тряс и вертел его, как мешок с костями, сопя над ухом, дыша в лицо Роуну и исто­чая зловоние.

Майор нащупал нож и вытянул его из ножен. Долж­но быть, в этот момент он слишком напряг мышцы, потому что орк внезапно застыл и пробормотал что-то на своем варварском языке. Роун сделал выпад, но орк неожиданно перехватил его руку с ножом, сдавил ее и ударил о стену пещеры. Двух ударов хватило. Танитский нож выскользнул из пальцев майора.

Гортанный рев орка оглушил Роуна, отдаваясь глу­хим ударом по диафрагме. Схватив его со спины, орк вцепился в плечи майора и начал тянуть в разные сто­роны, намереваясь разорвать его пополам. Роун закри­чал, тщетно пытаясь бороться с чудовищной силой. Он понимал, что уже мертв. Смерть была в двух шагах.

Боль заставила его хвататься за любую возможность. Он дотянулся до своего рта и нащупал торчащий из языка конец хирургической иглы. Майор выдернул ее, и за ней выплеснулась невероятно сильная струя крови. И тогда он ударил куда-то за собственную шею малень­ким серебристым кусочком металла.

Орк завопил и уронил Роуна. Майор тяжело пова­лился на пол, отплевываясь кровью из пронзенного языка. Чужак бешено метался по пещере, зажимая ру­ками глаз, из которого текла вязкая жидкость, смешан­ная с кровью. Оглушительный крик боли орка бился под сводами пещеры.

Роун попытался схватить оружие, но его встретил удар орка, отправивший его в полет на несколько мет­ров назад. Его перевернуло в воздухе. Майор врезался спиной в стену пещеры. Его плечо хрустнуло, и тани­тец сполз на пол.

Чужак уже надвигался на него. Один его глаз был прикрыт и источал слизь из того места, откуда торчала игла. Роун откатился с дороги. Лазган был на другом конце пещеры, а вот нож был совсем рядом.

Его нож. Сколько схваток он выиграл с его помо­щью? Сколько раз распарывал им чье-то горло, прон­зал сердце, выпускал кишки?

Подхватив клинок, Роун взял его обратным хватом, занял низкую боевую стойку и оскалился.

Орк заслонил своей тушей выход из пещеры. В его испачканной темной кровью руке возник огромный, грубо сделанный пистолет. Он заговорил на чужом язы­ке, медленно, раскатисто. Роун не знал, что именно он говорил, но общий смысл уловил.

Яркая вспышка, грохот оружия в тесной пещере.

Роун иногда задумывался, каково это — получить смертельное ранение, быть подстреленным, умирать. Но он ничего не ощущал. Ровным счетом ничего. В мгно­вение ока на его глазах орк взорвался, его грудь испа­рилась во вспышке света.

Почти разорванное пополам тело рухнуло на зем­лю, и выплеснувшаяся кровь мгновенно замерзла.

Но вход в пещеру все еще закрывала чья-то высо­кая фигура.

— Майор Роун?

Убирая в кобуру свой лучевой пистолет, в пещеру вошел Ибрам Гаунт.

Похоже, у комиссара дела были не намного лучше. Банда орков решила воспользоваться неразберихой во время прорыва имперских сил при взятии Тифона, чтобы получить свой небольшой плацдарм в мирах Саббаты. Призраки получили задание остановить орочье вторже­ние и высадились в длинные ущелья и льды этой луны. Их постигла неудача. Взвод Роуна был уничтожен на восточной границе Кричащих долин, то же самое про­изошло со взводом Гаунта на западе. Даже обращенные в бегство орки оказались слишком сильным противником.

Комиссар и майор вдвоем привалились к стене пе­щеры. Роун даже не подумал благодарить Гаунта. Он знал, что уж лучше умереть, чем быть обязанным чем- то иномирцу.

— Как язык? — поинтересовался Гаунт, разжигая огонь с помощью сухих химических кубиков.

— А что?

— Ты мало разговариваешь.

— Нормально, — сплюнул Роун. — Чистая рана ост­рым инструментом.

На самом деле ощущение было такое, словно язык распух до размеров скатанного спального мешка. Но он не собирался радовать комиссара описанием своих страданий. А вот скрыть боль, которую причиняла ему рана в ноге, никак не выходило.

— Дай взглянуть, — сказал Гаунт.

Роун отрицательно помотал головой.

— Это не просьба, это приказ, — вздохнул комиссар.

Он сел поближе, доставая собственную аптечку.

Его зажимы тоже успели замерзнуть, но Гаунт дога­дался сперва погреть их над огнем химической горел­ки и только после этого стянул ими рваные края раны. Он опрыскал рану антисептиком из одноразового бал­лончика, и Роун ощутил, как немеет нога.

Отогрев замерзшие пальцы, Гаунт легко управился с ниткой и иглой. Он протянул Роуну его кинжал.

— Прикуси рукоять.

Роун так и поступил. Он молча ждал, пока Гаунт сшивал края раны. Наконец комиссар откусил нить и завязал узел, а затем перебинтовал рану.

Майор вытолкнул нож изо рта.

Гаунт свернул аптечку и поставил над огнем коте­лок, бросив туда несколько кусков льда.

— Сдается мне, майор, Тифон уравнял нас с то­бой. — произнес он. выждав несколько минут.

— Это как?

— Ну, комиссар благородных кровей, со всей его славой, подвигами и высоким званием, его выучкой и опытом, — и безродный танитский разбойник со все­ми его грехами, ложью и преступлениями. Эта планета поставила нас на одну доску. Мы оба сражаемся с од­ними и теми же трудностями с одинаковыми шансами на выживание.

Роун хотел ответить каким-нибудь оскорблением, но его язык слишком распух и болел. Но он хотя бы смог еще раз плюнуть.

Гаунт улыбнулся, глядя, как закипает талая вода в котелке.

— Хорошо. Может быть, и нет. Если ты все еще можешь плюнуть на меня, ненавидеть меня, мы не на одном уровне. Я могу снизойти до твоего уровня, что­бы помочь тебе… Фес, даже спасти тебя. Но в тот день, когда мы действительно окажемся на одном уровне — твоем уровне, — я себя убью.

— Обещаешь? — немедленно спросил Роун.

Гаунт рассмеялся. Он бросил несколько сухих раци­онных кубиков в бурлящую воду и помешал. Порошок вскипел и начал превращаться в бобовый суп. Комиссар все еще смеялся, разливая горячий суп в две кружки.

С приходом ночи ветер только усилился. Его вой за пределами пещеры становился все громче. Два гвар­дейца сидели в темноте, глядя на огонь. У них оста­лось всего четыре химические таблетки на подпитку костра, и Гаунт старался экономить.

— Хочешь знать, какие еще между нами различия, а, Роун?

Майор хотел сказать «нет», но его распухший язык был практически бесполезен. Тогда он просто плюнул в Гаунта еще раз.

Комиссар улыбнулся и кивнул на замерзающую слюну.

— Вот тебе первое: возможно, это место сплошь со­стоит из замерзшей воды, но я ни за что не буду расходовать влагу вот так. Ветер превратит тебя в сухую сосульку за пару часов. Сохраняй свою воду. Заканчи­вай плеваться в меня, и, возможно, у тебя будет боль­ше шансов выжить.

Он протянул Роуну кружку теплой воды, и майор, поколебавшись несколько мгновений, принял ее и вы­пил.

— Вот второе. Здесь тепло. Теплее, чем снаружи. Но температура все равно близка к нулю. Ты скинул половину одежды, и теперь ты