Она села рядом с ним.
– Черт побери! – еле слышно пробормотал он.
– Я, кажется, понимаю. Ты так долго строил оборону, возводил каменные стены, так старался, чтобы твоя крепость была неприступной… Понятно, что ты не хочешь открывать дверь и впускать кого-то.
– А что, это необходимо?
– На этот раз – да.
– Да, от тебя не так просто отмахнуться.
– Верно. Я назойливая, докучливая, прилипчивая.
– Но также чертовски верная, надежная… Ну, хорошо, жена. Ты и так уже достаточно обо мне наслушалась всякой грязи. Осталось еще немного. Мои родители с первого взгляда страстно полюбили друг друга. Они провели счастливое лето, полное наслаждений. И по неосторожности зачали ребенка – как ты, наверное, догадываешься, это был я. Когда беременность стала очевидной, мать пришла к отцу, чтобы спросить его, как ей быть дальше. «Извини, дорогая, – сказал отец, – но я уже помолвлен с другой». Естественно, эта другая больше подходила ему по социальному положению. Он намекнул моей огорченной матери, что будет очень признателен, если она исчезнет с его горизонта. И заплатил ей.
– О-о, Джейк, – пробормотала Уинн.
– Когда мне исполнилось шестнадцать, мать умерла, и я оказался на улице. К тому времени и отец скончался. Его жена так и не смогла родить ему ребенка. Старший Честерфилд, мой дед, очень сокрушался по этому поводу. Вспомнив про несчастную беременную девушку, он отыскал меня.
– И вернулся в Честерфилд с бесшабашным, хулиганистым мальчишкой? Нетрудно догадаться.
– Да, не о таком внуке он мечтал. Я его ненавидел за лицемерие и не испытывал угрызений совести. В обмен на мою ненависть дедушка отдал мне все, что имел: еду, одежду, крышу над головой… Все, что можно купить за деньги, он отдал мне без колебаний. Только одного я не взял.
Уинн достаточно было одного мгновения, чтобы догадаться.
– Имя?
Он кивнул.
– Не один год дед просил, чтобы я взял фамилию Честерфилд. Я не согласился.
Она посмотрела на него долгим, понимающим взглядом.
– Это был единственный способ сохранить не зависимость… Сохранить нетронутой частичку самого себя.
Он пожал плечами.
– Я был Джейк Хондо, и, если б меня звали Честерфилд, ничего бы вокруг не изменилось.
– Но ведь ты привязался к нему, несмотря на то, как Честерфилд поступил с твоей матерью?
Джейк задумчиво почесал затылок.
– Пожалуй… – согласился он. – Да. Дед был гордый, одинокий человек, совершивший множество ошибок в своей жизни. Ни разу за всю жизнь он не попытался обвинить в своих ошибках кого-то другого или оправдаться. Он часто говорил: «Я такой». И я уважал его за это.
– Но ты ведь не жил с ним, верно?
Он вздохнул.
– Я полагаю, ты имеешь в виду «Проселоч ную дорогу»?
– Да.
– Как только я приехал в Честерфилд, я начал работать и откладывать деньги, чтобы купить себе дом.
– Этого у тебя не отнять, – понимающе кивнула Уинн. – Не зависеть ни от кого и ни от чего.
– Да, что-то в этом роде, – согласился он. – Мне повезло. Когда мне было лет двадцать пять, я купил соседнее ранчо. Оно было до смешного мало по сравнению с владениями деда, по понемногу я прикупил соседние земли, так что теперь у меня солидное имение.
– Но Дасти говорит, что ты практически не жил там, а сразу же переехал в поместье деда.
– Почти сразу же после того, как я купил соседнее поместье, у деда обнаружили рак, – сказал Джейк. – Мне ничего другого не оставалось… Однако, пожалуй, хватит об этом.
– Подожди. Еще несколько вопросов. Расскажи мне побольше о Рэндолфе.
Джейк состроил недовольную гримасу.
– Рэндолф старше меня на несколько лет. До того как я появился в поле зрения, он считал себя безусловным наследником, несмотря на свое довольно дальнее родство с дедом. Когда он понял, что это не совсем так, то впал в шок. Для него стало целью испортить мне жизнь.
– А Эви?
Он покачал головой.
– Извини, фея, это личное.
– Понятно. Я примерно представляю.
Джейк молча отпил глоток бренди.
– Я хочу поблагодарить тебя, – сказал он после долгой паузы.
– За что это? – удивленно подняла она брови.
– За сегодня. – Он приблизился к ней, взял ее подбородок, большим пальцем провел по губам. – И… хочу извиниться. Я должен был сказать тебе об истинной цели сегодняшнего собрания. Но не сказал, потому что… потому что…
Она прильнула к нему, положив голову на плечо.
– Потому что хотел защитить меня.
Он закрыл глаза и сжал челюсти так, что на щеках вздулись желваки.
– Нет, черт побери. Не в этом дело. Это просто отговорка, а причина в другом. Я боялся, что, когда речь зайдет о том условии в завещании деда, ты можешь натворить что-нибудь… непоправимое.
Она смотрела на него в замешательстве.
– Не понимаю. Ты же ничего не боишься.
– Я так не считаю. – Он смотрел ей прямо в глаза своими золотистыми, с дичинкой, глазами. – По крайней мере с тех пор, как встретил тебя. Я тебя боюсь как ада, дорогая.
– Ты боишься меня? – прошептала она. – Почему?
Он не хотел отвечать. Но она заслуживала его откровенности, если не большего.
– Дело в том, что ты – первая, кто поверил в меня. Ты доверилась мне полностью. Ты так разбираешься в людях… Как будто видишь всех насквозь. Хотя когда ты смотришь на меня, то, похоже, видишь какого-то другого, незнакомого мне человека. – Он скептически улыбнулся. – Тебе понятно, о чем я говорю? Тот образ, который ты соорудила в своем сердце, – он не настоящий, это не я. Когда ты узнаешь, каков я на самом деле, то поймешь, что, кроме огорчения, от меня ждать нечего.
– Один из нас не прав. И если уж хочешь знать, – глаза ее блеснули, – то это не я.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил:
– Что же мне с тобой делать?
– Может быть… займешься любовью?
Джейк громко, облегченно рассмеялся.
– Ну, это не так уж трудно. Этим я готов заниматься с тобой все время. Но я не помню, чтоб ты просила меня об этом. – Он стал поглаживать ее шею, подбородок. – Иди ко мне.
Бережно, как драгоценное сокровище, Джейк заключил ее в свои объятия. Губы их соприкоснулись, и они слились в одно целое. Все прочее исчезло.
Он увлек ее на пол и целовал до тех пор, пока не почувствовал, как прилив желания окатил ее мощной волной. Резкими, торопливыми движениями она сбросила с себя одежду и, скользнув под него, стала двигаться в такт ему, мягко и бесшумно.
И он погрузился в эту мягкость, не в силах больше противиться влечению. Она жалобно всхлипывала и молила его о чем-то, а Джейк, не понимая слов, но чувствуя ее желание, отвечал на него. Он приподнял ее бедра и, крепко прижав к себе, нашел губами ее губы. Вот она напряглась и растаяла, растворилась в его руках. Больше