— Мартина, ты тоже можешь идти, — голос ньора был низким, приятного тембра, с легкой, чувственной хрипотцой. — И в следующий раз постарайся тщательнее вытирать пыль, — добавил герцог.

Я оглянулась и заметила вжавшуюся в стену рядом с дверью девушку. Та была хорошенькой, но чересчур перепуганной и бледной. Она со страхом глядела на огромного черного дога, растянувшегося рядом с креслом, и губы ее мелко дрожали.

— Джунио, возьми письма, их нужно отправить немедленно, — прозвучал очередной приказ.

— Да, ньор герцог, — откликнулся слуга.

Он выступил вперед, забрал со стола пачку конвертов и вышел, бросив напоследок пламенный взгляд в мою сторону. И чего, спрашивается, неймется? Служанка тоже посмотрела на меня, а потом неслышно выскользнула из комнаты и тихонько прикрыла за собой дверь. В ее больших, влажных от недавних слез глазах застыло недоумение. Казалось, девушка не могла понять, что понадобилось герцогу от какой-то нищенки. Хотелось бы и мне узнать ответ на этот вопрос…

Я окинула кабинет внимательным взглядом. Красиво, немного мрачно, предметы обстановки дорогие и тяжеловесные, окна плотно зашторены, за исключением одного — того, что рядом с письменным столом. Свет из него падал на полированную поверхность, подчеркивая рисунок дерева, и скользил дальше, к позолоченным корешкам многочисленных книг. Я насчитала четыре шкафа, полностью заставленных дорогими фолиантами, каждый из которых стоил целое состояние. В Ветерии определить стоимость письменных изданий можно было по переплету. Мягкий бумажный говорил о небольшой цене, кожаный стоил дороже, а вот книги с позолотой могли позволить себе только настоящие богачи.

— Назови свое имя, — неожиданно нарушил молчание герцог, и его рука на подлокотнике едва заметно дрогнула.

Я прикусила губу, рассматривая темно-синее сукно рукава, сверкнувший кровавым блеском перстень, длинные пальцы с идеально отполированными ногтями. Интересно, ньор так и будет сидеть ко мне спиной? Не хочет оскорблять свой взор видом моих обносков? Тогда зачем позвал?

— Ты слышала, что я сказал?

Герцог чуть подался вперед, и я увидела гордый профиль истинного ветерийского аристократа, длинные темные волосы, спадающие на воротник белоснежной рубашки, смуглую щеку с сизым отливом слегка отросшей щетины, высокий лоб.

— Ты что, глухая? Или немая? — резко спросил герцог, а дог повернул голову и посмотрел на меня умными черными глазами, в которых на миг промелькнули алые всполохи. Занятный песик.

— Ну?

Ньор рывком поднялся и повернулся ко мне, а я невольно отшатнулась, пораженная его видом. Правда, тут же взяла себя в руки и постаралась не глазеть слишком явно на сгусток темного тумана, покрывающий всю правую половину смуглого лица. Черный, мерцающий, он походил на маску, в прорези которой сверкал драгоценным камнем ярко-синий глаз. Второй, неприкрытый, был гораздо светлее.

— Отвечай, — отчеканил герцог, и я очнулась.

— Алессия Пьезе.

— Что ты делаешь в Навере?

Я видела, как шевелятся губы, точнее, та их часть, что не была скрыта призрачной повязкой, и думала, как объяснить этому настырному ньору, кто я такая, и при этом не выдать своей тайны. Если герцог не добьется ответа, он ведь может и личного мага позвать… А что, если он сам маг? В Ветерии многие аристократы обладают силой.

Я коротко поклонилась и сказала:

— Я хочу здесь жить.

— Вот, значит, как, — в низком голосе прозвучали странные нотки. Словно бы герцог пытался что-то для себя решить. — И давно ты побираешься?

Я отрицательно качнула головой.

— Значит, недавно?

Ньор смотрел пристально, и под его взглядом я чувствовала себя неуютно. И почему-то особенно жалкими показались старая юбка, застиранная рубашка и стоптанные, сбитые о камни Анирских гор туфли. Я закусила изнутри щеку и выше вскинула голову. Мне нечего стыдиться. Да, сейчас я бедна, но это ничего не значит. Вещи вообще ничего не значат. Какая разница, что на тебе надето — дорогая бархатная верта или убогая рубаха? Главное то, что под ними. Сердце. Душа. Ум, в конце концов.

Я незаметно покосилась на Абьери. Кто бы мне сказал еще несколько лет назад, что однажды придется стоять перед каким-то стародавним герцогом и чувствовать себя так неловко из-за убогой одежды…

— Сколько тебе лет? — последовал очередной вопрос.

— Двадцать семь.

В синих глазах промелькнуло недоумение.

— Уверена?

— Да, ньор герцог.

— Выглядишь намного моложе. Родители живы?

Я отрицательно качнула головой, постаравшись задушить шевельнувшуюся тоску.

— Муж? Семья? Нет?

Нет. Никого нет. Никого, кроме малышки Беттины.

Я снова отрицательно качнула головой, стараясь не показывать своих эмоций, и уставилась на висящий над столом портрет. На нем был изображен довольно красивый мужчина в черной бархатной верте. Рядом с картиной висели в ряд еще четыре, по две с каждой стороны. В спесивых гордых лицах угадывалось определенное фамильное сходство. Явно предки нынешнего герцога.

Пока я изучала семейство Абьери, ньор отвернулся и медленно подошел к окну. Высокий — гораздо выше обычных ветерийцев, широкоплечий, с узкими бедрами и длинными ногами, он выглядел настоящим красавцем. Вот только лицо… Почему он носит магическую маску?

В Навере и соседних областях чего только не болтали о внешности герцога Абьери. Некоторые говорили, что у ньора проказа, другие утверждали, что он потерял свою красоту из-за какого-то ритуала, а большинство было уверено, что герцог специально напускает побольше таинственности, чтобы запугать жителей Навере. Вот только зачем?

Впрочем, за год, проведенный в Ветерии, я успела понять, что тут не всегда можно найти ответы на простые, казалось бы, вопросы.

Я незаметно поправила волосы и посмотрела на дога. Тот ответил мне долгим пристальным взглядом, а потом бесшумно поднялся и подошел к хозяину. Черная шерсть пса тускло блестела, поджарое тело казалось сильным и натренированным, как у хорошо обученного убийцы, острые уши стояли торчком, выдавая настороженную недоверчивость.

Герцог опустил руку на холку дога и повернулся ко мне открытой половиной лица.

— Грамотой владеешь? Нет? — понял он мой отрицательный жест, и уголок его губ дернулся, словно этот ответ не удовлетворил герцога. — Почему ты приходишь к моему дому? Разве не знаешь, что попрошайкам здесь не место?

Знаю. Еще как знаю! Вот только поделать ничего не могу. Старуха Лючия сказала, что единственный путь домой лежит через особняк герцога Абьери, и я намерена была его найти, несмотря ни на что.

— Ну? — нетерпеливо переспросил мужчина.

Я потупилась, скрывая мысли от излишне проницательных синих глаз.

— Нравится бездельничать? — резко спросил ньор. Казалось, его что-то разозлило. — Работать никогда не пробовала?

Внутри вскипела злость. Еще как пробовала! Все два года своей новой жизни я только и делала, что работала, не покладая рук! И в траттории, разносчицей, и в домах небогатых горожан убирала, и даже на виноградники в сезон урожая нанималась. Да только вырученных денег