Сон с меня полностью слетел, а от Франсуаз все равно просто так не отделаешься, поэтому я решил поужинать. Достав из поясного кармана немного вяленой саранчи и сушеных фруктов, я спросил:

— Если тебе так не терпелось в путь, что ты потащилась ночью, наступая на мирных путешественников, то что же теперь остановилась?

Франсуаз снова вынула свой меч и принялась затачивать — прекрасный, надо сказать, звук, если хотите созвать хищников со всей округи.

— Да вот думаю, зачем ты здесь оказался.

— Как всегда, — с готовностью ответил я. — Сногсшибательно действую на девушек.

— Ты идешь в Сурабаю, верно? — Девушка взглянула на меня так, словно надеялась воззвать к моей совести. — Решил, что на большом празднике будет чем поживиться?

Я скромно потупился — люблю, когда меня хвалят.

Франсуаз посмотрела вокруг, хотя смотреть вокруг было совершенно не на что, потом сделала большие глаза и наигранно улыбнулась.

Три всадника Апокалипсиса…

И четвертого уже не надо.

Три вернейших признака того, что женщина собирается вызвать тебя на откровенность.

Проклятье.

Я устроился поудобнее в мягкой траве. Если я сейчас закрою глаза и представлю, что Франсуаз нет — она исчезнет?

Стоило бы попробовать.

— Ну? — спросила Франсуаз. — Где же медали? Орденская лента? Почести? Все-таки она не исчезла… Может, мне следовало дольше не открывать глаза?

— В столице, — ответил я.

— А ты, — девушка опустила глаза, ее пальцы начали теребить траву, — почему ты не в столице?

Боже, даже растения не может оставить в покое. Я снова закрыл глаза.

— Френки, — ласково сказал я, — это не твое дело.

— Спасибо, что не сказал «не твое собачье».

— Френки, я джентльмен…

— Это не помешало тебе ударить меня в челюсть.

— Я джентльмен, когда это мне удобно, а если бы я тогда не вырубил тебя, нас бы давно сожрали гигантские сороконожки.

— Но в челюсть, Майкл… Девушек так не бьют. Я смотрел на мирно темнеющее небо, я думал о другом.

— Наверное, мы просто отвыкли воевать, Френки… Эльфы не вели войн вот уже несколько тысяч лет. Мы слишком сильны, чтобы на нас нападали — и чересчур богаты, чтобы нападать самим.

— Но Лернейская кампания не была войной.

— Только глазами историка… Когда нарушился баланс Мирозданий и раскрылся Гниющий портал, эльфы просто не могли оставаться в стороне. Измерения смешались, твари и нетвари сыпались из Врат, как горох из распоротого мешка.

— Жителям Лернея не повезло, что это произошло именно в их стране.

— Да, катастрофа могла произойти где угодно. Высокий Совет решил, что надо направить туда войска, помочь навести порядок.

— Жалеешь об этом решении?

— Нет. Мы действительно многим помогли, Френки. А теперь — мне просто надо отдохнуть.

— Многие офицеры вернулись в столицу.

— В основном из командного звена. Те, кто не видел крови и гноя на своих пальцах… Я их не осуждаю — они делали свою работу, такую же важную. Что же до солдат и полевых командиров, то нам, как только мы сняли форму, захотелось так же легко отделаться и от воспоминаний.

А вернуться в столицу, где все только и говорят о конце кампании… Ты понимаешь.

— А почему такое занятие?

— Воровство? Френки, это ремесло, в котором эльф может проявить свои лучшие качества — ум, лживость, лицемерие и коварство. Впрочем, это придумал не я, такова древняя традиция. Многие молодые эльфы отправляются в дальние края и живут там как странники, на время отказываясь от богатства и привилегий, и эти странствования дают им право потом занять в обществе более высокое положение.

Я развел руками.

— Ладно, сеанс психотерапии закончен. А теперь можешь встать на колени и начать умолять меня.

От удивления глаза Франсуаз увеличились почти вдвое. Это всегда выглядит очень потешно.

— Умолять? — переспросила она.

— Конечно. Только не говори, будто разыскала меня только для задушевной беседы. Тебе что-то от меня нужно. Выкладывай.

— Майкл, — Девушка подбирала слова так осторожно, словно они могли треснуть у нее во рту и выплеснуться на одежду. — Я понимаю, что ты мне ничего не должен. Мы заключили сделку, ты выполнил свою часть. Ты отдал мне свою душу, и теперь я могу жить во всех мирах Поднебесной.

— Странный вы народ, демоны, — согласился я. — Живете в Подземном царстве, где всегда царят мир и благополучие. Но вы не цените своего счастья. Вам подавай приключения.

— Жить в Преисподней скучно… Там нет ни неба, ни скал, ни леса, ни озер… Только лава. А единственный способ для демона повидать мир — это получить душу жителя Поднебесной.

— Ладно, — я махнул рукой. — Мы, эльфы, существа высшего порядка. Душа нам ни к чему — мы ею даже не пользуемся. Так что наслаждайся. А теперь говори, что тебя сюда привело.

— Один человек попал в беду. Я бы сделала все сама, но…

— Но проблема не решается с помощью десятка проломленных черепов? Хорошо. Если у кого-то неприятности — я всегда готов выслушать. Продолжай.

Сперва девушка говорила медленно, потом, незаметно для нее самой, слова начали скакать быстрее, голос зазвучал взволнованно.

— Это простой купец, Майкл. Он не так уж и богат. Когда его корабль проходил мимо Берберы…

— Дай угадаю… Его остановил военный патруль и конфисковал все, что имеет хоть какую-то ценность?

— Они срезали даже паруса.

— Узнаю короля Гельминта… Купцу повезло, что они не спилили ему и мачты. Но чего же хочет твой друг? Вернуть деньги?

— Деньги его не волнуют. То есть волнуют, конечно, но он привык к подобным потерям. Налоги, разбойники…

— А между ними есть разница?

— Нет, наверное — для того, у кого кошелек отбирают. Но купца огорчило не это. Офицер с патрульного корабля забрал фамильные драгоценности. Они не такие уж и ценные, но дороги как память.

— Что ж ты не пошла к этому сборщику налогов пересчитать ему зубы свинцовым прутом?

— Я это сделала. Знаешь, после подсчета зубов оказалось гораздо меньше, чем до. Но он уже успел отослать драгоценности королю, и теперь они в казне.

— Слава богу… Приехали. И ты хочешь, чтобы я залез в королевскую казну?

— Ты единственный из всех, кого я знаю, кто на это способен.

Я улыбнулся:

— Приятно слышать комплименты перед сном. Что же, Френки, спасибо за увлекательную историю, но мне пора отдыхать.

— Так ты поедешь со мной в Берберу? Я удивился.

— Конечно нет. Только сумасшедший полезет в казну короля Гельминта. Но дело даже не в этом. Я бы отказался и семечки у старушки на рынке красть, если об этом попросишь ты. От тебя одни неприятности, Френки. Ты их просто притягиваешь. А мне это ни к чему.

— Но ты же сказал, что готов выслушать?

— Это правда. Люблю слушать о чужих бедах. Это меня радует.

Глаза Франсуаз сузились. Девушка надула щеки