Почти никто. Оставались все же магистр Салмелдир и его демоническое лордство Эммерс дарк Сеттар. И синие глаза, внутри которых разгоралось пламя, слишком внимательно следили за моей реакцией. Подозреваю, брюнет видел меня насквозь, а мое стеснение впитывал как губка. По крайней мере, ноздри ровного, чуть крупноватого аристократического носа хищно раздувались, словно мужчина принюхивался, а красивые губы чуть искривила ухмылка. Скорее всего циничная, потому что мое второе предположение было… было совершенно глупым и никак не вязалось с образом самоуверенного и властного лорда. Не мог же он растеряться ведь, правда?
Я поспешно вырвала руку, которую дарк Сеттар все еще удерживал, и практически мгновенно спрятала ее за спиной. Улыбка демона стала шире.
— Зря… — Едва слышно прошептал синеглазый, руку он так и не опустил. На этот раз произнес громче: — Позвольте пригласить вас на танец, леди Валери.
На танец. Легко сказать! Прикоснуться к Эммерсу вновь я как-то не торопилась. У меня и после первого раза все еще коленки дрожали.
— Ну, что же вы? — и чуть тише добавил: — Ты не можешь мне отказать.
Его красноречивый взгляд на кафтан, покрытый пятнами шоколада, сказал о многом. Согласна. Виновата. И отказаться действительно было бы совсем невежливо, и все же…
— Один танец, лорд, и вы спишите мой долг полностью?
— Всего один танец, леди Валери, и я прощу ваш долг. Слово Сеттара! — и снова ухмылка.
— Хорошо, — медленно ответила я. — Но, не считаете ли вы, что ваш гардероб не в порядке?
И вот сейчас мужчина рассмеялся. Искренне, заливисто и очень-очень обидно.
— Вы об этом? — он указал на пятна и провел над ними рукой. И, о Малх всемогущий, шоколад вспыхивал под его ладонью красными искрами и исчезал без следа, не причиняя ткани никакого ущерба.
Значит, проблема яйца выеденного не стоила? А я повелась как последняя дурочка? Магия древних рас впечатляла. Вот же демон! Ладно, Снарки умеют проигрывать с достоинством. Один танец, а потом… Потом я изо всех сил постараюсь держаться подальше от этого невозможного высшего.
Ладонь снова оказалась в его руке. Я снова чувствовала его сквозь тонкую ткань бальной перчатки. Демон опалял, воспламенял и заставлял сгорать заживо. Но, Малх, это было и ужасно, и прекрасно одновременно.
— Идемте, леди! — хрипло произнес синеглазый и повел меня в круг танцующих.
— Все идет хорошо, только странно и мимо… — вздохнул за нашими спинами эльф, чем еще больше меня озадачил.
Глава 4
Музыки почти не слышала, равно как почти не видела пар, танцующих рядом. Даже красивое лицо демона то и дело теряло четкость. Или это у меня перед глазами плыло? Я даже его голос слышала, словно сквозь толстый-толстый слой ваты. Тело горело, щеки пылали, а внутри пожар и не думал утихать, с каждой секундой отвоевывая себе все новые и новые территории. В ушах нарастал неприятный гул, и тем неожиданнее прозвучал вопрос Эммерса:
— Как? Как семья тебя сюда отпустила?
— Что? — Дело было даже не в том, что синеглазый, презрев этикет, обратился ко мне на «ты», а в самом смысле заданного вопроса. Что значит как?
— Нас слишком мало для того, чтобы юные леди могли себе позволить уехать так далеко от родных земель! — припечатал демон. Его лицо на миг стало четким, и я увидела… Да, он не просто сердился, скорее кипел от злости.
Как я его понимаю! Мне его вопросы тоже не просто не нравились. Они раздражали и бесили.
— Кого это нас? — хмуро буркнула, попытавшись сделать нужную фигуру танца, но даже ноги отказывались служить мне. Я пошатнулась, но сильные руки поддержали и даже не дали сбиться с такта.
— Не зли меня! — прозвучало в ответ. Это еще кто кого злит? И, вообще, пусть катится на свои родные земли и там читает нотации своим малочисленным местным леди!
— Знаете что?! — выпалила я в ухмыляющееся лицо мужчины.
— Что? — спокойно и даже с интересом полюбопытствовал демон.
— Я не знаю, о чем вы, но в академию меня определил отец. И еще… — На глаза упал предательский локон, и пришлось сильно дунуть, чтобы откинуть его.
— Слушаю, — произнес «мистер невозмутимость», чем еще больше разъярил.
— Мне нужно в дамскую комнату. Прошу меня извинить!
На мое счастье танец закончился, а кавалер не стал удерживать и разжал руки. Не знаю, как хватило сил держать спину прямо и ровно шагать к выходу. Голова кружилась, тошнило, а внутри пекло так, словно кто-то там жарил изрядно перченые колбаски. Собственно, какое мне дело до этого демона, до бала и прочего? Мне бы добраться до воды, чтобы плеснуть на горящие щеки, а потом нырнуть в кровать и забыть этот вечер, как страшный сон. Эх, жаль, что шоколада я сегодня так и не попробовала.
Эммерс смотрел вслед удаляющейся фигурке в красном платье, слишком шикарном для человеческих балов. Подобную ткань не могли создать руки, лишь искусные маги были способны на это. А вышивка? Ни одна мастерица и за век не накопила бы должного умения. Над нарядом явно работали мастера древних рас. Да и сама Валери… Нет, он не мог ошибиться. Он чувствовал в ней кровь демонов. Разве не поэтому так пекло внутри, словно сердце вмиг превратилось в горящий камень?
Дарк Сеттар не ощутил в ней мощи огня, но странная студентка человеческой академии определенно владела даром, а значит, уже приняла его и стала совершеннолетней демоницей. Вопрос в другом: как семья отпустила ее столь далеко от родового источника силы? Ни один демон не обрек бы дочь на подобные страдания. И потом, где ее хран? Не может быть, чтобы столь юная особа уже не нуждалась в нем. У юных демониц откаты случаются при любом случае эмоциональной нестабильности первые лет двести, и кто-то должен поглощать излишки высвободившейся стихии.
А девушке на вид не больше пятидесяти. Собственно, меньше ей просто не может быть. Младенца даже из родового замка бы не выпустили, а уж об учебе в человеческих королевствах и речи не шло.
И все же… все же его неудержимо тянуло к ней с той самой секунды, как она подняла свои серебристые, словно расплавленная сталь, глаза. Валери словно заглянула в душу, забрав частичку себе. Эммерсу до физической боли хотелось прикоснуться к ней, увести с этого бала, где каждый прыщавый юноша смел бросать на нее сальные взгляды. А Друлаван? Сколько раз в бою они прикрывали