На десять астрологов-шарлатанов всегда находится один настоящий, который предскажет вашу судьбу с точностью до пары секунд. Правда, клиентов у них немного — люди любят тешить себя иллюзией, будто сами строят свою судьбу.
Однако других демонов, кроме Франсуаз, в стране Эльфов нет. В Верхнем мире их вообще очень мало. Обычно дети Мрака предпочитают иные измерения.
Николас Алеганд, потомственный маг, не доверял моей партнерше и в глубине души очень ее боялся. Он знал, что ни один колдун не может сравниться силами с дьяволицей. Несколько его коллег, впрочем, пытались, и этого оказалось достаточно, чтобы никто больше не решился повторить их подвиг.
Наш посетитель немного похрюкал. Он явно надеялся, что Франсуаз уйдет поболтать с подругой, отправится выбивать ковры или провалится в преисподнюю.
Поскольку этого не произошло, он начал:
— Вы слышали об ордене Коратоллы? Я пожал плечами.
— Древнейшая в стране гильдия магов. Согласно легенде, ее основал Боягорд — волхв, служивший при дворе князя Владимира. Они живут очень замкнуто. Даже не участвуют в празднике на день Корочуна. Некоторые считают их просто шарлатанами.
— Я тоже долгое время подозревал их в этом, — подтвердил Алеганд.
Если быть точным, он подозревал всех, всегда и во всем — с тех пор, как его жена сбежала с тренером по фитнесу. Большего позора для потомственного колдуна быть не может, если не считать того случая, когда киевский архимаг спьяну превратил себя в лягушку.
— Сегодня утром исчез Джулиан Сарнмир, верховный магистр Ордена. Статуя Боягорда, которой в их семье поклоняются две тысячи лет, разбита и осквернена. Тело не найдено, однако Оракул сказал, что его уже нет в живых.
Оракул был лучшим гадателем в столице, и даже оборотни не считали для себя зазорным обращаться к его услугам.
— Маргарита Сарнмир, вдова магистра, обратилась ко мне за помощью. Я был другом ее покойного отца. Не скажу, что она для меня как дочь, но…
Он развел руками — хороший жест, когда нечего сказать.
— Я гроссмейстер, хранитель печати магов, и должен следить за тем, чтобы ничто не нарушало спокойной жизни моих собратьев.
— И вы предложили обратиться к нам?
— У вас хорошая репутация, ченселлор.
Глаза Франсуаз вспыхнули. Эти слова она расценила как намек, что у нее самой репутация крайне скверная.
— Смерть Джулиана Сарнмира — сильный удар не только для ордена Коратоллы.
Будь так, нашему гостю было бы абсолютно наплевать на судьбу магистра.
— Никто не знает, какие силы убили его и почему. Сегодня мне звонил архимаг льда, так он даже не скрывал своей озабоченности.
— Не знала, что архимаг озабоченный, — живо встряла Франсуаз. — Я могу познакомить его с парой русалок. С ними он тут же решит свои сексуальные проблемы.
Алеганд хотел было ответить, но потом решил, что это ниже его достоинства.
— Волшебники столицы встревожены, — продолжал гроссмейстер. — Никто не говорит этого вслух, но каждый опасается, что именно он станет следующей жертвой.
ГЛАВА 2
Каменный рыцарь стоял, высоко воздевая меч, и на его лице читалась твердая решимость до последнего биться во имя Добра и Света.
Воин выглядел бы еще внушительней, не будь его голова отломана и не валяйся она на полу.
— Джулиан Сарнмир поднялся в свой кабинет в одиннадцать часов вечера, — произнес Алеганд. — Служанка принесла ему травяной отвар и слышала, как он запер дверь изнутри.
— Зачем? — спросил я. Гроссмейстер помедлил.
— Такова традиция Ордена. Раз в месяц верховный магистр обращается к духу Боягорда, который живет в этой статуе. Никто не должен присутствовать при этом.
— Что было дальше? — спросил я.
— Утром жена увидела, что Сарнмир не ложился. Он не спустился к завтраку. За ним послали горничную — дверь была заперта. Позвали садовника. Он высадил дверь, и…
Алеганд медленно обвел комнату рукой.
Богатство и респектабельность — вот два слова, которые пыхтел про себя дизайнер, обставляя кабинет Джулиана Сарнмира. Стены, обшитые дубовыми панелями. Огромный письменный стол, при виде которого вспоминались слова из вестерна «Стрелок» с Грегори Пеком — сидеть за таким столом даже лучше, чем держать в руке револьвер. Длинные полки с книгами, в которых плескалась мудрость финансового и банковского дела — именно этим занимался хозяин кабинета, когда снимал черную мантию верховного магистра ордена Коратоллы.
На стене висели три средневековых щита. На каждом был изображен зверь — дракон, грифон и минотавр. Два находились в отличном состоянии, в третьем зияла глубокая неровная вмятина. Сарнмиру много раз предлагали выправить ее, но он отказывался. Считалось, что этот удар палицей нанес Святополк, когда сошелся в бою с Рагмаром, и след от его оружия привносит в комнату ауру успеха и власти.
Однако центром и гордостью кабинета был Боягорд — высокая каменная статуя, казавшаяся огромной даже здесь. Но занесенный меч не спас древнего героя — кто-то снес ему голову.
Черный обгоревший силуэт вырисовывался на полу. Казалось, он принадлежал твари с четырьмя крыльями и длинным хвостом. Впрочем, разобрать очертания было сложно.
— Ченселлор Майкл?
В комнату неслышно вошла женщина, и я не сразу понял, что передо мной хозяйка дома.
Я знал, что Джулиану Сарнмиру исполнилось шестьдесят и он недавно женился во второй раз. Отчего-то я был уверен, что новая супруга гораздо моложе его. Я ожидал увидеть юную соблазнительную особу — дорогую игрушку, которую банкир подарил сам себе на день ангела.
Маргарита была изящной, стройной и очень красивой для своего возраста, но годами вполне подходила мужу. Сперва мне показалось, что ее косметика наложена немного неровно. Потом я понял, что виной тому были слегка искаженные черты лица.
Возможно, банкирша очень любила мужа и теперь пыталась тщетно уцепиться за мысль, что он все еще жив. Или же ее мучили другие чувства, гораздо менее подходящие для безутешной вдовы.
— Я очень благодарна вам за то, что вы смогли приехать так быстро, — произнесла она, подавая мне руку. — Николас рассказывал о вас много хорошего.
Алеганд кратко кивнул.
Я не знал, уместно ли приносить соболезнования. У меня не было никаких оснований сомневаться в словах Оракула, но если Маргарита все еще сохраняла надежду, имел ли я право ее отнимать? Поэтому я промолчал.
Хозяйка дома поздоровалась с Франсуаз — сдержанно, как стареющая жена стареющего мужа. Во всех молодых и красивых девушках она неизбежно видела соперниц.
— Мне надо знать, что произошло, — сказал я. — Все подробности.
— Конечно, ченселлор Майкл.
Алеганд не вмешивался. Он предпочитал оставаться на заднем плане.
— Однако давайте сначала отпустим Оракула? — продолжила Маргарита. — Я и так вызвала его ни свет ни заря. Теперь он ждет внизу. Знаю, он не скажет ни слова, сама тактичность. Но неудобно его задерживать.
Мне хотелось понять — то ли она даже в горе остается мудрой хозяйкой дома, то ли ей нужно время, чтобы сочинить правдоподобную ложь и отшлифовать ее.
Алеганд смотрел на обугленный силуэт.
ГЛАВА 3
Оракул стоял возле открытого окна