Но все равно она чувствовала тревогу из-за кузины. Она боялась, что он оскорбит нежную Рози еще больше, чем оскорбил ее, более жесткую и стойкую. Они обменялись несколькими словами и поцелуем. И она не должна была бы чувствовать себя такой использованной и отвергнутой. Она сильнее всего этого.
Может быть, Рози, темпераментная и очень дружелюбная, вызовет у него более теплые чувства. Это поможет ей сделать то, что не получилось у нее. Она обязана дать Рози возможность, по крайней мере, попытаться. Ради бабушки.
— Я всегда думала, что, если я поеду в Венгрию, я поеду вместе с тобой, — тоскливо сказала Жизелла.
— Я тоже. — Рози скорчила гримасу. — Я до смерти хочу узнать побольше об этих серьгах. И посмотри на этого парня. — Рози достала из кармана телефон и показала Жизелле фотографию. — Скажи мне, что он не стоит того, чтобы лететь к нему десять часов.
Жизелла посмотрела на фотографию, над которой был заголовок, объявляющий Виктора Рохана самым завидным холостяком в Европе. Он был очень красив, но она признала, что он крайне привлекателен, объективно и без особого интереса. Он не вызвал в ней и толики того возбуждения, которое охватывало ее при одной лишь мысли о Кейне.
— Можешь забирать обоих, — сказала Жизелла, полная решимости больше не думать о Кейне. — Мне мужчины не нужны. Это лишь пустая трата моего драгоценного времени.
Рози хмыкнула и снова посмотрела на фотографию.
— Что, если нам на самом деле удастся достать эти серьги для бабушки?
— Я была бы счастлива, — ответила Жизелла. — Давай приложим все усилия.
Они сцепились мизинцами, как делали всегда, заключая пакт.
— Ради бабушки.
Глава 2
Кейн Майклз не был удивлен, увидев Жизеллу Драммонд, входящую в арендованный им ресторан, где его сотрудники отмечали выпуск в свет нового гаджета. Но он, разумеется, был в ярости. Она намеренно неправильно поняла его, но он не мог не восхититься ее мужеством.
Когда некая Розалия пару дней назад пыталась назначить с ним встречу, он ответил ей, что она не тот кузен, с которым он хочет поговорить.
Жизелла тоже была не тем кузеном, но он обнаружил, что не разочарован. Ему было любопытно посмотреть, предпримет ли она еще одну попытку уломать его.
Ей, по-хорошему, должно было бы быть стыдно заваливаться без приглашения на частную вечеринку, но он сомневался, что она способна испытывать чувство стыда. И где бы оно умещалось? В том маленьком черном платье, в которое она была одета, не было бы места ни для чего, кроме сексапильности.
Она показалась ему ослепительной даже тогда, когда он видел только ее вьющиеся волосы цвета карамели, стройную спину и очаровательную попку, способную остановить дорожное движение. Не говоря уже о ее ногах длиной в несколько миль.
Сегодня она заворожила его так же просто. Как? Это же была Калифорния. Красивые женщины встречались здесь на каждом шагу. У него не было любимого типажа, но в ней ему нравилось все. Ее рост, ее молочно-белая кожа, аристократичные черты лица.
В тех краях, где все было фальшивым, от ресниц до зубов и бюстов, она была красива от природы. Ее макияж — очень сдержанным, немного румян, чтобы подчеркнуть высокие скулы, и блеск на чувственных губах.
Мужчины сворачивали голову, чтобы посмотреть, как она идет к Кейну. Около двадцати из них поправили свои очки, а около сорока втянули живот. Женщины в юбках-карандашах прищурились от зависти.
Не обращая внимания ни на кого, кроме Кейна, она приблизилась к группе мужчин, среди которых он стоял.
— Джентльмены, — сказала она, — мне нужно поговорить с мистером Майклзом.
Кейн подозревал, что знает причину ее смелости. Ее отец был владельцем уважаемой рекламной фирмы, и она выросла среди представителей высшего общества. Но при всем при том она была золотой рыбкой, а не акулой. Хотя она могла пустить пару пузырей и прогнать более крупную рыбу. Его приятели разошлись немедленно, оглядываясь, чтобы еще раз посмотреть на ее обтягивающее фигуру платье и изящные туфельки.
Кейн перевел внимание на ее ноги, потом его взгляд скользнул выше, и он начал размышлять о том, какими гладкими будут ее бедра, когда он коснется их ладонями и губами. Было ли на ней соответствующее белье под этой короткой юбкой? Красные стринги? Или что-нибудь телесного цвета? А может быть, на ней вообще ничего не было?
Он чуть не застонал, умирая от желания проверить это. И он мог легко одним пальцем стянуть лиф ее платья и проверить, какими теплыми, круглыми и тяжелыми были ее идеальные груди. Он мог бы лизнуть ее сосок и увидеть, как она покраснеет от удовольствия.
Он посмотрел на ее лицо. Ее зеленые глаза сверкали от негодования.
— Вы ворвались на частную вечеринку, мисс Барси, — сказал он, не собираясь извиняться за то, что так откровенно разглядывал ее. — Не жалуйтесь на то, как вас примут. — Он обернулся к проходившему мимо официанту с подносом, на котором стояли фужеры с шампанским. — Позовите охранника, — коротко сказал он.
Официант растерялся.
— Он шутит, — сказала Жизелла, взяла фужер с подноса и одарила официанта такой ослепительной улыбкой, что он растерялся, тоже улыбнулся и опустил голову.
— Я не шучу, — заверил ее Кейн, когда официант отошел от них.
Она сделала глоток шампанского и окинула взглядом толпу.
— Вы называете это вечеринкой?
Заслуженный укол. Атмосфера была тусклая. Несмотря на музыку и полученные всеми присутствующими большие бонусы, люди стояли кучками с опущенными головами.
— Моя фамилия Драммонд, кстати. Я уже говорила вам это на прошлой неделе, — сказала Жизелла. — Когда моя бабушка вышла замуж за Бенедека Барси, у нее уже была моя мама.
— Правда? — Он почесал подбородок.
Она пристально посмотрела на него.
— Что это значит?
— Я просто делаю свою домашнюю работу.
Она заинтриговала его сразу же, как только он в первый раз увидел ее фотографию. Он тогда собирал информацию о семье Бенни. Обстоятельства сложились так, что покупка дома Гаррисонов была мудрым и единственным решением. Но его могло там и не быть, если бы она уже не завладела его вниманием. Из своих источников он знал, что она годами охотилась за той серьгой. И он воспользовался этим случаем.
И если бы он не знал об этом ее интересе, он мог бы поверить, что она искренне отвечала на его поцелуй. Конечно, это было не так. Она пыталась манипулировать им. Но, даже понимая это, он против своей воли был заворожен ею.
— А вы свою делали? — спросил он.
— Домашнюю работу?
— Да. Как там Бенни? Не важно. Меня это не