— Мне надо идти, — оттолкнула она Александра.
Он сразу заметил её глаза, красные от слёз, мокрые щёки. Почувствовал, как дрожит её тело. Услышал, как срывается её голос.
— Нет, — не выпустил её из своих объятий. — Никуда ты не уйдёшь. Не сбежишь от меня.
— Саша, я не могу…
— Ты любишь? — спросил он.
— Люблю…
Он не дал договорить, закрывая ей рот поцелуем.
— Я… — сопротивлялась она.
— Не думай сейчас ни о чём, — продолжил Саша целовать её.
«Возможно, он прав, — решила молодая женщина. — Я должна быть уверена, что ничего не чувствую к нему, как к мужчине».
— Поехали ко мне, — прошептал ей на ухо Александр.
«Я должна убедиться», — твердила она себе.
Возможно, это была трусость, но Лариса кивнула головой. Её душа горела и металась в огне сомнений.
Через пятнадцать минут они были на месте. Всю дорогу мужчина сжимал руку женщины, боясь, что она снова сбежит. А она молчала и всё убеждала себя, что это правильное решение… Она только убедится… И всё…
Подъезд.
Лифт.
Коридор.
Диван в гостиной.
Душевая кабина.
Кровать.
Лёжа рядом со спящим Сашей, Лариса ругала себя, что согласилась приехать сюда…
Это было самое отвратительное решение в её жизни.
Ведь ещё там, в больничном парке, она знала, что он не тот, кто ей нужен.
Сегодня даже страсть с её стороны была наигранной и фальшивой. Ведь сердце молчало…
А она просто… Просто боялась обидеть мужчину, который любит её.
«Проверила?» — молодая женщина выбралась из объятий мужчины, чувствуя себя грязной обманщицей.
— Прости, — прошептала Лариса.
Она собрала разбросанные вещи, оделась и тихо ушла, проклиная себя за трусость.
Через час, когда Лариса вошла в квартиру, её в коридоре встретила мать. Женщина окинула недовольным взглядом дочь и вздохнула:
— Ларочка, я же просила тебя не прыгать в постель к этому Александру. Вот, что он о тебе теперь подумает? Что ты гулящая?
— Мама, я не хочу обсуждать свою личную жизнь.
— Не хочешь? А придётся! Не этому мы с отцом тебя учили. Совсем не этому! Мало того, что ты шляешься до утра, так ещё и ноги раздвигаешь перед первым встречным.
— Он не первый встречный, — возмутилась Лариса.
— Хорошо. Он не первый, он второй. Потому что пока он пытался штурмовать нашу квартиру, в поиске тебя, ты, доченька, с кем-то бесстыдно развлекалась.
— Я не развлекалась. Я была у друга.
— Конечно, же. У друга. У мужика ты была, имей смелость признаться.
— Мама, — девушка прошла в свою комнату, — я взрослая и могу сама решить…
— Взрослая, вот в подоле принесёшь, тогда вспомнишь мои слова. Может ты специально меня отдыхать каждый раз отправляешь, чтобы предаваться разврату.
— Да, с чего ты взяла? — обернулась девушка.
— Люди говорят!
— Люди? Какие люди? — опешила Лариса.
— Как есть, дурная. Алина Николаевна из квартиры напротив всё видела.
— Видела? Что?
— Как ты входила в квартиру с мужчиной. И он ушёл только на следующий день.
Девушка почувствовала, как краска стыла заливает её лицо. Дышать стало невообразимо трудно.
— Теперь все будут говорить, что моя дочь ведёт разгульный образ жизни.
— А может они будут говорить, что у твоей дочери наконец появился молодой человек.
— Ох, доченька, — покачала головой Дарья Михайловна. — Всем вокруг наплевать, кем тебе приходится этот молодой человек, будь он хоть дальним родственником, главное, что мужчина ночевал в нашей квартире. К тому же, Семёновна со второго подъезда видела, как вы целовались на улице.
Лариса покраснела ещё сильнее.
