Он взял себя в руки и отстранился от нее. В темноте было хорошо слышно их сбивчивое дыхание.
– Теперь вы поняли, зачем я пришел? Я хотел еще раз обнять вас.
– Я не думала… – Она тихо рассмеялась. – С той ночи на «Бельведере» я только об этом и мечтала.
– Я так рад, что вы думали обо мне, как и я о вас. Но прийти сюда было безумием. Могу представить себе заголовки в газетах: «Ренар наконец пойман… в спальне женщины!» Очень героично.
Она провела обеими руками по его мощным плечам и выпуклым грудным мышцам. По спине у него пробежала дрожь. Он услышал ее тихий, сладостный вздох.
– Вы всегда будете для меня героем, Ренар. Скажите, вы обычно наносите визиты дамам именно в такой экстравагантной манере?
Люсьен рассмеялся, надеясь, что его смех прозвучит убедительно и дьявольски соблазнительно. Он не хотел, чтобы Энни знала, что она первая, к кому он влез в окно. До сих пор в его жизни не было женщины, настолько желанной, чтобы подвергаться риску быть схваченным. И если уж говорить совсем честно, спальни женщин, в которых он бывал прежде, были всегда открыты для него, и он мог в любой момент попасть туда самым обычным способом – через дверь. Его везде встречали с распростертыми объятиями. Но давно они его уже не радовали.
– Где спит ваша камеристка?
– В соседней комнате, через дверь.
– Господи! Тогда мне лучше уйти. Вы проявили завидную смелость и выдержку, а она может закричать, если увидит меня.
– Здесь так темно, что я не вижу кончика собственного носа. Если Сара проснется, она тоже ничего не увидит. К тому же она большая соня.
– Тем не менее я не хочу рисковать больше, чем нужно. Ради нас обоих.
– Но ведь вы только что пришли, – капризно пожаловалась Энни.
Он представил себе, как обиженно надулись ее губки, и ему снова захотелось поцеловать ее. У него заметно участился пульс.
– Я должен уйти, пока могу еще это сделать. Неужели вы не понимаете?
– Тогда поцелуйте меня еще один раз на прощание, – попросила она, задыхаясь от возбуждения.
– Ваши поцелуи сводят меня с ума. Заставляют забыть обо всем, кроме вас.
– Один поцелуй, Ренар. – Она задрожала и потянулась к нему губами. – Умоляю.
– А вы не из стеснительных, правда? – рассмеялся он.
– Только с вами.
Они снова поцеловались. Люсьен почувствовал, как каждая клетка его тела пробудилась к жизни в ответ на ее чистое, девственное желание отдаться любви. Он гладил ее по спине, его ладони опускались все ниже, пока не оказались на талии, а затем на ягодицах. Он прижал ее к себе и ощутил горячую тяжесть ее бедер. Она задыхалась, запрокинув голову. Боже, как он хотел ее! И она, возможно, хотела его не меньше…
Из-за стены раздался приглушенный стон и шорох. Люсьен вскинулся:
– Это ваша камеристка?
– Не знаю. Наверное, – сдавленно ответила она.
– Мне нужно идти. – Он отстранил ее на расстояние вытянутых рук, убедился, что она крепко стоит на ногах, и только затем выпустил.
– Ренар, когда мы снова увидимся?
– Не знаю. – В его голосе слышалось колебание. Он сделал движение в сторону окна.
– Можно, я напишу вам письмо?
– Лучше, если вы не будете знать, как меня найти. – Он раздвинул шторы.
– Вы не доверяете мне?
– Это небезопасно. Прощайте.
– Не «прощайте», а «до встречи», – упрямо поправила его Энни.
Он знал, что она не видит его лица, но все же улыбнулся. Она действительно с норовом.
– Да, моя маленькая. До встречи. – С этими словами он перелез через подоконник на крепкую ветку дерева.
Быстро спустившись на землю, он посмотрел наверх. Она выглядывала в окно, волосы свешивались вниз, как у принцессы из волшебной сказки. Она послала ему воздушный поцелуй, на который он ответил, прижав руку к сердцу. Затем он растворился во мраке ночи.
* * *
Энни бродила из угла в угол по своей комнате. Утром она была в церкви с Реджи и Кэтрин, как положено благовоспитанной англиканской прихожанке, а теперь, когда с обязанностями покончено, ей ужасно захотелось сделать что-нибудь такое, что никакой англиканской прихожанке и не снилось.
Ночная встреча с Ренаром, больше похожая на сон, чем на реальность, только обострила ее ощущение собственной скованности и закрепощенности. После ухода Ренара она провела много часов без сна, лежа в кровати и вспоминая его ласки и поцелуи, которые пробудили в ней желание. Она размышляла над тем, что в действительности побудило его прийти в ее спальню. Ей казалось слишком прекрасным, и потому невероятным, его стремление поцеловать ее ценой такого риска. Но он запомнил их встречу мглисто-туманной ночью на борту «Бельведера», которая произошла много недель назад, а это значит, что она небезразлична ему. Возможно, не так, как для нее самой, но все же.
О, как ей хочется снова увидеть его! Поговорить с ним. Узнать лицо, которое скрывается под черной маской. Она надеется, что так же интересна ему, как и он ей, и что для него это не является банальным романтическим увлечением. Она допускала, что скорее всего он частенько пробирается в спальни к женщинам, чтобы украсть поцелуй или что-нибудь более существенное, но ей очень хотелось верить в то, что к ней он относится иначе.
Он был ее героем и олицетворял свободу и радость жизни, от которых она была ограждена. Энни опустилась на край кровати, с грустью глядя на окно, через которое приходил Ренар. Она должна выбраться отсюда. Если она не вырвется на свободу хотя бы на несколько часов, то сойдет с ума от духоты и скуки.
Логичнее всего было отправиться на площадь Конго. Реджи дал ей понять, что не повезет ее туда, а тетя Кэтрин по какой-то непостижимой причине не хотела противоречить его авторитетному мнению в этом вопросе и отказывалась ехать туда без него. Энни не оставалось другого выхода, кроме обмана. Ей казалось оскорбительным то, что в свои двадцать три года она вынуждена прибегать к хитрости, чтобы просто прогуляться по городу.
После завтрака Реджи и Кэтрин разошлись по комнатам, чтобы почитать и немного вздремнуть. Энни смирилась с этим американским обычаем отдыхать по воскресеньям и, как правило, ничего особенного не делала и читала под лиственницей в саду. Но сегодня перспектива просидеть целый день дома показалась ей угнетающей. У нее не было ни малейшего желания прозябать в бездеятельности и тупом послушании. Ее охватил бунтарский порыв.
Энни взглянула на кабинетные часы, которые стояли на полу у стены. С тех пор как ее наставники