Маррано и Джонсона он явно не впечатлил.
– А что означают эти номера «сорок один»? – спросил Маррано, указывая на карманы исследовательских комбинезонов.
Грейди бросил пейнтбольную маску на стоявший рядом столик. Теперь в своей голубой униформе он выглядел в точности как механик из сервисного центра «БМВ». Откинув назад свои длинные непослушные волосы и кое-как соорудив из них конский хвост, он сказал:
– Сорок один – это отправная точка. Простые числа – атомы математики. Если расположить их на равносторонней решетке, сорок один окажется ровно посередине всех простых чисел в пределах сотни. А с учетом гипотезы Полиньяка[8] фрактальный характер этого числового массива имеет огромное значение при более высоких степенях.
– О, господи… – Маррано и Джонсон снова переглянулись.
Олкот поспешил к ним на помощь:
– Я допускаю, что поведение Джона может показаться вам несколько эксцентричным, джентльмены, но я уже давно понял, что у него просто другой взгляд на вещи.
Маррано все не мог оторвать взгляд от десятка оригами различных форм, разбросанных на рабочих столах среди электрических компонентов.
– Да уж, иначе не сказать…
Олкот взял одну бумажную фигурку:
– Это сложенная неевклидова вогнутая поверхность. Джон, когда думает над задачами, иногда помогает себе руками.
– С некоторыми проблемами это очень помогает. – Грейди, наконец, подошел ближе к гостям, видимо заметив их недоверие и сомнение. – Признаюсь, я несколько отклонился от моего бизнес-плана.
Маррано ощерился:
– Отклонились? Я сейчас не вижу ничего, что бы напоминало ваш бизнес-план. Я проверял ваши расходы. За последние три месяца вы потратили половину вашего годового бюджета на одни только коммунальные расходы.
– Скрытые издержки, – Грейди жестом указал на возвышающуюся в центре помещения установку. – Чтобы вызвать в барионной материи[9] экзотические состояния, нужно много энергии. А экзотические состояния – это именно то, что нам нужно.
– Полагаю, уровень ваших среднемесячных затрат – это настоящая причина, по которой мы сейчас здесь находимся. – Маррано махнул рукой в сторону массивной установки. – Как понимаю, этим вы нас собираетесь удивить? И что, черт возьми, такое барионная материя?
– Физическое вещество, нам оно нужно на субатомном уровне. – Джон посмотрел на Калкерни. – Мы с доктором Олкотом изучаем взаимодействие высокоэнергетических частиц, проходящих через легированный графен внутри сверхтекучей жидкости типа гелия-4.
Калкерни неуверенно кивнул:
– Хорошо. Но как это связано с хиральными сверхпроводниками, мистер Грейди?
Наступила пауза.
– Никак не связано.
Повисло напряженное молчание.
– Но на хиральные сверхпроводники я мог получить финансирование.
– Это же обман.
– Какое отвратительное слово. Любой человек, который может понять математические выкладки, изложенные в нашем бизнес-плане, сразу бы разобрался, что именно я предлагаю.
– Как я уже и говорил: обман.
Грейди невозмутимо взглянул на индуса:
– Тогда нас ждет самое скучное в мире судебное разбирательство. К тому же кто-то в правительстве явно заинтересовался моими вычислениями.
Калкерни повернулся к Олкоту:
– Ты знал об этом, Берт?
Тот поморщился:
– Не сразу, но в конце концов пришел к тому, что эти действия были необходимыми.
– Твоя профессиональная репутация…
– Во всем виноват я, – перебил его Грейди. – Профессор Олкот ни при чем. Но, как вы поймете, теперь это не имеет значения.
Олкот успокаивающе поднял руку:
– Со мной все будет в порядке, Сэм.
– Меня тревожит то, что мистер Грейди пользуется твоим авторитетом в академических кругах.
– Уверяю тебя, ни в коей мере. Скорее, даже наоборот.
Калкерни снова повернулся к Джону:
– Так что же вы делаете с этими сверхжидкостями?
Джонсон переводил взгляд с одного физика на другого:
– Сверхжидкости, барионная материя. Да у вас тут черт ногу сломит.
Грейди отхлебнул пива из литровой бутылки, после чего вытер бороду рукой в перчатке.
– Сверхжидкости – реально существующие субстанции, мистер Джонсон. Это такое состояние материи, в которой она ведет себя как жидкость с нулевой вязкостью и нулевой энтропией. Она и выглядит, как обычная жидкость, но при сверхнизких температурах течет без трения. Суть в том, что при некоторых экстремальных условиях стандартная модель физики рушится. Смотрите…
Грейди подошел к стеклянной панели, вмонтированной в одну из сторон башни, просунул руки в пару толстых серебристых перчаток, установленных в стекле, и открутил крышку с дымящегося керамического цилиндра, стоящего внутри. Затем он взял лабораторный стакан и осторожно стал наливать в него курящуюся прозрачную жидкость из сосуда.
– Это гелий-4 при температуре чуть ниже двух целых семнадцати сотых кельвинов[10].
Джон поднял стакан и перенес его в сторону. Несмотря на толстое стекло, жидкость капала сквозь дно колбы так, словно там было отверстие. Попадая на поверхность ящика, она почти мгновенно испарялась.
Джонсон явно удивился:
– Черт побери, она же прямо сквозь стекло льется.
– Именно. В квантовом состоянии происходят странные вещи. Материя обдирается до самой сути. До уровня элементарных частиц. И те проскальзывают сквозь трещины обычной физики. – Он снова завинтил пробку на горлышке цилиндра. – Каждая частица гелия-4 является бозоном в силу своего нулевого спина. В точке лямбда его квантовые эффекты станут очевидными в макрокосмическом масштабе – то есть поведение отдельных атомов уже не будет влиять на свойство жидкости. Теория сверхтекучего вакуума – это один из подходов в теоретической физике, в котором само пространство-время рассматривается как сверхжидкость. Жидкость реальности.
Калкерни нахмурился:
– Теория сверхтекучего вакуума? Зачем… Что вы, собственно, пытаетесь сделать, мистер Грейди?
– Мы пытаемся отразить гравитационные волны, доктор Калкерни.
Тот на мгновение потерял дар речи, затем повернулся к Олкоту:
– Берт, он не шутит? И ты на это согласился?
Старик пожал плечами:
– Говорят, что на пенсии нужно быть активным.
Индус снова повернулся к Грейди:
– С чего вы решили, что это вообще возможно?
– Потому что увидел это здесь, – ответил Грейди, прижав палец к голове.
Калкерни уставился на него.
Джон поднял руку:
– Я понимаю, вы настроены скептично. И это справедливо. – Он махнул ладонью в сторону установки. – Сверхжидкость течет без трения. И сверхпроводники позволяют электронам течь без сопротивления. А мы взяли и подвесили графеновое кольцо в сверхжидкости.
– А почему графеновое?
– Это сверхпроводящая пленка, она воспроизводит прохождение электронов через практически абсолютный вакуум. Изолирует частицы от воздействия помех. К тому же при определенных условиях графен демонстрирует экзотические эффекты.
– Я по-прежнему не вижу, как это соотносится с целью вашего исследования, мистер Грейди.
– Ну да. Мне был нужен заряженный сверхпроводящий лист. Квантово-механическая нелокализуемость отрицательно заряженных куперовских пар, защищенных от локализующего воздействия декогеренции посредством энергетической щели, вынуждает эти пары испытывать негеодезическое движение в присутствии гравитационной волны.
Маррано всплеснул руками:
– Профессор, я ведь говорил вам, что этот парень попросту без разбора связывает все слова, которые приходят ему в