– Не хочу!
Когда наконец мы добрались до места, я была доведена почти до отчаяния и впервые в жизни порадовалась тому, что не имею собственных отпрысков. Если я всего за пару часов общения с мальчишкой практически потеряла разум, то что же со мной случится, коли получу подобное сокровище навсегда?
Когда поезд подошел к перрону, я перепугалась до одури: а вдруг этот дядя не приедет за парнишкой и мне придется тащить его назад?
Но родственник Верки не подвел. Не успела проводница с грохотом опустить чугунную лестницу, как в неровном свете фонаря возникла коренастая фигура в спортивном костюме.
– Давай басурмана, – пробасил мужик.
Мысленно перекрестившись, я выдала ему мальчика и потрепанный рюкзачок с вещами.
– Пить хочу, – завел Андрюша.
– Потерпи, – коротко велел дядя.
– А-а-а… пить!
Мужик со всего размаха залепил пареньку затрещину. Андрей от изумления замолчал, потом взвизгнул и попытался лягнуть обидчика. В ту же секунду он получил вторую оплеуху, а потом дядька, ухватив капризника за шкирку, встряхнул его и заявил:
– Я два раза не повторяю, понял?
К моему огромному удивлению, Андрей молча кивнул.
– Вот и хорошо, – одобрил мужик, – вот и славно, пошли. А вы бегите к кассе, через десять минут состав на Москву придет.
В состоянии, близком к эйфорическому, я понеслась за билетом и через пару мгновений узнала совершенно ужасную новость: мест в скором поезде нет. Решив не отчаиваться, я дождалась состава и стала бегать вдоль вагонов, упрашивая проводников взять меня без проездного документа, естественно, за деньги.
Но хмурые тетки в форменной одежде только мотали головами, наконец одна, понизив голос, сказала:
– И не пытайся, никто не посадит.
– Да почему? Ведь не Христа ради прошусь! У меня есть деньги.
– Ревизоры у нас, – вздохнула проводница, – шерстят почем зря. В другой поезд толкнись, утром.
Я снова пошла к кассе. Сонная девушка потыкала пальцем в кнопки и сообщила:
– Есть только одно место, поезд Прага – Москва, спальный вагон, купе люкс, двухместное, дорого. Берете?
А что оставалось делать? Не сидеть же на вокзале до морковкина заговенья? Тихо радуясь, что Томочка заставила меня на всякий случай взять с собой большую сумму денег, я выгребла купюры из кошелька и стала счастливой обладательницей билета.
Не успела я войти в купе, как лежащая на нижней полке девушка удивленно спросила:
– Что вам надо?
Слегка удивившись ее хамству, я спокойно ответила:
– Извините за беспокойство, мое место двенадцатое.
– Не может быть!
– Почему? Вот билет. Я ваша соседка до Москвы.
– Это невозможно, убирайтесь.
– С какой стати? Я купила билет и имею ровно столько прав на это купе, как и вы!
Высказавшись, я решила сесть на свою полку и тут только увидела на ней, в самом углу, маленького ребенка, лет трех, не больше, сидевшего в обнимку с куклой.
– Это безобразие! – рявкнула девица и вылетела в коридор.
Мы с девочкой остались одни. Испугавшись, что она сейчас начнет плакать, я улыбнулась.
– Меня зовут тетя Виола, а тебя?
– Маша, – четко, совершенно по-взрослому ответила девочка, – Маша Попова.
Короткий халатик задрался выше талии, и я увидела на внутренней стороне бедра девчушки крупное родимое пятно странной формы.
– Сколько же тебе лет?
Она подумала, потом сказала:
– Четыре года.
– И куда же ты едешь?
– В Москву, к бабушке.
– Ты в Праге живешь? – продолжала я расспросы, но тут в купе ворвалась девица вместе с двумя проводниками, мужчиной и бабой. Началось разбирательство.
м зучив билеты, проводник спросил:
– Виола Ленинидовна Тараканова кто?
Я помахала рукой.
