Сердце упало в пятки, когда дверь со скрипом отворилась. Все взгляды обратились к показавшемуся в проеме мужчине. У него было чересчур хмурое лицо с немного грубыми чертами, заросшее щетиной, русые спутавшиеся волосы, едва прикрывающие шею, и слегка надменный взгляд. То, что он не был одет в форму, как все военные, одновременно и пугало и успокаивало. Все замерли в ожидании.
– Харрисон! – резко произнес он, словно рубанул ножом по металлическому столу.
Повисло напряженное молчание. Юнис замерла, надеясь слиться со стеной. Почему он назвал ее фамилию?
– Харрисон! – с большим напором прогремел мужчина, переводя с одного на другого хмурый взгляд.
Юнис медленно поднялась, все еще чувствуя в ногах сильную дрожь.
– Ты Харрисон? – внимательно ее осмотрев, спросил незнакомец. – Иди за мной.
Подталкиваемая неведомой силой, девушка последовала за ним. Чуть позже, вспоминая эту встречу, Юнис невольно улыбалась, удивляясь тем мыслям, которые тогда роились в ее голове. Однако в тот день все представлялось в гротесковом пугающем свете.
Выйдя за дверь, Юнис испытала облегчение, избавившись от общества призывников, которые подпитывали ее чувством страха. Но и этот незнакомец тоже не внушал доверия. Пройдя мимо военных, которые охраняли зал ожидания, и свернув в другой коридор, девушка остановилась.
– Кто вы такой?
Мужчина притормозил, медленно развернулся, недовольно сдвинув свои широкие брови, и нетерпеливо вздохнул.
– Мое имя Говард. Говард Сарвантес, – отчетливо произнес он. – Я твой ментор и, по просьбе канцлера, скорая помощь. Психолог, если хочешь. А теперь идем. Все объясню в кабинете.
Он схватил Юнис за запястье и завел в лифт, нажав на кнопку «2», и дверь затворилась. Девушка испуганно глядела на своего спутника. Он заметил ее взволнованный взгляд и фыркнул.
– Лучше бы здесь был твой брат. С парнями легче иметь дело…
Слова лезвием прошлись по ушам Юнис. Вопросы застряли в горле, но губы недвижно молчали. Мысль о том, что все это должен был видеть Ксандер, не давала ей покоя. Казалось, из-за его смерти не только ее мир, но и весь мир в целом перевернулся, что-то сломалось, и теперь из-за этого все вокруг растеряны.
Лифт быстро поднял их на этаж выше. Двери раздвинулись. Говард прошел вперед, отпустив руку Юнис. Она покорно следовала за ним, боясь сделать что-то не так. Какой-то невидимый, но непомерно тяжелый груз ответственности навалился на ее плечи, словно теперь ей предстояло отвечать не только за себя, но и за брата. Быть вдвойне осторожной, за двоих видеть, слышать и чувствовать.
Юнис молча шла за Говардом, пока тот не впустил ее в новую дверь. Кабинет был не очень богато обставлен: из мебели стояла лишь одна кровать, книжный шкаф и письменный стол, на котором лежала куча бумаг, стопки книг и стояла открытая бутылка, вероятно, какого-то крепкого напитка. Запах, по крайней мере, в этой комнате стоял терпкий, в нос ударяли нотки алкоголя. Закрыв дверь, Говард в молчании подошел к столу, достал из ящика стакан и стал наполнять его жидкостью из бутылки.
– Если вы хотите запугать меня, то у вас не получится. Я уже не боюсь, – уверенно произнесла Юнис, все еще стоя возле двери.
Говард замер, будто в удивлении, а затем разразился диким смехом. Девушка вжалась в дверь, пытаясь устоять на ногах. Рука сама потянулась к медальону, словно он был единственным спасением. Мужчина хохотал, а Юнис думала лишь о том, как задаст свои вопросы, давящие изнутри. Успокоившись, Говард выпил свой напиток и с грохотом поставил пустой стакан на стол.
– А по тебе не скажешь, – пробормотал он, наполняя стакан снова. – Харрисон…
И так несколько раз, он выпивал и наливал снова, выпивал и наливал снова, не забывая внимательно осматривать рыжеволосую девушку, стоящую возле двери. При этом он с наслаждением вздыхал, словно смаковал эти моменты. Юнис вспомнилось, как отец мог так бесконечно долго сидеть за столом на кухне, подливая себе дешевый коньяк, и задумчиво смотреть в одну точку. Тогда было невозможно догадаться, что творится в его мыслях, что им движет. Может, он не знал, как остановиться?
Подталкиваемая воспоминаниями об отце, Юнис не выдержала и, подскочив к мужчине, выхватила из его рук бутылку.
– Хватит! – воскликнула она в не себя от злости. – Объясните уже, наконец, кто вы и чего от меня хотите!
Мужчина ошеломленно уставился на девушку, которая смотрела на него требовательным взглядом. Ему явно не понравился ее тон. Говард сложил руки на груди и грозно сверкнул глазами.
– Я все пытаюсь подобрать слова помягче. Но так и быть, скажу, как есть, – насмешливо спросил он, наблюдая, как Юнис снова теряет уверенность. – Ты в полной заднице, девочка! – выпалил он и выхватил бутылку из ее рук.
Девушка поникла на глазах, вспомнив, почему и зачем она здесь. Стоило ли ей добиваться ответов, если ее дни все равно сочтены?
– Я здесь не для того, чтобы успокаивать и подтирать тебе слезки, хотя именно для этого меня вызвали сегодня в мой выходной, – сурово произнес он, вновь принявшись наполнять стакан. – Ты потеряла брата, сочувствую. Правда. Канцлер приказал поговорить с тобой, успокоить, залечить душевную рану… Но все это бред.
Говард указал рукой на потрепанный диван у стены. Юнис послушно села, сложив руки на коленях.
– Раны ты тут свои не залечишь. Не в этом месте, не так быстро, – мужчина говорил так, будто все понимает, но девушка видела, что он переигрывает. – А вот новые получишь. Так что не будем терять времени. Совет такой: слушай меня, если хочешь выжить.
Юнис недоверчиво взглянула на мужчину, который выпивал очередной стакан. Если он тут главный, то почему все время пьет? Неужели жизнь военных не такая сладкая? Хотя вряд ли этот пьяница является военным.
– Скажу честно, мне на тебя плевать точно так же, как и на остальных призывников. Но люди сверху приставили меня к тебе. Они думают, если у вас будут наставники, то есть менторы, то вам будет легче освоиться в Кастрисе, – Говард посмеялся над своими словами и взглянул на Юнис.
– Если вам все равно, тогда зачем я здесь? – недоверчиво спросила девушка, сложив руки на груди. – Мне тоже плевать.
Говард усмехнулся этому жесту и уселся в свое кресло, небрежно закинув ноги на стол. В одной руке он все еще держал бутылку, в другой – стакан.
– Ты нужна мне. Пока не могу сказать, для чего, но нужна.
– Хотите меня использовать?
– Именно. И ты сама согласишься на это, потому что Фридман виновен в смерти твоего брата.
– Маркус Фридман? – Юнис вскочила на ноги, задрожав от злости. – Главнокомандующий?
– А! Уже захотелось отомстить? – довольно оскалился Говард. – Попридержи