— Как это произошло? — Майкл по очереди взглянул на товарищей.
— Разве мы обратились бы к тебе, если бы знали? — Том подался вперед. — Майкл, конспирация была отличной. Лучше не бывает. Мы применяли систему, которую разработал ты, когда был главой секции, почти ничего не меняя. Провал, даже два провала, никогда бы не затронули больше чем двух агентов. Ронни не хранил списков. Данные о сети хранились или в его голове, или в главном компьютере в Воксхолле. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
— Ты хочешь сказать, что либо сам Ронни продал всю сеть, либо кто-то орудует в Воксхолле?
— Да, что-то в этом роде.
— А как насчет ЦРУ? МОССАД? Ты не просил у них помощи?
Том поднял брови:
— Ты хочешь, чтобы я прибежал на Гросвенор-сквер, пожал руку Бобу Гроссману и сказал: «Эй, Боб, кто-то в Воксхолле только что провалил всю нашу работу в Египте. Ты нам не поможешь?» Могу себе представить его реакцию. Они нисколько не доверяют нам. МОССАД практически перестал с нами сотрудничать. Ты слишком долго был в стороне, Майкл.
— И у тебя нет идей, кто может действовать в Воксхолле?
Том покачал головой. Он уже много размышлял над этой проблемой.
— Нет, — сказал он. — По крайней мере... Это должен быть кто-то наверху. По меньшей мере начальник отдела, а может быть, и выше. Только эти люди имеют доступ к нужным файлам.
— Ты уверен?
— Нет, конечно, нет. Но в последние годы с секретностью все было в порядке. Перси Хэвиленд приказал все перепроверить, после того как стал директором.
— Может быть, другие службы разведки? Например, оборона.
— Должно быть, ты шутишь, Майкл. Какие у них могут быть причины?
— А какие причины могут быть у других?
Том покачал головой:
— Ронни, ты что скажешь?
Перроне пожал плечами и покачал головой.
— Случалось ли такое где-нибудь еще? — спросил Майкл.
— Нет, насколько нам известно, — ответил Холли.
— Ты наводил справки?
— Осторожно, Майкл. Очень осторожно. Бог ты мой, не такая это информация, чтобы ее разглашать.
— Ты имеешь в виду, что еще никому не говорил?
Том покачал головой и нахмурился.
— Ради Бога, Том, тебе в конце концов придется рассказать.
— Ронни подделывает отчеты. Ну, не то что бы подделывает: просто пользуется старым материалом.
— Он не может проделывать это бесконечно. Правда, Ронни?
Ронни мрачно кивнул.
Майкл бросил взгляд с одного собеседника на другого:
— Не вижу, чем могу вам помочь. У меня нет контактов в Воксхолле, я ни с кем не могу поговорить. Почему бы тебе не отправиться прямо к Перси и не попросить его провести расследование?
— В конце концов я так и сделаю, Майкл. Если понадобится. Но мне нужны веские доказательства. Ронни кажется, что он знает, в чем дело. Но ему нужна поддержка. Кто-нибудь знающий о его занятиях. Профессионал.
— Я — экс-профессионал.
— Однако ты по-прежнему лучше большинства наших агентов, Майкл. У нас нет времени, чтобы натаскивать кого-либо другого.
— Нет, Том, я — пас. У меня есть причины держаться в стороне, и ты это знаешь лучше, чем кто-либо. Мне не надо ничего объяснять тебе.
— Да, Майкл, мне известны твои причины. И я уважаю их. Ты знаешь, что раньше я никогда не обращался к тебе. Но сейчас ты мне нужен. Яуверен, что затевается что-то серьезное.
— Серьезное?
— Ронни, может быть, ты попробуешь объяснить?
Ронни сделал большой глоток. В бар зашел пожилой человек и заказал пиво. Снаружи, сквозь тишину сент-джеймсского парка, в ночи назойливо вопили сирены. Ронни заерзал на стуле.
— У меня был осведомитель в Александрии, — начал он. — Его звали Барнабас. Он был среднего уровня служащим в мухабарате — не офицер разведки, а просто старший клерк. Но он знал, как добыть свежий материал. Обрывки и кусочки, но высшего качества.
С месяц назад Барнабас подкинул мне нечто весьма интересное. Офицер мухабарата, отвечающий за надзор над фундаменталистскими группировками, раздобыл доказательства связей между ячейкой Джамаата и немецкой террористической организацией. Самым странным было то, что представители обеих группировок встречались друг с другом. Но не в Германии, а здесь, в Лондоне.
Холли прервал его:
— Ронни тут же переслал мне по факсу копию доклада. Я просмотрел все старые файлы, чтобы проверить дату, связался с германским отделом, но ничего не нашел. Это меня озадачило. Если египтяне знали про встречу, то нам и немцам тоже должно было быть о ней известно. Я осторожно навел справки в Bundesamt fur Verfassungsschutz. Они, разумеется, знали о встрече, и насколько им было известно, у нас тоже должны иметься сведения о ней. В тот момент у меня появились первые подозрения.
Ронни взглянул на Майкла:
— Мы с Томом обсудили эту проблему и решили помалкивать. Возможно, это просто ошибка. Но если нет, нельзя было вспугнуть того, кто за этим стоит. Я вышел на связь со своими людьми и стал ждать, не раскопают ли они чего-нибудь.
— И дождался?
Ронни кивнул:
— Не много, но достаточно. Кроме Лондона, несколько встреч состоялось в Александрии, а также в Каире — одни с немцами, другие с французами, третьи с ирландцами. И каждый раз это были новые фундаменталистские группировки. Между ними как будто не было явной связи. Затем всплыло имя. Абу Абдалла эль-Куртуби. Слышал о таком?
Майкл покачал головой:
— Нет. Я должен был о нем слышать?
— Не обязательно. Я сам точно не знаю, кто он такой. Судя по всему, он идейный вдохновитель группы религиозных радикалов, но я даже не могу узнать ее название. С этим...
Он заколебался, нахмурившись. Женщина в углу читала свой роман. Пожилой человек пил пиво. Слышались шаги людей, поднимающихся по лестнице. Какое-то движение.
— С этим эль-Куртуби что-то не в порядке, — продолжил Ронни. — Мой главный осведомитель в мухабарате заткнулся, когда я упомянул его имя. Заявил, что никогда о таком не слышал. Но он врет. Я начал наводить справки. И тогда начались убийства.
Холли снова прервал его:
— Майкл, у него есть связи здесь, в Англии. Я думаю, у него есть друг в Воксхолле. Может быть, в других местах тоже. Не спрашивай меня, зачем и для чего. Но мне нужно узнать. Ты нужен мне, Майкл. Ты нужен мне в Египте.
Майкл допил свой бокал. Его рука слегка дрожала. На него нахлынули неприятные воспоминания. Он никогда не жалел о своем решении выйти в отставку.
— Извини меня, Том. И ты, Ронни. Извините меня, но я просто не могу себе позволить снова дать себя впутать в ваши дела. Вы знаете, почему я ушел. Я не могу снова влезать в это.
— Я не прошу тебя. Я только...
— Я вышел из игры, Том. Мне в самом деле жаль, но другого ответа не будет.
Том замолчал. Он