– Любить не обязательно, – подытожил Торрес.
Бенси прыснул.
– Ну что, рувня, готовы испытать нашу красавицу?
– Так точно!
Сэм кивнул, Ка-Таго даже не улыбнулся. А Гай… Он просто не находил слов. Настоящий звездолет! Не крейсер, конечно, но… Они будут летать на кар-шприхтене. На кар-шприхтене! О них Морони наслушался от отца. Более того, это новая усовершенствованная модель. С мостиком и рубкой, а не кабиной, как шхуна какая-нибудь или корвет. И когда это он завидовал кукам? Ну-ка, ну-ка, напомните? Да не было такого никогда! Ведь отныне мы – рувы! Флагманцы Космической Академии. А каравелла наш флагман!
Гай невольно приосанился, а Джонни отнесся к подарку весьма практично и сперва посмотрел в трюмы дареному кораблю.
– Дадим ему имя! – предложил Гай.
Бенси поднял его на смех, сказанув что-то про «бредни романтических барышень», а Сэму идея с именем понравилась.
– Окрестим позже, – поддержал их боцман. – А пока…
– Здесь должны быть три шлюпки, – въедливо доложил разведчик, – судя по описи, а их нет.
– Шлюпки на техосмотре, – пояснил Харлад. – Позже доукомплектуют.
– Но по технике безопасности…
– Отставить, рув! У меня разрешение на вылет без дополнительного снаряжения. И у нас есть скафандры.
– Всего один, – вредно уточнил Кортес, – и тот мелкий какой-то.
Но проще было на эту тему разговаривать с переборкой, чем с боцманом. Или с его тростью.
– Пилот, курс на маяк, координаты обозначены на панели…
Торрес встал у штурвала, и вскоре каравелла вышла в открытый космос.
– А что мы будем там делать? – поинтересовался Гай, которому снова, к великому огорчению, досталась обязанность юнги. То есть принеси-подай-отдрай.
– Станцию окружают несколько маяков, чтобы на них ориентировались корабельные навигаторы. Один погас. Нужно зажечь его, пока никто не пострадал.
– Для этого существуют станционные смотрители, – Кортес сразу учуял подвох.
– В данный момент они не транспортабельны, а дистанционное управление отказало. Начальник станции попросил капитана, а капитан поручил мне. Что непонятно, рувы?
– Все ясно!
Левая какая-то отмазка, как сказал бы Тони.
– Нам хорошо заплатят, и вся сумма пойдет на нужды рувов.
– Ура! Прибавка к жалованью не помешает, – Бенси ткнул Джонни локтем в бок, но тот его чаяний не разделял и как всегда что-то заподозрил.
А Гай отверг все сомнения и наслаждался видом удаляющейся станции, с крейсером Академии на фоне звезд. С траектории кар-шприхтена отлично просматривалось, что у КА вытянутый корпус с крыльями вдоль бортов. Длинный острый нос, словно наконечник стрелы. Гай насчитал три индукционных кольца в его основании и еще три в хвостовой части. Палубные надстройки – бак и ют – купола, соединенные клиновидной перемычкой. И корма с «оперением» из корветных отсеков… А вот киль отсюда не разглядишь. Но все, кто изучал схему корабля, знали, что его каркас состоит из пяти восьмигранных туб. Четыре из них располагались вокруг центрального «восьмигранника», но друг с другом напрямую не соединялись. Пространства между ними заполняли условно семигранные межкорпусные отсеки. Это если рассматривать в поперечном сечении. Сверху и снизу – перемычка и киль. Причалы и взлетно-посадочные палубы по бокам. Кроме того, каждая из четырех внешних граней имела свою надстройку в форме клина. Поэтому в разрезе крейсер напоминал восьмиконечную звезду с восьмигранным ядром.
– К маяку не пристыковаться, – доложил Торрес, и Харлад постановил:
– Кому-то придется выйти наружу.
И этот кто-то…
Стальной кончик боцманской палки уперся в Морони. Бедняга чуть в обморок не грохнулся.
