– Оценивается поведение?
– Нет. На поведение СЭРСу плевать. – покачал головой мужик. – Ведь это тупо. Это атавизм – оценивать поведение индивидуума. Это навязанные нам поведенческие и культурные рамки социума. Человек может вести себя идеально с точки зрения социума – быть вежливым, улыбчивым, не создавать проблем, не совершать проступков и преступлений… но при этом он просто ноль в плане принесения какой-либо существенной пользы обществу и миру в целом. С другой стороны, человек может быть невероятно проблемным, постоянно находиться в жестком конфликте со своим окружением, создавая нервозность, истерики, вызывая ненависть… но при этом он будет генерировать невероятной ценности идеи, а затем воплощать их в жизнь, принося тем самым в мир нечто реально полезное. Если объяснять проще – СЭРСу плевать, насколько ты экстравагантный или тихий. Он оценивает исключительно деяния.
– Деяния?
– Да. Совершенные поступки. Каждое из наших действий к чему-то ведет. Вызывает какие-то последствия – малые или большие, явные или нет. Именно деяния СЭРС анализирует и оценивает. Как только один из обитателей того или иного объекта пробуждается от холодного сна, он сразу же получается нулевую нейтральную оценку. Если сказать точнее – каждый получает нулевой рейтинг при пробуждении. Некоторые из нас – посвященных в проект и работающих над ним – несколько ошибочно называют эту оценку индивидуальным тайным рейтингом. И этот рейтинг важен – система не может игнорировать его ни при каких обстоятельствах.
– Не понял. СЭРС не может игнорировать этот рейтинг?
– Нет. Система. СЭРС – наблюдает, анализирует и выставляет оценку. Эта оценка отправляется в личный чип каждого из обитателей. – программист постучал себя указательным пальцем по виску. – Мы носим наш тайный рейтинг всегда с собой. При каждой важной или спорной ситуации, при принятии решения, система обязана первым делам обратиться к ТИРу, оценить его положительную или отрицательную величину… после чего будет принято решение.
– Я не въехал.
– Это кажется сложным. Но на самом деле все просто. Ведь тайный субъективный рейтинг, хотя я называю его вполне объективным, но пришлось пойти на уступки наблюдающим за проектом…
– Говори проще.
– Проще? Я хотел назвать этот рейтинг объективным, а не субъективным. Потому что это действительно так! Но название – всего лишь название.
– Как это работает? Говори быстрее, – я глянул на еще раз шевельнувшуюся девушку, – иначе ей придется получить еще одну дозу серьезной химии.
– Это вредно для мозга.
– Так говори быстрее и по сути. Плевать, как называется этот программный код. Я уже знаю, что он делает – анализирует деяния, после чего предоставляет свою оценку системе. Ок. Что с этой оценкой делает система?
– Использует ее. Этот тайный рейтинг, что не выводится нигде и неизвестен никому кроме СЭРС и Системы, может сыграть огромную роль в жизни объекта. Или не сыграть – очень многое зависит от жизненных обстоятельств и характера человека. К примеру, случилось преступление в одном из рядовых прибрежных поселений.
– Внутри искусственного мира?
– Да. Рассмотрим два варианта. Вариант первый. Один из жителей поселения убил другого жителя. Убил жестоко и без веской причины. Например – по пьяному делу, сам не осознавая, что творит. В подобной ситуации приговор выносит система. Выносит, опираясь на загруженную в ней базу данных. Законы наших объектов суровы – людей много, слишком много, поэтому убийцу куда проще… м-м-м…
– Казнить. – помог я ему.
– Верно. Око за око. Жизнь за жизнь. Убил – умри. Система выносит приговор. А затем, перед принятием окончательного решения, она обращается к ТИРу преступника, оценивая его. Если отметка нулевая или того хуже – величина отрицательная – то приговор будет оставлен без изменения. Немедленная казнь. И он будет приведен в исполнение немедленно.
– А если этот… ТИР положителен?
– Зависит от того, насколько высока оценка.
– А насколько высокой она может быть?
– Вплоть до бесконечности. – пожал плечами программист. – Но, по нашим прогнозам, величина ТИРа редко будет превышать двойку или тройку даже для человека, кто проживет внутри объекта долгую плодотворную жизнь. К тому же ничья жизнь не состоит из одних лишь положительных или отрицательных деяний. Чаша весов вечно колеблется, да?
– И что, если оценка очень высока, а система в этот момент выносит преступнику приговор?
– Он будет заменен на более мягкий. – пожал плечами парень.
– Вместо смерти…
– Обнуление памяти, скажем. Помещение ненадолго в хладный сон. Тому, у кого ТИР реально высок, система всегда даст второй шанс.
– Всегда?
– Всегда.
– Разве это справедливо?
– Зависит от того, с какой высоты на это смотреть. Высокий рейтинг просто так не получить. Индивидуум действительно должен сделать что-то выдающееся и полезное для всего мира, чтобы поднять свой рейтинг на солидную высоту.
– Если принесший миру реально огромную, может, даже невыразимую в числах пользу гений после церемонии награждения перепил шампанского и заживо расчленил снятую на улице обычную шлюху, что не удержалась и рассмеялась, увидев крохотный член гения….
– Он не будет казнен. Система ликвидирует последствия, возможно, частично сотрет память преступника, умело обоснует свою мягкость жаждущим правосудия родственникам жертвы… Само собой, последует наказание, но оно будет… очень мягким.
– И это справедливо? – повторил я.
– Какая польза миру от шлюхи? И стоит ли из-за смерти одной проститутки лишать жизни гения, приносящего великую пользу мира? Так что мой ответ – да, это справедливо. Дохлая шлюха не стоит жизни гения.
– И на этом все?
– Не совсем. Рейтинг преступника будет понижен СЭРСом. Не забывай – наблюдение и оценка ведутся СЭРСом постоянно. На протяжении всей жизни наблюдаемого. А под наблюдением все из нас.
– Это что-то вроде социального рейтинга?
– Нет. Я же говорю – можно быть крайне антисоциальным, но при этом приносить пользу миру. И наоборот.
– Ладно… получается, у человека, что живет обычной жизнью работяги, ТИР не может уйти в отрицательное значение. Верно?
– Нет. Работяги… профессии ведь различны. А оценивается каждое деяние человека – каждый день, каждый час. Всю его жизнь. Вполне можно уйти в большой минус – постепенно, мелкими ежедневными шажками.
– Это как?
– Ну… возьмем, к примеру профессию могильщика. Что он делает?
– Закапывает трупы. – включился я в игру.
– Не совсем так. Могильщик роет глубокую яму, нарушая нормальную почвенную жизнь в этом месте. Затем опускает в эту яму крепкий деревянный ящик с мертвым телом внутри. Засыпает яму, формирует земляной холм, ставит надгробие.
– И что?
– Как что? Для чего все это? Какую пользу миру это несет? Никакой! Только вред! Тело в деревянном ящике не сможет нормально разложиться и отдать свои ресурсы окружающей почве, которая, в свою очередь, потратила бы их на кормление различных насекомых и растений. Для начала закапывают слишком глубоко. Далее – из этих сформированных земляных