документы, а деньги. Две пачки в двух незастегнутых кармашках, далеко не самые тоненькие, в одной — отечественные купюры, а в другой, как догадалась Женька, ни разу не имевшая дело с иностранной валютой, — наверняка доллары. Женька не стала их вынимать, а лишь отогнула слегка пальцем, чтобы убедиться, что больше там ничего нет, после чего принялась обследовать отделения, застегнутые на «молнии». Там были всевозможные карточки, сделанные, если судить на ощупь, из гибкого пластика, некоторые с фотографиями, но Женька лишь перебирала их, не вытаскивая, пока в одном из отделений не нашла паспорт. Это была единственная вещь, способная ответить на максимум Женькиных вопросов, и вот его-то она и вытащила на свет. С фотографии на нее взглянуло уже знакомое лицо. Вот только сейчас, пока он лежит, такой беспомощный, он гораздо симпатичнее, отметила Женька, и даже выглядит моложе. А так… Выражение лица слишком самоуверенное, на губах усмешка, уж никак не улыбка, и взгляд какой-то… Женька не могла подобрать слова, способного охарактеризовать этот взгляд. Он был подобен прущему напролом танку, который не останавливается ни перед чем. Впервые у Женьки мелькнула мысль, что, может быть, и не зря найденыша пытались убить. Но все же четверо с пистолетами на одного безоружного — это был способ, ясно дающий понять, что враг ничуть не лучше, а, скорее всего, даже гораздо хуже его, Загорова Владлена Валентиновича. Женька прочитала эту фамилию, и она показалась ей знакомой. Где-то она ее уже слышала, только где? По радио? Как будто нет. Сразу и не вспомнить, но слышала точно. Не торопясь утруждать свою память, Женька перелистнула страницу. Адрес у парня соответствовал всему его облику: Западная улица, та самая, на которой стояли у них в городе шикарные многоэтажные особняки, выстроенные далеко не бедствующими жителями. Хозяин «Лесного озера» как-то вскользь заикался о том, что тоже мечтает построить себе дом на престижной улице, вот только возможности пока не позволяют этим мечтам осуществиться. А вот у Владлена Валентиновича возможность жить там уже была, хоть он и моложе. Женька не знала, сколько лет хозяину дома отдыха, но уж наверняка побольше тридцати двух, а именно столько, если верить паспорту, было Владлену. Имя его Женьке не понравилось, как не понравилось и лицо на фотографии. А вот фамилия… Ну где она могла ее слышать? Задумавшись, Женька пролистала паспорт до конца. Военнообязанный. Странно. Мог бы и отмазаться при таких деньгах, какие, судя по всему, у него водились. Женат уже три года, но детей, если верить все тому же паспорту, до сих пор не завел. Поскольку это было все, о чем мог рассказать ей документ, Женька закрыла его и вернула на место, а портмоне убрала к телефону. Экран у телефона светился — снова пытался дозвониться неведомый Варяг. Но теперь у Женьки не было оснований считать его родственником своего найденыша, и она со спокойной душой предоставила телефону возможность играть его музыку дальше.

Утро застало Женьку хмурой и невыспавшейся. Ночью она беспрестанно просыпалась и прислушивалась к дыханию незнакомца, а по истечении срока действия лекарств снова сделала ему уколы. И именно ночью, как ни странно, во время своего очередного краткого отдыха она и вспомнила наконец, почему ей известна эта довольно редкая фамилия — Загоров. Валентин Загоров был одним из крупных местных то ли бизнесменов, то ли чиновников. Чем именно он занимался, Женька, естественно, понятия не имела, поскольку никогда не читала попадавших к ней время от времени газет. Так, просматривала иногда, уделяя внимание разве что кроссвордам, анекдотам да исследовательским статьям, до остального же ей просто не было дела. Но фамилия Загоров настолько часто мелькала на страницах местных изданий, что успела-таки запомниться. Желая проверить свои догадки, Женька откопала в ящике из-под картошки одну из газет. Да, Валентин Иванович Загоров. А этот — Валентинович, значит, скорее всего, его сын. При этом открытии симпатии к нему у Женьки не прибавилось. Но все же, глядя в его бледное лицо, на такие мягкие сейчас его черты, она понимала, что сделает все возможное, чтобы спасти ему жизнь. Откинув одеяло, Женька осмотрела повязку. Лекарства, судя по всему, подействовали, потому что кровотечение, кажется, прекратилось. Во всяком случае, через салфетки кровь не просочилась, и дыхание не стало поверхностнее. С повязки Женька переключила внимание на постель, но и она была сухой — скорее всего, почкам после массивной ночной кровопотери просто нечего было выводить.

«А ведь ему надо с чего-то восстанавливать эту потерю жидкости», — подумала Женька. Пройдя на кухню, она налила в банку воды. Немного подумав, добавила туда понемногу соли и сахара. На вкус это было довольно противно, но сейчас не до вкуса, важна польза. Собаки, появившись на пороге кухни, вопросительно посмотрели на Женьку.

— Сейчас и вас буду кормить, подождите. — Женька ласково потрепала на ходу пушистые загривки и, вернувшись в комнату, принялась вливать жидкость из банки незнакомцу в рот. Лила за щеку, осторожно, чтобы не угробить собственными же руками после того, как приложила столько сил к его спасению. Он глотал, не давился. Влив все, Женька снова сделала уколы и подложила еще одну подушку ему под спину, чтобы немного изменить положение тела. Потом пошла на кухню разогревать кашу собакам. Пора было идти в парк, продолжать уборку. Важно, чтобы со стороны сегодня все выглядело как обычно и чтобы никто, даже Аля, не заподозрил, что у Женьки происходит что-то неординарное, и уж тем более — что у нее дома лежит с огнестрельным ранением полумертвый сын местного босса.

Прежде всего Женька проверила оставленные накануне вдоль дороги костры, так своевременно обеспечившие вчера дымовую завесу, разгребла золу, а потом отправилась в глубину парка. Там она подожгла уже собранные кучи листвы, и одной из первых — ту, что укрывала ночью незваного гостя, желая уничтожить все следы его пребывания в парке. Потом она принялась сгребать оставшуюся листву, собирать мусор. Ее неудержимо тянуло пройти к особняку, туда, где, как она слышала, врезалась ночью во что-то машина бандитов, но она не решилась сделать это. Невыспавшаяся, с тяжелой головой и вытянутыми в струны нервами, Женька все ждала откуда-то неприятных сюрпризов, а порой как будто еще и ощущала на себе чей-то взгляд. Скорее всего, это была лишь игра ее взвинченного последними событиями воображения, но, завозившись со своим найденышем, она так и не узнала, чем кончились поиски у озера, и не слышала, когда уехали бандиты. Все, что она знала, — это то, что уцелевшего черного внедорожника больше нет возле ворот.