— У меня деньги…
— На што мне твои деньги в лесу? Мне вот дрова некому колоть, а денег мне не надобно.
— Ну, так я дрова…
— Нет уж, ходи куда шла, и за мной не ходи, а коли ломать что будешь, лес тебя скоренько выгонить!
Ну вот, я и растерялась окончательно. И что делать? Ну, допустим, жильё я на сегодня и не искала, это ладно, но такой резкий отказ ввёл в ступор. Всё же стоило бы хоть что-то узнать.
— Спросить-то хоть можно?
— Ну, спрашивай, за спрос денег не берут, — усмехнулся старичок.
— А что в вашем лесу есть можно? Ну, там ягоды какие-то, может, плоды? Или, может, ядовитое что есть? — вообще я хотела спросить не это, но тушевалась по-страшному и зачем-то спросила первое, что в голову пришло, ещё и оправдаться решила: — я просто не знаю, сколько идти буду, а у меня только печенье с собой… Точно! — вспомнила, наконец, действительно важный вопрос, — а родник тут есть?
— Эт ты чегой-то? Жить тут остаться вознамерилась?! — сурово посмотрел лесник, но потом улыбнулся, давая таким образом понять, что, видимо, пошутил. — Экая ж ты дурёха! Зачем вот только в лес полезла, коли не знаешь ничего? — я стыдливо потупилась. — Запоминай, дева: у меня в лесу есть можно всё! Ежели ты друг, отравы не найдёшь — нет её. А ежели враг, то помрёшь, как пить дать! И не емши ничего, понятно?
Я только кивнула головой, ошарашено пытаясь переварить сказанное. И ответил же, и ясно ответил, только вот пользы мне от этого ответа вообще никакой. Как понять «всё»? Что, землю, что ли, тоже жрать? Вот о чём он? Какие же мы разные!.. Старик, видимо, понял, что ответ оказался неясен, и снизошёл до пояснения:
— Дева, — даже как-то ласково, но скорее сочувственно, обратился он, — в моём лесу природа особая, тут — ешь, не хочу! Вона гляди, дерево видишь? — я проследила за перстом, указующим мне за спину. — У этого листья съедобные, прям срываешь, да ешь. Трава ещё особая, на вон, держи, — и он протянул мне пару листьев похожих на рукколу, — вот эту найдёшь — ешь не бойся, но ежели чегой прихватишь иного, то не страшно, у меня тут пришлые ходють иногда, никто животами не маялся, не боись. Ты токмо ешь столько, сколько надобно, в запас не набирай — не любит лес такого! А то как вы обычно любите: набрать кучу, а потом волочить её за собой, пока не повянет всё! А ручья нет тута поблизи. Дальше речка будет, там напьёсси, да личико своё отмоешь.
Старичок тронул коня и, не попрощавшись, двинул дальше по дорожке. Я только и крикнула ему вслед «Спасибо!», когда вышла из ступора. Почесала шею, вытащила пару сучков из волос и аккуратно обошла мокрое пятно посреди тропы, чтобы в задумчивости продолжить путь. Не успела сделать и пары шагов.
— Эй, девица! — раздалось вдогонку, дед неловко развернулся на козлах, — туда иди! — он махнул куда-то направо от себя, в принципе, в том направлении, куда я и направлялась, — дальше там деревня будет! Найдёшь… — и покатил дальше, более не оборачиваясь.
Ну, хоть на этом спасибо. Значит, и шла я правильно, и волноваться не о чем. Заночую в лесу сегодня, раз уж так решила, а завтра в деревню пойду. Чай не дикий лес, а раз дедуля этот тут сам живёт, значит, и зверей хищных нет. Лесники предупреждают обычно. Наверное. Ну, нас предупреждали, когда мы в пеший тур в школе ходили. Жаль без ночёвки, но неужели это так страшно прямо? Справлюсь! Я уж точно справлюсь! Я всю жизнь об этом мечтала, так что пусть изнеженные мамины подружки дальше маникюр попортить бояться, а я сильная и решительная!
Тут же приостановилась, припоминая, как я, решительная, только что мямлила старичку, потупив глазки. Нет! Я — решительная! Я вон с поезда спрыгнула! Кто ещё бы смог?! Вот! Так что не надо мне тут это самое! И бодро зашагала дальше.
Мелькнула мысль, что, может, стоило бы всё-таки догнать лесника и купить у него припасов на ночь? А то, поди, листьями да травой сыт не будешь, но вспомнила, что кроме бессмысленных тут денег, мне расплачиваться нечем, и пошла дальше. Да и куда мне? Деду самому, наверное, есть не особо хватает? Где тут магазин найдёшь? Ни сыру купить, ни стэйков, ни хлеба банального. Вот и сидит на своей траве. Хотя, что это я? Сыр люди сами в сёлах делают! И мясо выращивают и хлеба пекут всякие! Совсем я в своём Питере одичала! Элементарные вещи забыла! Интересно, а маменька знает, откуда продукты берутся? Или думает, что колбасу на деревьях уже с этикеткой выращивают?
Гаденько засмеялась, было очень приятно почувствовать себя умной на её фоне. Нет, дурой она однозначно не была, иначе не задержалась бы рядом с папой на столько лет. Но в этих вопросах я однозначно её превосходила! И страшно гордилась этим сейчас.
Я шагала по петляющей узкой тропе. Местность то повышалась, то понижалась, но в целом была пологой. Надеюсь, эта тропа к деревне и ведёт? Хотя разумнее всего, не смотря на слова лесника, было бы пойти по дороге, где я его встретила. В противоположную просто сторону, там бы не заблудилась однозначно! Но вот не хотелось мне и всё! Без объективных причин, просто блажь такая. А я ведь решила, что отныне буду делать только то, что сама захочу. Ведь пойди я по ней, гарантированно рано или поздно выйду к селу или к городу, ну или, в крайнем случае, обратно к железной дороге или на шоссе какое-нибудь, а мне так хотелось ещё погулять по лесу! И я шла дальше по своей тропке, ловя взглядом кренившееся к закату солнышко и довольно щурясь.
Что за старичок странный? Я, конечно, мало общалась в своей жизни с сельскими, да и то это были скорее «дачные». Наверно, впервые встретила настолько непохожего на меня человека. Хотя я, конечно, тоже умница, мямлила какие-то вопросы дурацкие… Может, если бы посмелее да поувереннее общалась, он бы и не прогнал меня? Хотя нет! Мужчина, пусть и пожилой… один в лесу, со мной… Хорошо, что не пошла за ним. Мало ли?
Но спросила, конечно: «Что есть можно?». Дурацкий вопрос — дурацкий ответ. Хотя вроде же логичный. Поглядела на зажатые листья в руке. Блин, я же не запомнила,