Отвратное амбре меня не смущало от слова совсем. Мне приходилось бывать во многих страшных местах Вальдиры и нюхать всякое. Я, пожалуй, по сию пору слишком уж хорошо помню многие из этих «ароматов»: жуткую вонь пищи коротышек-гихлов; исходящее из живых гнилых пней пожирателей зловоние от наложенного туда великанами перебродившего кушанья из голов и потрохов врагов… Вальдира удивляет по-всякому…
– Как вовремя подул ветерок, – заметил я, плоской щепкой переворачивая дохлого жука и укладывая рядом сочный бурый стебель. – А то бедная Затти едва не задохнулась.
– Готовка твоя вонюча зело, – одобрительно ответил мрак позади меня.
Я не шелохнулся – и так знал, что за мной пристально наблюдает давно уже скучающий повелитель здешних земель, а когда свежий ветер подул от спящей девушки к костру, успокоив ее сон, я понял, что наблюдатель в буквальном смысле где-то очень и очень близко. Возможно, сидит прямо за спиной или витает над макушкой…
Мимо неслышно скользнула вроде как неспешная, но на самом деле очень быстрая зыбкая тень и опустилась на камень по ту сторону костра. Теперь нас разделяло танцующее пламя – меня и неизвестного, закутанного в бурый плащ со скрывающим лик капюшоном.
– Не спится, дядюшка Акмэр? – поинтересовался я, сбрасывая на лист пожаренных жуков и улиток.
Шкала прогресса увеличилась на целый процент, и я обрадованно хмыкнул – не зря ползал по траве и сражался со слизняками. А что до режущей нос вони, то не стоит забывать простой и важный факт – привлекательность или отвратность одного и того блюда для каждой расы различны. Человеку жареный слизняк – фу. И ядовит наверняка. А орк слопает с удовольствием, да еще и за ушами слизняком помажет – чтобы ароматом сего парфюма дам привлекать.
– Не спится, – легко признался безликий Акмэр.
– Поговорим? – предложил я, зачерпывая из банки еще порцию бле-свежести.
– А что захочешь взамен?
– Да ничего, – улыбнулся я. – Просто дружеская беседа у костра.
– Откуда такая щедрость, Росгард?
– Да нет тут никакой щедрости. Я охраняю наши скромные пожитки и собираюсь встретить рассвет у дымного костра. Особо мне заняться нечем, и буду рад что-то рассказать или послушать другого рассказчика.
– Встретить рассвет у дымного костра, – задумчиво повторил Акмэр. – Что ж… тогда я предпочту послушать. Расскажешь?
– О чем?
– О Вальдире, – тихо обронил он. – О большом мире за незримыми стенами моего тесного обиталища. О Великих городах и бесконечных дорогах, о героях с гремящими именами и о скромных начинающих авантюристах, что скорчились у таких же дымных костров в ожидании спасительного рассвета. Расскажи мне и о спокойной жизни мирных селений, и о повседневной жизни бродячих торговцев. Расскажи о домашних ссорах и дворцовых интригах. Расскажи мне все, что только придет тебе на ум, Росгард, но говори искренне, не выдумывая и не пытаясь добавить блестящих лживых самоцветов для украшения своих речей. Правда – всегда была лучшей приправой для любого блюда из слов.
Выслушав, я кивнул, подумал немного, глядя в огонь и… не став искать заумные пути, просто начал рассказывать о самом себе. О том, как вроде бы совсем недавно, но уже так давно, я получил предложение пойти на перерождение, чтобы возродиться новичком Росгардом в Яслях Альгоры, о том, как оказался заперт в квартале для новичков и решил заняться повышением уровней и заработком денег, чтобы как-то скоротать время в ожидании запаздывающей мечницы…
Я рассказывал спокойно и говорил как есть, ничего не выдумывая, не добавляя, но иногда упоминая свои ощущения от той или иной встречи, битвы или какого-нибудь иного события. Я сам не заметил, как у меня закончилось сырье для готовки, но Акмэр лишь повел плечом, и я оказался окружен немалым количеством слизняков, жуков, улиток и прочей живности. Начав на них охоту, я машинально отметил разницу в подходе – явно заинтересовавшийся Акмэр не хотел, чтобы я прерывался с рассказом, и помог мне с сырьем. Вот только сырье все еще бегало и ползало – мне пришлось охотиться, получая при этом прямой урон и отравление. В этом и заключалась разница. Будь на месте Акмэра Чтящего Устои какой-нибудь нынешний лесной божок – он бы просто щелкнул пальцами, даруя мне гору толстых свежайших мясных стейков. Так что помощь помощи рознь. Но вставать мне не пришлось и, нашлепывая на шипящий камень всяких паразитов, я продолжал говорить.
Так мы и встретили первые лучи рассвета, остановившись на моменте, когда вместе с пьяным, но от этого не менее грозным Гримом Безутешным мы вошли в Карстовое Гнездилище, шагая навстречу неизбежной битве.
– Интересно, – едва заметно кивнул Акмэр и начал превращаться в зыбкое тающее облачко. – Я хочу услышать продолжение этой истории.
– С радостью, – кивнул я, потягиваясь.
– За беседой учишься быстрее, – заметил Акмэр и окончательно пропал.
Уловив намек, я радостно полез в меню, чтобы узреть свое вознаграждение. И нашел… за несколько часов упорной готовки я достиг тридцати девяти процентов прогресса в достижении следующего ранга «Кашевара». Теперь же там красовалось число сорок девять – Акмэр докинул десяточку от щедрот. А я, дурень, губу раскатал на весь холм…
С большим трудом сдержав ругательство, я рассмеялся и помахал рукой, приветствуя возникшего на вершине холма улыбающегося Орбита – кто бы сомневался, что лысый явится самым первым. Поглядев на небо, я забросил в рот жареное паучье брюшко и задумчиво захрустел, глядя в светлеющее чистое небо – день, похоже, будет ясным.
Отравление!
Вы получили легкое отравление и нуждаетесь в немедленном принятии противоядия или наложении заклинания очищения!
А черт! Шахерезаду отравили!
* * *
Друзья явились без опозданий и максимально не буднично.
Бом, едва появившись, выпрямился во весь немалый рост, вздел зеленые ручищи к небу и протяжно заревел, злобно оскалившись в видимую лишь ему одному точку. От неожиданности я вздрогнул, но промолчал и продолжил жарить вонючих слизняков.
Храбр Светлушка реветь не стал, но обежал трижды вокруг костра и меня, после чего со звоном расколотил о первый попавшийся камень бутылку малого зелья здоровья, бросил в огонь связку увядших трав и, упав на живот, уполз в заросли бурьяна у каменных обломков. Я сумел промолчать и на этот раз, спокойно перевернув шкворчащую гигантскую стрекозу, тонущую в раскаленном жире улитки.
Док явился, сонно потянулся, покрутил шеей, подарил мне и остальным по кивку, после чего как следует разбежался, удивительно ловко взбежал по крепко накрененной колонне до самого верха, раскинул руки и… шмякнулся пузом оземь с достаточно солидной высоты. Покряхтев, постонав, дождался, когда спадут негативные эффекты, и подлечил себя магией исцелений. Удовлетворенно поднялся, задумчиво покивал, огляделся, неторопливо занял позицию и… снова