Впрочем, побираться я не поэтому стала. Лючия велела держаться поближе к дому Абьери, а как это сделать, если герцогу ни прислуга, ни поденщицы не нужны? Я поначалу пыталась устроиться, но меня никто и слушать не стал, даже на порог не пустили. Вот и пришлось околачиваться рядом с особняком и выжидать, пытаясь отыскать хоть какую-то возможность проникнуть внутрь.
— Отвечай, — резко приказал герцог, и я на ломаном ветерийском попробовала объяснить, что и рада бы работать, да никто не берет.
— Так уж и никто?
Темный сапфир в туманной прорези сверкнул холодным блеском. Дог едва заметно шевельнул ушами.
— Откуда ты? — последовал очередной вопрос.
— Сарития.
В комнате стало тихо. Герцог молчал, я тоже молчала. С каждой минутой это молчание казалось все более тягостным, и я постаралась не думать о стоящем напротив мужчине, а переключилась на слова Лючии. «Львы Абьери — начало пути, золотые ворота — его первая лида. Камень перемен должна ты найти, с ним перейдешь через кольца Арида»… Жаль, что старуха толком ничего не объяснила. «Когда увидишь камень, сама поймешь, что это он», — только и сказала она в ответ на мои настойчивые расспросы. Лючия изрекала свои пророчества только в стихотворной форме. Нет рифмы — нет ответа, говорила старая ведьма. «Небо само решает, кому и что поведать», — пожимала костлявыми плечами Лючия и куталась в старую шаль.
— Что ж, я могу дать тебе работу, — нарушил тишину кабинета герцог. — Проверим, действительно ли ты в ней нуждаешься, или просто морочишь мне голову.
Я недоверчиво посмотрела на ньора. Он собирается дать мне работу? Святая Лючия! Странное милосердие. Интересно, можно ли считать это подсказкой судьбы? Зачем герцогу помогать обычной нищенке?
Я пристально разглядывала не скрытые маской идеальные черты, пытаясь понять, в чем подвох, а герцог дернул шнур звонка, и вскоре в кабинете появился тот самый слуга, что привел меня в дом.
— Джунио, — посмотрел на него герцог. — Отведи эту девушку к Альде, пусть пристроит ее куда-нибудь. И переоденет, чтобы я этих лохмотьев больше не видел.
— Да, ньор герцог.
Парень зыркнул на меня, и в его глазах я прочитала все тот же проклятый мужской интерес.
— Иди, — Абьери снова отвернулся к окну, словно разом устав от моего общества, и сложил руки за спиной четким военным жестом, от которого в памяти мгновенно всплыли воспоминания прошлого. Я словно воочию увидела отца, парадный зеленый китель, строгое волевое лицо…
— Чего застыла? Идем, — шепотом поторопил меня Джунио, и я очнулась.
Действительно, надо уходить.
Тонкий ковер скрадывал шаги, дверь тихо открылась и так же бесшумно закрылась за моей спиной, и мы со слугой оказались в пустом, отдающем гулким эхом коридоре.
— Повезло тебе, — идя рядом со мной, разглагольствовал Джунио. — Видать, понравилась ты ньору герцогу, раз он тебя на работу взял. Хотя хозяин чужаков не любит, в доме только проверенные люди. А у тебя, небось, и рекомендаций из гильдии нет?
Парень прищурился, словно пытался прочитать ответ по моему лицу, и понимающе усмехнулся. Похоже, Джунио принадлежал к тем людям, которым не особо важны ответы собеседника. Такие, как он, готовы составить собственное мнение о чем и о ком угодно.
— Сразу видно, что нет, — кивнул он сам себе и добавил: — Ты, главное, с ньорой Альдой не спорь, она тут всем заправляет и хозяину обо всем докладывает, так что не вздумай ее обманывать, сразу выгонит, не посмотрит, что тебя сам ньор герцог взял.
Я молча шла вперед, стараясь запомнить расположение комнат. Так, на всякий случай. Как и большинство ветерийских особняков, дворец Абьери был построен по образцу старинных авед, в которых парадная часть дома отделялась от жилых помещений и хозяйственных построек внутренним двором с непременными фонтанами и садом. Мы миновали несколько залов, прошли через атриум и свернули направо, к ассольдо, в котором обычно располагались подсобные помещения и кухня.
— Ну вот и пришли, — жизнерадостно сообщил Джунио, толкая широкие двери, за которыми оказался длинный шумный зал. Гул голосов, аромат жарящегося мяса, стук ножей, звуки льющейся воды — жизнь кухни кипела громко, как вода в плохо закрытом чайнике.
— Мария, ньору Альду не видела? — спросил Джунио пробегающую мимо девчушку с большой медной кастрюлей в руках.
— Она в подсобке, — ответила служанка и помчалась дальше, а я смотрела, как мелькает ее длинная синяя юбка, попутно отмечая все, мимо чего она пролетала. Огромный деревянный стол в центре длинного зала, большая печь с исходящими паром сковородами и чанами, плетеные корзины с овощами, связки лука, жестяные плошки с зеленью.
— Мария, долго тебя ждать? — раздался сердитый оклик.
Пышная темноволосая ньора шмякнула на стол связку битых птиц и повернулась к летящей навстречу девчушке.
— Вот, ньора Сильвия.
Мария протянула пустую кастрюлю и улыбнулась, отчего на румяных щеках заиграли ямочки.
— Идем, чего застыла? — дернул меня за руку Джунио. — Надо найти ньору Альду.
Он потянул меня за собой, и мы быстро пересекли кухню, а потом прошли под сводами низкой двери и шагнули на плиты небольшого заднего двора. Здесь, так же как и в хозяйском внутреннем дворике, росли деревья, и говорливо журчал фонтанчик, а вдоль стен шла крытая галерея, ведущая к подсобным постройкам. Невысокие колонны выстроились длинным рядом, полукруглые арки опирались каменными ладонями о деревянные перила решетчатого ограждения, прохладный мрамор гулко отсчитывал наши шаги. Мы с Джунио успели дойти до распахнутой настежь двери, за которой виднелись огромные бочки и пузатые кувшины, когда я заметила застывшую перед статуей святой Лючии высокую худощавую ньору, с ног до головы одетую в черное. Глаза ее были прикрыты, руки — сложены перед грудью в молитвенном жесте, а на строгом бледном лице сверкали слезы. Она истово молилась местной покровительнице женщин и детей.
— Ньора майресса! — окликнул ньору Джунио, и мне стало неловко.
Ясно же, что мы пришли не вовремя. Вряд ли домоправительнице понравится, что кто-то увидел ее в таком состоянии. Но Джунио, похоже, не обладал особой тонкостью души.
— Ньора Альда, я вам новую работницу привел, — жизнерадостно доложил он повернувшейся к нам женщине. — Ньор герцог велел найти для нее какое-нибудь дело и выдать нормальную одежду.
— Дело? — переспросила майресса, рассматривая меня прозрачными, удивительно светлыми для ветерийки глазами.
Я буквально кожей ощущала ее холодный взгляд, в котором еще видны были следы недавних слез, и понимала, что ньора пытается решить, с какой стати герцог озаботился моим трудоустройством.
— Как зовут? — спросила, наконец, она.
— Алессия Пьезе.
— Что