потери «Кампанилы» в подробностях неизвестны /и одинокий в этом мраке, перегруженный и скрипящий кораблик, который замедляет ход и минует по дуге внешние луны, неся более трех с половиной тысяч душ/ поскольку с ее обломков не получена запись бортового журнала или кассета самописца /на него в ночи проникло нечто, сделанное в ночи, сделанное из ночи, тьма с глазами и зубами, холодная, словно пустота, брызжущая через все шлюзы, уплотнения люков и вентиляционные трубы, будто сжатое масло/ хотя предполагается, что ее догнал и захватил со всей командой боевой корабль Семнадцатого легиона /все они кричали, ослепнув и задыхаясь, некуда бежать, нет спасения, ни одна дверь не открывается, кроме тех, что ведут в лишенный воздуха открытый космос, а созданное из ночи нечто заполняет «Кампанилу», каждую каюту и палубу, каждую камеру и коридор, словно черная бурная вода, захлестывающая подземное жилище, ослепляет, душит и затапливает все, заполняет комнаты, заполняет рты, заполняет уши, заполняет желудки, сваривает мозги, гасит стрельбу, тупит клинки, поглощает крики смерти и сопротивления, уносит вопли прочь и смеется в ответ издевательскими голосами, которые уверяют, что эти крики — всего лишь камерная музыка для темных монархов, о которых человечество лишь начало грезить/ так что оказалось возможным использовать швартовочные коды для проникновения к сортировочной платформе.

На отметках — 136.14.12, а затем — 135.01.20 и — 122.11.35 Управление системы Калта фиксирует отклонения курса «Кампанилы».

На отметке — 99.21.59 зафиксирована потеря вокс-контакта.

Спустя два часа Управление системы Калта присваивает «Кампаниле» статус «повод для беспокойства», а магистр порта принимает решение выслать поддержку на перехват, если до конца смены не будет новой информации. В этот день в Веридийской системе в связи с соединением флотилий находится сто девяносто две тысячи единиц корабельного сообщения.

Поддержки на перехват не высылается, поскольку на отметке — 88.10.21 «Кампанила» возобновляет передачу кода.

Экипаж «Кампанилы» числится в списках погибших в бою, хотя с тех пор их никто не видел /но их видели, однако не в том обличье, в котором их, лишенных голоса, можно было бы узнать.

[отметка: — 124.24.03]

Первые корабли приближающегося флота подтянули свои покрытые вмятинами корпуса к тормозным стапелям и остановились у верхней швартовочной станции над городом Нумин. Эти боевые корабли проделали долгий путь, уничтожив великое множество различных существ, и гордо несут цвета и символику Семнадцатого легиона.

Люциель открывает люк воздушного шлюза. Его рота назначена обеспечивать непосредственную безопасность Нуминского верхнего опорного пункта. Он сам просил об этом задании.

Высокий, как будто его несет на плечах еще один крупный человек, широкий, как три атлета-тяжеловеса, облаченный в керамитовую броню блестящего доспеха «Претор», которая еще увеличивает габариты тела, Люциель открывает люк воздушного шлюза.

В исходящем изнутри свете он оказывается сине-золотым. На голове — облегающий шлем. По ту сторону щелей визора глаза Люциеля реагируют так же быстро, как и встроенная в оправу щелей оптическая аугметика. Бессознательные боевые инстинкты работают независимо от него: открыто новое пространство, и он должен осмотреться и просчитать возможные угрозы. Шлюзовой отсек, шестьдесят кубометров, настил с гравиподдержкой, самогерметизирующаяся бронированная обшивка, нейтральные нормализованные атмосферные условия (хотя Люциель чувствует спад давления в конце рабочих циклов воздушных насосов). На противоположном конце шлюзового отсека находится встречный люк.

Перед дверью стоит фигура. Другой космодесантник в полном боевом облачении.

