ну, – замялась я, – ты по сторонам посмотри, столько хороших людей вокруг.

Настена скривилась:

– Предлагаешь знакомиться на улицах? Подходить к мужикам и говорить: «Хай! Ты не прочь сбегать со мной в кино?»

– Ну.., нет, конечно, не так.

– А как? – обозлилась Настя. – Отправиться на вечер «Кому за тридцать»? Купить газету брачных объявлений? Ходить в церковь по воскресеньям? Предложи-ка что-нибудь стоящее!

Я в растерянности налила себе четвертую чашку кофе. Действительно, где же Настене найти мужчину? Вот уж не предполагала, что это такая проблема!

Домой я попала около девяти вечера, заранее готовая к тому, что Олег будет с мрачным видом сидеть у телевизора. Но Куприна на месте не оказалось. Я слегка удивилась, не найдя его в кресле.

Я спросила у Томочки:

– Где Куприн?

Она кашлянула и забубнила:

– Ну он.., того.., этого…

– Говори нормально.

Она покраснела, ей всегда трудно сообщать неприятную новость. Тома лучше пробежит босиком марафон по раскаленной Сахаре, нежели скажет: «Знаешь, начальник решил тебя уволить».

Согласитесь, она редкий человек. Как правило, люди с большой радостью говорят вам о неприятностях, причем далеко не все изображают при этом сочувствие.

– Э… – мучилась Томочка, – в общем, он уехал!

– Экая новость, – вздохнула я, швыряя купленный по дороге журнал в пустое кресло, – у нас еще не было ни одного выходного, который бы Куприн провел дома. Все свободные дни заканчиваются одинаково: звонит телефон, и он отбывает на службу.

– Он отправился на рыбалку, – неожиданно сказала Томочка.

У меня отвисла челюсть.

– Куда? С кем? Зачем?

Она покраснела.

– Понимаешь, когда ты уехала, он распереживался, чуть не заплакал.

– Кто, Олег?

Тамара кивнула. Я усмехнулась.

– По-моему, ты не правильно оцениваешь ситуацию; может, Куприн и расстроился, но отнюдь не из-за моего отсутствия, а слезы на его глаза навернулись от того, что он понял – пива нет, надо идти в магазин.

Она покачала головой:

– Ну зачем ты. Вилка, вечно прикидываешься колючей, почему боишься показаться ласковой?

Олег очень любит тебя, он огорчился, а потом ему позвонил Костик Горелов и предложил поехать с ним рыбу удить на Оку, вот Куприн и собрался.

– Рыбу? В апреле?

– А что, нельзя?

Я растерянно пожала плечами:

– Не знаю. Когда рыба просыпается от зимней спячки? Или она живет меньше года?

– Понятия не имею, – пожала плечами Тамара, – он схватил сумку и был таков, приедет шестого мая.

Я разинула рот.

– Когда? Сегодня же только двадцать девятое апреля!

– Олегу дали отпуск на майские праздники, – объяснила она, – он отгулы накопил, просто сказать тебе не успел!

Я села к столу и принялась крошить вытащенное из вазочки печенье. Вот оно как! Сто замечаний муж мне сделать успел, а про отпуск рассказать забыл! Если бы я знала об отгулах, мы могли бы вместе поехать в дом отдыха. Внезапно меня захлестнула обида. Олег просто не захотел провести со мной свободное время, променял жену на удочку. Ну что ж, навязываться не стану, у меня полно дел, надо дописать книгу. Ее скоро сдавать в издательство, мне все недосуг сесть за рукопись!

Вечером Кристина вошла в мою комнату и заныла:

– Вилка, дай сто рублей.

Я оторвалась от работы и уставилась на нее.

Терпеть не могу, когда мне мешают. Вот сейчас я очень ловко загнала главную героиню на чердак и только хотела… Господи, что же я собиралась с ней делать? И так происходит всегда, если ко мне лезут с глупостями.

– Дай стольник, – нудила Кристина.

Я постаралась скрыть раздражение.

– Тебе зачем?

– Колготки порвались.

– У меня в шкафу они есть, возьми себе.

Кристя подскочила к гардеробу, порылась на полках и воскликнула:

– Ну и отстой! Теперь такие не носят.

– Чем они тебе не подходят? – пробубнила я, пытаясь увести героиню с чердака. – Нормальные колготки, телесного цвета.

– Вот-вот, сейчас в моде все яркое, дольчики синие в белую клетку или красные в зеленую полоску!

Плюнув на тупую героиню, забившуюся в самый дальний угол чердака, я отложила ручку:

– Надеюсь, ты не предполагала найти нечто подобное в моем шкафу?

– А-а-а, – застонала Кристя, – завтра все девочки появятся в дольчиках, одна я…

– Хорошо, хорошо, – быстро согласилась я, – в прихожей лежит моя сумка, возьми из кошелька, сколько тебе надо.

Обрадованная Кристина мигом унеслась. Я попыталась растормошить героиню, но не успела вытолкать эту идиотку на лестницу, как Кристя снова влетела в комнату.

– Там ничего нет!

– Посмотри внимательно, в портмоне есть тысяча мелкими купюрами.

– Сумки нет.

– Глупости! – рассердилась я. – Висит на вешалке.

– Не-а.

– Кристя, посмотри внимательнее!

– Да нет ничего!

Я встала.

– Хорошо, поищу сама, но, если найду сумку, так и знай, денег не дам.

Кристина обиженно засопела, я же, сердито ворча, отправилась в коридор. Первое, на что сейчас наткнусь, будет моя сумка. Кристина очень рассеянна. Она часто, стоя перед холодильником, кричит:

– У нас есть нечего, где колбаса?!

Я подхожу к рефрижератору и сразу замечаю непочатый батон докторской.

И так во всем. Она не видит мыло в ванной, чистую чашку в мойке, подушку на кровати, а сейчас не нашла мою сумку.

– Ну и что? – спросила Кристя. – Где она?

Я внимательно осмотрела вешалку. Действительно, сумки нет.

– Ага! – воскликнула девочка. – Говорила же! Твоей нет, есть только вот эта, уродская.

И она указала на ярко-синюю торбочку.

– Это чья? – удивилась я.

– Понятия не имею, –