– Следовательно, вы Елизавета Семеновна Марченко с дочерью Марией Поповой?
– Ну и дальше что? – разъярилась девица. – Я купила все купе и не хочу, чтобы нам мешали.
Проводник покачал головой:
– Нет, у вас одно место, второе детское, на ту же полку.
– Не может быть! Я же всю дорогу ехала без соседей!
Мужчина в фуражке развел руками:
– Случается такое, а в Вязьме продали на полку билетик. Гражданочка Тараканова, располагайтесь.
– Я этого так не оставлю, – прошипела девица, – Машка, слезай!
– Не надо, – я попыталась наладить контакт с фурией, – я не собираюсь ложиться спать, девочка совершенно мне не мешает, пусть себе сидит.
Но Елизавета молча перетащила несопротивляющегося ребенка на свое место.
– Спать пора, – коротко приказала она.
– Не хочу, – неожиданно закапризничала Маша, – не хочу без сказки.
Черные, бездонные глаза ребенка наполнились слезами, вьющиеся темные волосы рассыпались по плечам. Смуглая девочка походила на цыганочку и была очень хорошенькой.
– Ложись, – не дрогнула мать.
– Дядю Рому позови, он мне сказку расскажет.
– Потом. Вот приедем к бабушке, тогда дядя Рома и почитает тебе книжку.
– Сейчас!!! Хочу сейчас!
– Дядя Рома спит в соседнем купе, завтра его увидишь, – попыталась унять истерику Елизавета.
– Правда? – всхлипывала Маша. – Дядя Рома тоже едет? А моя бабушка хорошая?
– Конечно!
– Почему дядя Рома не с нами?
– Ему билета не хватило, видишь, там тетя сидит!
– У-у-у, противная! – заныла Маша.
Елизавета порылась в сумочке, достала голубенькую таблеточку, разломила ее и дала дочери:
– На!
Девочка безропотно съела лекарство и, мгновенно успокоившись, легла.
Я тоже вытянулась на полке и повернулась лицом к стене. Неожиданно меня сморил сон. Вагон мерно покачивался, в купе работал кондиционер, время было позднее.
Чья-то легкая рука тронула меня за плечо. Я подскочила и ударилась головой о сетку, в которой лежало полотенце.
– Испугала вас? – улыбнулась проводница. – Поднимайтесь потихонечку, скоро Москва. Разбудите свою соседку.
– Может, сами ее толкнете? – зевнула я. – Мне, честно говоря, не очень хочется с ней связываться.
Проводница тяжело вздохнула, повернулась и сурово сказала:
– Гражданочка, поднимайтесь, поезд приближается к Москве.
Противная Елизавета, очевидно, крепко спала и поэтому не слышала призыва проводницы. Голову Елизавета прикрыла одеялом, девочки на полке не было. Очевидно, когда я заснула, мать отвела ребенка к некоему Роману, который ехал в соседнем купе, небось хотела спокойно выспаться. Вон как крепко дрыхнет! Впрочем, часы показывали шесть утра, большинство людей в это время привыкли мирно сопеть в подушку.
– Эй, – повысила голос хозяйка вагона, – просыпайтесь!
Но молодая женщина не реагировала.
– Вы ее потрясите, – мстительно предложила я.
– Такая скандальная, – задумчиво протянула проводница, – вон бригадира поезда потребовала. А с какой стати? Чего хотела? Билет у вас есть, в чем проблема? Эй, гражданочка! Поднимайся!
Я встала, протиснулась мимо проводницы, вышла в коридор, сбегала в туалет, умылась, попыталась пригладить торчащие дыбом волосы и побрела назад.
Я редко выезжаю из Москвы, а в таком вагоне вообще очутилась впервые. Он был явно не российского производства. Коридоры тут оказались уже, чем в наших поездах, купе меньше, зато туалет совершенно замечательный, вакуумный, как в самолете, и хирургически чистый. Мое место находилось посередине вагона, и проводница до того, как подняла меня, должна была разбудить уже половину пассажиров, но за закрытыми