Люциель принадлежит к Тринадцатому легиону, он Ультрамарин. Синий с золотым, цвета чистые и отчетливые. Броня отполирована до шелковистого блеска. Тип «Претор» — новый вариант, который локально изготовляется в Веридийской Кузнице, однако еще не является официально принятой моделью в Легионес Астартес.

Второй — из Семнадцатого легиона, Несущий Слово. Тип его доспеха — четвертый, «Максимус», созданный для утверждения имперского господства. Улучшенная нагрудная броня и угловатые очертания шлема легко узнаваемы.

Но не их цвета. Темно-багряный с серо-стальным. Выполненные темным лаком ротные обозначения и метка отделения практически не поддаются расшифровке, как будто их стерли или нечетко нанесли. Куда делся вытравленный плазмой серый цвет прежней раскраски?

Несущего Слово почти невозможно узнать. На какую-то наносекунду он кажется Люциелю незнакомцем, угрозой.

Трансчеловеческие реакции включаются непроизвольно. Уровень адреналина взлетает, чтобы сократить и без того потрясающее время реакции. Мышцы вспоминают. В набедренной кобуре Люциеля его болтер, хорошо смазанный черный питбуль в мире оружия. Капитан может выхватить его, прицелиться и выстрелить менее чем за секунду. Дистанция шесть метров, цель ничем не заслонена. Вероятность промаха нулевая. Усиленная спереди броня «Максимуса» может остановить масс-реактивный снаряд, поэтому Люциель будет стрелять дважды, целясь по щелям визора. Рукав-оболочка воздушного шлюза восстанавливается самостоятельно и перенесет лазерный огонь, однако заряд болтера разорвет ее, так что Люциель готовится к взрывной декомпрессии в случае рикошета или неточного попадания. Повинуясь простейшему подсознательному нейроимпульсу, электромагниты на подошвах накапливают заряд, чтобы прикрепиться к пластинам пола.

Люциель размышляет теоретически, но, разумеется, тут нет никакой теории. Не существует тактического прецедента боя одного космического десантника с другим. Сама идея нелепа. Он мыслит практически, и именно это указывает ему на щели визора. Менее чем за полторы секунды он может произвести аккуратный выстрел в голову, выпустив два заряда для надежности, и, вероятно, сохранить целостность атмосферы шлюза.

Все это прокручивается в мозгу детально, инстинктивно и непроизвольно меньше чем за наносекунду.

Несущий Слово поднимает правую руку. Куда он тянется? К основному оружию, плазменной пушке, которую нужно потянуть, чтобы высвободить из кобуры?

Рука раскрывается ладонью вперед, словно цветок, на крохотных кольчужных звеньях мерцает свет.

— Люциель, — произносит Несущий Слово. — Брат.

— Чур, — отвечает Люциель, его голос выходит из динамика шлема рычанием. — Брат, — добавляет он.

— Рад встрече, — говорит воин Семнадцатого легиона, делая шаг вперед.

— Давно не виделись, — произносит Люциель, двигаясь навстречу.

Они обнимаются, защита на предплечьях лязгает о спинную броню.

— Скажи, брат, — спрашивает Люциель, — что нового ты научился убивать с момента нашей прошлой встречи?

2

[отметка: — 116.50.32]

Эонид Тиель, Ультрамарин, подверженный дисциплинарному взысканию, садится в сине-золотой «Громовой ястреб» в двух тысячах километров к югу от Нумина. Солнце — звезда под названием Веридия — лишь перламутровая точка в бледном небе. Прекрасная звезда, как слышал Тиель. Прекрасная звезда и превосходный мир.

Перед ним солнечный свет озаряет матовый металл Низины Дера Карен, района заводов и сборочных цехов. Простые, опрятные и утилитарные постройки выпускают в чистое небо пряди белого пара через круглые трубы и вращающиеся на крышах вентиляторы. Между доводочных залов сохранены островки леса, где рабочие могут отдыхать в перерывах между сменами.

На западе, словно луна, только что взошла одна из орбитальных верфей, всего лишь