Шаман перебирал пальцами отросшие волосы на затылке и повторял, как мантру: «Ненависть, ненависть». Если глупцу кажется, что чего-то не может быть, значит, так и есть. Он обожествлял саму идею связанных душ. Считал, что в их отношениях все идеально. Ни одной ссоры, ни одного упрека, полное взаимопонимание. А это не так. Взрослый мужик жил иллюзиями наивного пацана. Предназначенные могут ненавидеть друг друга. Они и развестись, судя по всему, могут. Да, это выбивало почву из-под ног и делало мир темнее, чем он был. Шаман и так не слишком верил в идеалистически- красивые вещи, а теперь становился еще злее и циничнее. Оставалось понять, зачем ему преподнесли эту истину и натыкали в нее носом? Чтобы повзрослел? Состарился тогда уж, возраст давно не тот для взросления. Или чтобы отчаялся найти себе пару и всю оставшуюся жизнь прожил один, как настоящий отшельник в избе посреди сибирской тайги? Похоже на правду сильнее, чем любой другой вывод.
Он встал с ящика, чтобы заняться снегоходом и споткнулся.
— Твою же мать! — тихо вырвалось со стоном. Несчастные пальцы, он их когда-нибудь сломает. Что за манера у духов именно так давать понять, что вывод неверный? Что тогда?! Что он еще должен подумать?
Ненависть, связанные пары, развод. Нет, развода еще не было, это лишняя деталь. Ненависть, «связанные», метка Ирины… Она слышала разговор с Сандарой и пропустила его через себя. Вот оно! Шаман должен знать, о чем подумала его гостья. Без этой детали картинка не сложится. Снегоход подождет, нужно вернуться в дом.
Глава 5. Танец с бубном
Первые две минуты я мечтала Изгу убить. Для чего понадобилась сцена с ведром и поход в уличный туалет, когда в шаговой доступности нормальный санузел? Даже два? Я ему это еще припомню. Не знаю когда и по какому поводу, но просто так не оставлю. Да я была уверена, что попала в бытовой ад самой отсталой таежной глубинки, а тут такое.
Нормальный дом. Не рублевский дворец, конечно, но и не бревенчатая хибара с торчащими отовсюду гвоздями. Бурлила я и кипела гневом еще минуту, а потом успокоилась. Показал ведь, привел. Было бы хуже, если бы Изга ради аутентичности шаманских обрядов оставил меня в том доме. Хотя избушка на курьих ножках посреди сибирской тайги смотрелась органичнее, чем махина в два этажа с кожаными диванами. Тем более такая пустая и недоделанная. Вещи стояли в коробках и валялись в мешках, стены обшили гипсокартоном и ремонт прекратился. Нет, серьезно, огромные серые листы, прикрученные саморезами и все. Даже швы никто шпаклевать не стал. У шамана внезапно кончились деньги? Не рассчитал и сдулся в самом начале? Кредитов, поди, набрал на строительство и расплачивался до сих пор. А отделка уже постольку поскольку. Главное, что стены есть. Жить можно.
Мудрое решение, кстати. И дом, если приглядеться, хорошо сделан. Я поскребла ногтем срез бруса в недоделанном проеме двери и нехотя признала, что основные работы выполняли профессионалы. По уму все. Без надежды на теплые зимы, но и без лишнего «запаса прочности». Рационально, надежно, эффективно. Жаль, конечно, внутреннюю отделку. Сюда бы толкового дизайнера и бюджет раз в десять больше, чем первоначально заложено. Ух, Лена Бельская оторвалась бы. Заснеженные пейзажи за окном и охотничий стиль — ее тема. Камень, натуральное дерево, шкуры животных, много света и уютного текстиля. Такую бы конфетку слепила, что потом долго на выставках показывала.
Я пригрелась в мягком углу кожаного дивана и чуть не задремала. Практичная обивка. Ныряешь в нее, как в холодную воду, зато потом, когда нагреется, вылезать не хочется. Я натянула длинную сорочку на колени и закрыла глаза. Сонно причмокнуть не успела, как на пороге гостиной появился шаман. Черт, призраки громче ходят! Они хотя бы стонут и цепями гремят.
— Напугал, — пискнула я, хватаясь за край сорочки.
Изга упрек, как обычно, проигнорировал. Сумрачный был и злой. Еще раз с Сандарой пообщался? Она вернулась? Я сильно сомневалась. Скорее всего, еще что-то случилось. Шаман медленно положил бубен на комод, а костюм с медвежьей шкурой на противоположный от меня край дивана.
— Ты трогала мой верстак?
Черт, он меня спалил! В животе противно бултыхнулся айсберг и проскрежетал по борту подвернувшегося под руку «Титаника». Вот я дура. Нос в чужие вещи засунула, а возвращать все, как было, кто будет? Машенька, уснувшая в кровати третьего медведя? Ай, мамочки, как глупо.
— Что? — пролепетала я голосом той самой недалекой Машеньки. Сейчас Шаман «включит» старшего медведя и начнет задавать неудобные вопросы: «Кто трогал мои бусы и раскидал их? Куда делись лягушачьи ноги и куриные потроха?» Блин, и стыдно, и страшно. Я в последний раз так дергалась, когда любимый паркет отца поцарапала. Смалодушничала и пыталась прикрыть ущерб половиком. Уши горели, язык заплетался. Не хватало только пальчиком в ладошке поковырять и промямлить: «Это не я». Детский сад.
Ох, господи, ну что мне шаман сделает? Трогала и трогала, не украла же ничего.
— Хорошо, я спрошу по-другому, — холодно сказал Изга и подошел ближе ко мне. — В избе есть рабочий стол, прикрытый чехлом. Ты случайно его сняла и увидела занятные безделушки, так? Схватила, чтобы посмотреть ближе и положила обратно.
Мне еще паршивее стало. Я не собиралась врать, а он заранее допрашивал меня, как преступницу. Очевидные факты, наводящие вопросы. Успокоилась, значит, придремала на диване.
— Да и что? — с вызовом спросила я, приподнимаясь на локтях. Раздражение подстегивало, голос вибрировал. — Это запрещено? Там табличка висела «не влезай, убьет?» В чем дело?
— Ни в чем, — ответил шаман и еще сильнее меня подхлестнул. — Я должен знать, что именно ты трогала. Постарайся вспомнить, это важно. Амулеты — рабочий инструмент. Пока они на верстаке, к ним никто не может прикасаться, кроме меня. Настройка собьется, все пойдет насмарку. Мне придется начинать заново.
Мамочки, какой бред! «Чтобы игровые карты стали гадальными, на них должна посидеть нецелованная девственница, сплюнуть три раза через левое плечо и постучать по дереву», иначе имя суженного-ряженного тебе предскажут неправильно. Изга верил в эту муть? Да, судя по тому, как буравил меня взглядом. У всех есть предел, у меня тоже. На работе прорва проблем, а я сижу неизвестно где, неизвестно с кем и бусинки перебираю. Камешки, деревяшки.
— Костяной череп, — призналась я. — Белый