— Как видишь, распутство налицо, — развела руками Дарья Михайловна.
— Это не распутство! — возразила ей Лариса.
— А я так не думаю.
Лариса молчала, не зная, что сказать.
— Молчишь? — не отступала женщина. — Вот и молчи. Ты думаешь, что твой этот… женится на тебе, после того, как развлёкся с тобой? Я видела в окно его машину. И могу тебе сказать, с уверенностью, что у него таких Ларис, как ты, не сосчитать сколько. Это не любовь, доченька. И ты могла бы его заинтересовать, только своим отказом. А так… Эх, жаль, такой мужик, а тебе не достанется.
— А может это я его не люблю! Я!
— Господи, — всплеснула руками женщина. — Ты как маленькая: люблю — не люблю. У него есть деньги и деньги неплохие. Остальное, совсем неважно.
— Что же ты тогда вышла замуж за папу? — выпалила Лариса и прикусила язык. — Нашла бы себе побогаче.
— Время было другое, доченька. Всё было проще. А сейчас время другое. Люди другие. И любовь другая. А я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. И сейчас, и потом.
— Я сама, как-нибудь разберусь со своей жизнью.
— Вот именно, что «как-нибудь». Только потом не проси моей помощи, когда живот на нос полезет.
— Он не может иметь детей! — выкрикнула девушка и тут же пожалела об этом.
— Тогда тем более, не стоило к нему в койку прыгать, — покачала головой женщина и вышла из комнаты дочери, произнеся: Он поиграет с тобой и бросит.
«Эх, мама, — думала Лариса, — это я его должна бросить, — она вздохнула. — Но в одном ты права: спать с ним я не должна была. Сейчас всё было бы намного проще».
Мужчина отвернулся к окну и зло ударил кулаками по больничной койке.
«Не думай! — прервал он поток мыслей о том, как его брат в этот момент обнимает Ларису, целует её. — Надо было не мямлить, а сразу честно признаться в своих чувствах. Что она теперь думает? Что я специально соблазняю её? Хочу чтобы она сомневалась? Надо было сдержаться, — ругал себя. — Сейчас бы… А что сейчас бы? Душа и так вывернулась наизнанку, сердце не принадлежит мне, думаю только об Алисе. Сказочной девушке. Волшебной. Рядом с ней хочется жить. В конце концов, просто быть рядом…»
Он прикрыл глаза, откидываясь на подушку, вспоминая их поцелуй. Приятная истома растеклась по телу. Перед его глазами возник образ девушки… Вот она смотрит на него. Смущена. Озадачена. Вот медленно идёт к нему. Глаза мерцают. Зрачки расширены. Она облизывает губу и…
Дверь в палату открылась, пропуская молодую женщину.
— Ну, здравствуй, деверь! — она бесцеремонно процокала в узком чёрном платье. — Хорошо лежишь.
— Тома? — удивился мужчина.
«Сегодня, какой-то бесконечный день встреч и выяснения отношений», — вздохнул он про себя.
— Я, дорогой…Я… — она театрально чмокнула его в щёку.
Мужчина демонстративно стёр след её поцелуя. Принципиально, глядя с отвращением ей в глаза.
— Ох, какие мы нежные стали, — хмыкнула она, оглядываясь по сторонам. — Оу, — произнесла заметив инвалидное кресло. — Личным транспортом себя уже обеспечил.
— Зачем ты явилась? — прервал её мужчина. — Явно не для того, чтобы горшки мне менять.
— А надо? — соблазнительно улыбнулась она.
— Тамара!
— Да, — снова улыбнулась она.
— Зачем ты пришла?
— Соскучилась? — выгнула красивую соболиную бровь и засмеялась. Её смех был тонкий, нежный, словно журчание ручейка.
Алексей молча смотрел на неё, не торопя.
— А если серьёзно, — уставилась на его своими холодными и расчётливыми глазами, — то я хочу продлить действие нашего договора с муженьком. А то мне тут птичка