• Меры я не знала никогда и ни в чём. Если нравится музыка – могу послушать 1000 раз подряд, нравится фильм – буду смотреть каждый день. Нравится книга – запоминаю наизусть целые страницы, благо память феноменальная. Тащиться умудряюсь и от отдельных интонаций, и от отдельных аккордов.

• Я очень эмоционально смотрю фильмы, через минуту – я уже внутри экрана. Подруга однажды сказала: «Да-а-а, видела бы ты себя со стороны… На экран уже можно не смотреть – всё отражается у тебя на лице. Пожалуй, это даже гораздо интересней фильма!»

• Раньше я придерживалась позиции любой ценой удерживать людей внутри организации. Подстраиваться под сложные характеры, жертвовать своим спокойствием, терпеть бесконечную критику и т. д. Сейчас я осознала, что мне это мешает работать, я заваливаю проекты. Если на чашечках весов взвесить – дело для меня важней. Поэтому сейчас если человек начинает бузить, а возможностей изменить ситуацию со своей стороны я не вижу – расстаюсь. Хотя как человек, а не руководитель организации, я, скорее всего, поступила бы иначе.

• Обучаюсь я всегда по бразильской системе. Села на велосипед в пятом классе – сразу же на проезжую часть, в поток машин. Училась плавать, заболталась с одноклассницей и переплыла пруд. Хотела удивить подругу – за неделю научиться сносно играть на гитаре, превратила пальцы в кровавое месиво (хотела вообще расплющить молотком, когда баррэ не бралось:), своего добилась.

• Напрягаюсь делать что-то в неосознанке, не понимая смысла. В третьем классе спрашивала бабушку, в чём состоит выбор при голосовании, если на двери подъезда висит лицо одного кандидата. В седьмом отказывалась бить яйца на Пасху, потому что никто не смог мне объяснить, зачем это надо делать.

• Я не космополит по своей природе, «страна берёзового ситца» очень коррелирует с моей ментальностью, в другой системе я себя просто не представляю. Рациональности ноль, эмоций бездна, наивность, доверчивость, скромность до комплексанутости, жертвенность – всё мне сильно импонирует. Так что, «если крикнет рать святая» – «я скажу…».

• Предпосылки к моему вегетарианству создавались, видимо, задолго. Когда в 6 лет меня попросили в деревне поймать цыплёнка, и я, не подумав, хотела это сделать, то, как только протянула к нему руки – в глаз укусил огромный шмель. Глаз дико распух и не открывался, «монгол шуудан» продолжался две недели. Урок был усвоен.

• При соприкосновении с жестокостью у меня происходит всегда одна и та же реакция: снаружи я изображаю жизнь, а внутри замедляется время, я начинаю падать, руки-ноги ватные, в голове как заезженная пластинка крутится одна и та же увиденная сцена. А дальше – мучительное перебаливание её днями, неделями, месяцами. Из памяти эта информация не стирается никогда.

• Чувство жалости является для меня привычным состоянием, но часто оно доводит до полного исступления, когда у меня рождается несогласие со всем, что меня окружает – не только с настоящим, но и прошлым. Все кажутся несчастными, я пытаюсь каждому помочь, но на всех меня не хватает, я начинаю задыхаться… Выходить из этого «запоя» помогают жёсткие темпы работы, когда я убеждаю себя в том, что каждым своим шагом я приближаю другое время.

• Терпеть не могла выступать перед большими аудиториями, в помпезной обстановке, быть на виду – и на тебе! – именно в это жизнь и окунула. Моё – это задушевный разговор тет-а-тет, с оголением наизнанку и абсолютной искренностью. Первые интервью выглядели так: я бормотала что-то в полуобморочном состоянии, пытаясь заполнить затянувшиеся паузы…

• Нелюбовь к выходам на сцену закончилась однажды курьёзом. Ветврачи решили на крупном мероприятии наградить меня за нашу кампанию в их защиту по «кетаминовому делу», о чём меня предупредили за 15 минут. Я психанула и умудрилась выпалить: «Знала бы – не защищала бы вовсе!»

• Стараюсь быть дипломатом, но один раз крышу снесло капитально. Поехали всем руководством организации в один вуз вести переговоры о внедрении альтернатив, зав. кафедрой назначил нам встречу. Проходя по коридору, я увидела на стендах Декарта, чьё имя я вспоминаю с содроганием (Декарт считал животных механизмами), а вокруг – красочные рассказы про его «достижения». Я уже поднакрутилась… В кабинете слово за слово подходим к самой теме – ОНО начинает рассказывать про раздражение нерва, которое не покажешь на человеке… Дальше помню смутно, кровь прилила к голове, а я в такие моменты шкафчики умудряюсь переворачивать. Короче говоря, возвращались домой в разных троллейбусах.

• 17 лет работы я была яростным противником размещения какой-либо личной информации и даже фотографий об основателях ВИТЫ: считала, что это отвлекает от темы, всё должно быть безлико. С этим были согласны и мои коллеги. В тегах в Ютубе, блогах и соцсетях мы никогда не размещали имена собственные. По той же причине плакаты на акциях ВИТЫ никогда не имели логотипов организации, так же, как и телевизионные сюжеты. Но в 2011 году, после ряда звонков журналистов, сообщивших, что в инете невозможно найти наших фотографий, чтобы вывесить анонс передачи, а также ещё по ряду причин мы приняли решение изменить свою стратегию.

• К «врагам» отношусь положительно. Они просто обязаны быть, поскольку мы поднимаем вспять индустрии, связанные с различными интересами. Гораздо обидней было бы их не иметь! Часть этих людей настолько заболевает ВИТОЙ, что переходит в разряд наших личных хронографов. Кому ж это будет неприятно? Минус один – они раздувают нашу гордыню, а она, как известно, смертный грех!

• Самое смешное, что у меня 1-я группа крови (типа «охотники», «скотоводы», «не могущие жить без мяса»), а я имею 25-летний стаж вегетарианства, и 16 из них – веганства.:) Никаких B12 я при этом никогда не принимала.

• Живодёров разных мастей хочу сильно расстроить: нас невозможно победить, потому что мы ИДЕЙНЫЕ. Это жуть какая штука – не проходит и не лечится! Если надо – споём, спляшем и проползём по-пластунски туда и обратно. Когда в моей жизни не было денег на печать листовок, я вечерами в лаборатории стучала на печатной машинке до посинения ногтей, пробивая под копирку 6 экземпляров, а затем вручную разрезала листы на 4 части. Лена Маруева как-то в 4 ночи пишет мне в инете: «Тоже работаешь? Интересно, много ли таких сумасшедших, как мы?» Много! Уже много и будет с каждым днем всё больше и больше!»