Нет, разумеется, Гай уже выходил в космос, пару-тройку раз. И не то чтобы ему совсем не понравилось, но… Впервые это случилось на таврийском дебаркадере. Гай своих ощущений даже не отследил, не до того было, когда по нему стреляли, а в следующие разы… Он запомнил лишь тошноту и головокружение. Недолго.
– Я пойду, – великодушно предложил Сэм.
– Отставить, рув.
Кортес же со своей кандидатурой был сослан в трюм за тросом, а Гаю достался скафандр.
– Смелее, малыш, – напутствовал Джон парня, закрепляя на нем шлем. – Мы подошли близко, и все, что тебе останется – это пролететь каких-то пару метров…
Если бы!
– Все будет хорошо.
Даже Ка-Таго посетовал, мол, на кой отправляете «этого сопливого олуха». И Гай предпочел думать, что ка-марг из лучших побуждений.
– Скафандр подходящего для юнги размера, – пояснил Харлад, и Морони тут же заподозрил боцмана в сговоре с корабельным психологом. Если Харлоу так помогает ему преодолеть страх, то… Бред какой-то!
– Не волнуйся, мы тебя подстрахуем и вытащим, – пообещал боцман, приторачивая к поясу испуганного до чертиков космонавта трос. Вручил ему контейнер с магнитным дном. Это чтобы инструменты не разлетелись.
– Всего-то требуется заменить колбу и перенастроить линзу. Справишься!
В общем, до маяка Гай добрался в три прыжка, воспарив над пустотой, как и предсказывал Джонни, а потом начались проблемы…
Едва лишь боты коснулись круглой платформы, как маяк неожиданно вспыхнул сам собой, будто и не было никакой неисправности, а затем… Отстегнулся трос. От скафандра. Гай не успел поймать его, неуклюже хватанув перчатками вакуум, и… Опомнился, когда уже корпус маяка стремительно уносило от каравеллы в бушующий космос, все дальше и дальше… В довершение датчики на монозоре шлема оповестили космонавта, что кислорода у него осталось на полчаса. Морони задержал дыхание, провожая глазами вышвырнутой в море собаки удаляющийся кар-шприхтен…
А на каравелле бесновался Кортес.
– Я его вытащу! – орал разведчик, вырываясь из захватов Бенси и Ка-Таго. Как будто намеревался выброситься в шлюз. Сэм в отчаянии заламывал руки, вперившись в иллюминатор. Харлад застыл в стороне, а Торрес принял сторону Кортеса.
– Надо догнать и кинуть ему лассо, – предложил второй пилот.
– Нельзя, – покрутил головой боцман. – Киберсеть не зря так среагировала, отцепив трос. Это страховочный датчик. Что-то не так с маяком. Авария или…
Ярим же тихонько сидел в кресле и, вжавшись в спинку, радовался, что к маяку отправили не его.
Кортес еще попытался связаться с Гаем по комьюните:
– Держись там, парень, мы идем! Дер…
– А-а! – пронзительно заголосил Сэм, тыча пальцем в обзорный экран.
Множество золотых искр озарили на мгновение черноту и погасли, оставив после себя только оплавленный остов, еле мерцающий во мраке. Все, во что превратился взорванный маяк… И ошметки скафандра. Первое время все онемели от ужаса.
– Гай! – опомнился Кортес. Он уже не орал, а ревел как разъяренный зверь. – Га-ай! Нет… – И, вырвавшись, наконец, от потрясенных однорувников, накинулся на Харлада. – Живодер! Ты! – Кортес схватил боцмана за грудки и припер к переборке. – Ты! Знал! Ты отправил его на смерть!
– Держите себя в руках, рув, – холодно отчитал его Харлоу, даже не дрогнув под свирепым взглядом дейгарца.
Кортес отпустил его, вцепился себе в волосы и застонал…
«Ну почему меня никто не спасает? – обиженно думал Гай, устремляя тоскливый взгляд за кар-шприхтеном. А может, и ему так же смотрели вслед. – Почему тогда?! Меня что, бросили тут?.. А тут красиво…»
Звезды блестели и переливались вокруг, как хрустальные капли в антрацитовой мгле. Подмигивали человеку, словно огоньки в граненом стакане, сквозь расплавленный вар…
Черт! Это же из-за