Кассандра пила массандру

При загадочных обстоятельствах погиб бывший прокурор и бизнесмен-застройщик, известный скандальным делом с долгостроем и обманутыми дольщиками. По разным причинам пострадавшие в этой истории начинают параллельное официальному собственное расследование. И тут обнаруживаются непостижимые связи безумного мира, в котором оказались молодой миллиардер с завиральными идеями, скромная литераторша, бывшая учительница, их отцы, братья, внуки… Связи эти были предназначены для сцепки с каким-то другим миром. И мир этот куда более интересный и, возможно, еще более безумный, в котором Добро и Зло идут рука об руку, и забывать об этом опасно.

ФрагментВасилий чувствовал себя здесь неловко. И правда — кто он для нее? У нее муж, взрослая дочь, у нее баклажаны сорта «Офелия» никак не расцветут… Но они с Кирилловной познакомились при неразрывных обстоятельствах. Ведь тот сюжет не закончен, преступление не раскрыто. Очень давнее преступление. Убийцу никто никогда не искал, смерть сочли ненасильственной. Некоторые люди в досужих тихих разговорах высказывали иные мнения, но они так и осели в памяти боязливыми намеками, неуместной конспирологией, а потом и вовсе выветрились. Да и самих людей теперь не вспомнить. Осталось два последних адепта теории заговора — Василий Субботин и Настасья Кирилловна Кадочникова. Оба знали Леню Сабашникова, но в непересекающихся орбитах, и познакомились много позже его ухода. Произошло это на поминках, в первые годы после Лениной смерти представлявших собой многолюдную бурлящую вечеринку, на которой Василий чувствовал себя неуместно — по неприближенности своей к скорбящим. Настасья Кирилловна чувствовала себя схоже, но до поры до времени Вася об этом не догадывался, да и видел ее раза два до того, как они, по сути, предстали друг перед другом. Случилось так, что однажды на день памяти в назначенный час пришли только они двое. Постояли у могилки, подождали прочих. Отчего ж не подождать — день теплый, майский, цветущий… У Настасьи предусмотрительно нашелся легкий поминально-кладбищенский набор — дешевое вино из пакета и пирожки с яблоками. У Василия не нашлось ничего — он привык оплачивать посиделки в кафе… Вот так они и подружились, если это можно назвать дружбой. Впрочем, по нашим временам хорошо уже само присутствие той стихии связующих нитей, для которой никак не решишься подыскать название.