Развеселилась, даже идти стало легче.
Про бегство я, конечно, утрирую, Гаранин – мужик сильный и подготовленный, скрутит только так. Но точно решит, что я умом тронулась от страха. Нет, всё-таки нужно искать другие пути и, главное, за собой следить, не огрызаться по пустякам. В общем, постараться привыкнуть к его манере и – смириться.
Некоторое время я шла, пытаясь выбрать достаточно нейтральную тему для разговора. О службе расспрашивать не cтоит, если воевал – скорее всего, воспоминания будут не из приятных. Тем более один раз полковник уже от этого разговора ушёл, второй раз пытаться пока не стоит. О семье и домашних тоже лучше не расспрашивать, вся станция и так в курсе, что он не женат, а выяснять подробности – только душу травить. Это у меня, кроме Леночки, близких, считай, и нет, а Гаранин, может, о ком-то скучает и переживает, что никогда больше не увидит.
Окажись тут кто-то из моих, можно было бы обсудить происшествие, построить теории. Но я догадывалась, что на это ответит полковник: или что мне виднее, моя установка, или что нет смысла гадать, всё равно никаких данных. И планету эту тоже толком не обсудишь, мы о ней ничего не знаем. И опять, как ни обидно, будет прав.
А впрочем...
– Захар, а у тебя в броне есть какие-то полезные приборы? - Я снова догнала мужчину и зашагала рядом, чтобы не разговаривать с его затылком. - Откуда ты знаешь, что воздух тут пригоден для дыхания, а воду можно пить?
– Своевременный вопрос, - усмехнулся полковник.
— Ну, лучше поздно, чем никогда. – Я твёрдо намеревалась следовать своему решению и не ввязываться в глупые споры, поэтому ответила спокойно и уклончиво. Пока он на не кричит, я точно способна держать себя в руках, как бы ни хотелось ответить колкостью. Проверено.
– Есть, - кивнул мужчина. – Это стандартный комплект, он при необходимости выполняет функции лёгкого скафандра в вакууме и при высадке в не очень агрессивные среды. Тут и радиацию есть чем померить,и микробов,и обеззаразить тоже.
– А террористы в таких же были? Мне не показалось?
– У них следующая модель. Но контора та же. Их вообще по Союзу и за пределами как пыли, удачная получилась.
– А почему вам новые не выдали? - полюбопытствовала я. За службу безопасности станции стало немного обидно.
– А зачем? - он пожал плечами. – Да там уже лет двадцать отличие только в дизайне и свистоперделках разных, которые на работоспособность не влияют.
– И она не тяжёлая? Или там какие-то усилители есть?
— Ну ты бы, пожалуй, далеко не ушла, - Гаранин окинул меня скептическим взглядом. - С другoй стороны, детских размеров у неё в принципе не бывает.
– А если в килограммах?
– В половину тебя, - не изменил он собственной манере. – Около двадцатки.
– Слушай, скажи честно, зачем ты меня дразнишь? - спросила я со вздохом. - Ну ведь намеренно же. Взрослый мужик, а ведёшь себя как малолетний хулиган, который не знает, как девочке симпатию выразить.
Захар покосился с насмешливой полуулыбкой, неопределённо повёл плечами.
– Ты забавная, – наконец решил полковник. - На воробья похожа. Сердитый воробей – это весело.
– Прекрасно. Единственный человек в округе на многие миллиарды световых лет не может придумать ничего умнее, кроме как веселиться за мой счёт!
– А почему нет? – Мужчина вновь пожал плечами,и я подумала , что разговор на этом опять окончен. Но полковник неожиданно продолжил, очень спокойно и серьёзно: – Когда сердишься или смеёшься – не до лишних мыслей и не до паники. Ты держишься хорошо, но не верю я, что не сорвёшься. Это пока еще не дошло, в какой мы заднице.
– Да уж дошло, - поморщилась я. - Давай ты лучше будешь считать меня шизоидом, чем вот это всё, ладно? Раз уж мы с тобой обречены на совместные скитания, вероятно, до конца жизни, не хочется ругаться, а я тебя такими темпами скоро ненавидеть начну.
– Считать могу кем угодно, на возможности истерики это не скажется.
– Скажется, потому что это близко к истине. Я по жизни немного эмоционально заторможенная и очень рациональная, – пояснила терпеливо. - И муж со мной из-за этого развёлся,и после я предпочитала в долгие отношения не вступать. С любовниками проще,им внимание за пределами постели не нужно.
– А зачем он тогда женился вообще?
– Да я откуда знаю? Наверное, думал, что ради мужа брошу работу и перестану там дневать и ночевать. Это вы только на словах грозные и хочется вам такую жену, которая не мешается под ногами. А по факту нужна та, которая окружит заботой и сопли подтирать... Стоп, нет, я несправедлива. Такая нужна была Антону, с другими я уже не проверяла.
– А ты зачем замуж пошла?
– Молодая была, глупая, влюбилась. Надеялась, что не придётся выбирать.
Гаранин покосился с каким-то очень странным выражением в глазах, малость стеклянным, задумчиво кивнул.
– Вась, а лет-то тебе сколько?
– Сорок шесть, - призналась честно.
Полковник запнулся буквально на ровном месте. Я качнулaсь подхватить его под локоть, но вовремя опомнилась и отдёрнула руки. Ну да, удержу я его, как же! Тoлько сверху прилечу, если отцепиться не успею.
И правильно не полезла, мужчина и так устоял.
– Серьёзно? Я думал, лет двадцать...
– Мелкая собака до cтарoсти щенок, - улыбнулась ему. - Но вообще-то я начальник лаборатории.
– Извини, - после кoроткой паузы хмыкнул Гаранин. – Это кое-что объясняет. Мне, выходит, еще и с попутчиком повезло.
– Мне тоже, - кивнула, подтверждая перемирие. - Ты... извини, что мы там, на станции, не слушались. Всегда сложно поверить, что подобное действительно может случиться.
– Да ладно, с вас какой спрос, гражданские! – великодушно простил полковник. — Начальника вашего, вот его точно прибить хотелось. Идиот. Военный вроде, должен понимать! Да хрен там. А с таким его отношением глупо ожидать сознательности от остальных.
— Не трогай Баева, - нахмурилась я. - Он золотой человек, умница, вся станция на нём держалась!
– Εсли бы у него звания не было, с него и спроса никакого. Надел погоны – обязан соответствовать, - отрезал чёрный полковник.
Я открыла рот, чтобы возмутитьcя... но закрыла. Не надо с ним спорить, без толку. Баеву никакой разницы, а