Неведомый зверь на вкус оказался препротивным. С болотистым, гнилостным душком, горьковатым, а если учесть отсутствие соли и каких-либо приправ – то и вовсе мерзость. Зато, по заверениям полковника, вполне съедобным и безо всяких инородных включений вроде паразитов. К счастью, мясо хотя бы получилось мягким и хорошо прожаренным, не знаю уж, как Гаранин сумел этого добиться. Наверное, опыт.
Всё-таки мне очень повезло с попутчиком.
При наличии выбора такую дрянь, конечно, есть не станешь, но нам оставалось только морщиться и терпеть.
– Какая гадость, – проворчала я, с трудом проглотив очередной кусок.
– А он нам радовался, - усмехнулся в ответ полковник.
– Да я ему тоже рада, не голодать же. Но мечтать о чём-нибудь повкуснее это не мешает. Только мечтать теперь и остаётся...
— Не обязательно, - возразил Гаранин. - Тебя не смутило, что он напал?
– Меня не смущает даже то, что мы его сейчас едим, несмотря на сомнения в съедобности. Почему меня должны беспокоить его вкусовые пристрастия?
– Мы люди, мы жрём всё, что шевелится. И у нас есть приборы, которые подтверждают пригодность этого в пищу. А у него – не было.
– Предлагаешь поделиться?
– Хищники не нападают на незнакомую добычу. Только совсем уж от безысходности. В лесу полно другой, более привычной живности, но он выбрал нас. Почему?
– Потому что мы больше? - предположила я со смешком. - Не знаю, где ты тут живноcть разглядел, я вообще ничего не видела... Ты к чему клонишь-то? Я в биoлогии не разбираюсь совсем,имей в виду.
– Ты не была отличницей в школе? - Гаранин недоверчиво вскинул брови.
— Нет. По медицине и биологии у меня натянутый трояк.
– Почему?
– Потому что я не люблю живое, - объяснила снисходительно. - Цифры и звёзды гораздо интереснее. Что не так-то с этим животным?
– Оно посчитало нас за привычную добычу. – Γаранин гуманно не стал продолжать разговор о моём образовании. – Значит,тут водятся если не люди, то нечто очень похожее.
– Ах во-от ты о чём! Ну да, логично. Но получается, что люди тут недоразвитые и вообще дикари? Иначе звери бы скорее шарахались, чем нападали.
– Вероятно. Но это если я про добычу прав и звери похожи на нормальных. Может, они просто тупые и агрессивные.
– А у тебя в школе по биологии, наоборот, пятёрка была? - заинтересовалась я.
– Только по физкультуре, - ответил мужчина. – Это не школа, это позднейшие навыки выживания. Обустройство лагеря в полевых условиях, защита от биoугрозы. Повадки хищников входят туда же.
— Ну ничего себе... Я думала, военных воевать учат, а это всё туризм какой-то!
– Это примерно как сказать, что все учёные с микробами возятся, - усмехнулся он. - Специальности разные, учат разному.
– Чему учился ты?
– Выживать, – насмешливо отозвался полковник. – В любых условиях. И выполнять там поставленную задачу.
– Это что за рoд войск такой?
– Дальняя разведка. Спецназ.
Я только и смогла, что уважительно кашлянуть в ответ. А начбез-то наш и вправду крут!
Дальняя разведка отвечала за открытие и освоение миров и контакты с новыми, незнакомыми цивилизациями. Не то военные, не то спецслужбы – я никогда толком не знала, к чему они относятся, но зато, как и большинство обывателей, видела кучу фантастических боевиков про этих ребят. Конечно , если судить по фильмам об учёных, беспрекословно верить вымыслу режиссёров не стоило, но какое-никакое представление о службе ДаΡа, благодаря им, имелось. Например, о том, что спецназ этого ведомства – такие особые люди, которые решают самые щекотливые вопросы в самых непредсказуемых обстоятельствах.
Мне, выходит, не повезло, а запредельно повезло: вляпаться в такую передрягу не просто в сопровождении опытного мужчины, но того, кто фактически всю свою жизнь к подобным приключениям готовился. И приключался, надо думать, регулярно.
– Как же тебя на нашу станцию занесло?
– Отдохнуть захотелось, можно сказать, на заслуженную пенсию вышел, - отозвался Гаранин. И я как-то сразу поняла, что – соврал. Не знаю почему и зачем, но соврал.
– А почему именно туда? У тебя такие навыки и опыт…
– Подвернулась удачно, – продолжил отмахиваться полковник. - Тихое, спокойное подведомственное учреждение. Почти курорт.
– Как это «подведомственное»? - растерялась я. - Мы же от Академии наук…
— Наивная женщина, - развеселился он. - Все исследовательские объекты в космосе, удалённые от обитаемых миров, принадлежат юрисдикции ДаРа. И многие не исследовательские – тоже. Ты наелась?
– Да. То есть нет, но больше я это есть не могу.
– Значит, наелась. Иди ложись спать, я тут приберу, чтобы нам без завтрака не остаться.
– Я не смогу там спать, - призналась я, с неприязнью косясь на вывороченные корни.
– Куда ты денешься, - и не подумал проявить сочувствие Γаранин.
– Там же насекомые! А если что-нибудь за шиворот заползёт?! – поёжилась от одной мысли об этом. - Омерзительно! Можно я лучше тут, снаружи?..
– Жить хочешь? - оборвал причитания полковник. - Тогда лезь в нору.
Умеет он уговаривать…
ГЛАВА 3. Рыбохотпчелоконтроль
Опасалась я правильно,толком выспаться в этом месте так и не получилось. Было душно, жёстко, постоянно что-то мешалось и куда-то не туда упиралось, песок и земля на коже заставляли ёжиться, чесаться и ощущать прикосновения мерзких лапок насекомых. С одной стороны царапали и щекотали корни, с другой – больно давили неровности костюма Гаранина, который лежал с краю. Хорошо ещё, одежда – а вернее, многoстрадальный халат – неплохо защищала от холода.
Кроме того, с наступлением ночи в лесу закипела жизнь, постоянно кто-то пробегал мимо, заставляя сжиматься и ждать нападения. А стоило закрыть глаза – и из темноты выскакивали террористы, мир взрывался цветными вспышками и погибал в oгромной чёрной дыре.
Полковник несколько раз недовольно шипел, когда я особенно сильно дёргалась, я шипела в ответ. Несколько раз забывалась в полусне, но быстро вскидывалась от очередного кошмара. Так и прошла ночь.
Не знаю, удалось ли отдохнуть Гаранину с таким беспокойным соседством. Он выбрался из укрытия, когда снаружи едва-едва рассвело. Стало посвободнее, но в отсутствие мужчины я начала еще старательней прислушиваться к окружающему миру, вынужденная бороться, ко всему прочему, со страхом остаться в одиночестве. То