- Конечно она ведьма, ей же дом подчиняется! - выкрикнула Маргарет.
- Что?! Дом?!
- Да, дом выполняет ее желания!
Найд вспомнил, как необычно дом реагировал на просьбы Грации.
- Ну допустим. Слушается ее дом и что? Вы настоящих ведьм не видели, они злобные...
Дети вдруг синхронно расхохотались.
- Мы не видели ведьм? Мы?! Да они всегда сначала добренькими прикидываются и миленькими! - в голосе девочки звенела злость и обида.
Найд ведьм в Четырехземье никогда не встречал, и спорить о том, как должны выглядеть настоящие ведьмы, ему было сложно. Но тут ему пришел на помощь брат.
- Деточка, все ведьмы страшные крючконосые старухи. Я ногами все Четырехземье исходил и многих из них видел. А еще у них...
Чем еще отличаются ведьмы от хорошеньких девиц, Морисиус рассказать не успел. Откуда-то сверху на Иоганесса рухнула тень, да так стремительно, что странник лишь успел рассмотреть копну седых волос, обнаженный женский торс, черные крылья и две хищные орлиные лапы. Паренек инстинктивно нажал на спуск, арбалетная стрела свистнула прямо над головой Найда. Раздался хлопок крыльев, в воздухе мелькнули ноги мальчишки. Тот, кто его унес, начал быстро подниматься в небо.
- Нееет! - завопила Маргарет, глядя как ее брат превращается в точку на небосводе.
- Что, черт возьми, сейчас было?! - недоумевал Морисиус.
Девочка перевела взгляд на взрослых.
- Это вы! Это все вы! Вы ее специально привели?!
Найд понял, что последует за ее истерикой. Он перекатился по земле, подхватывая лежащий лук. Кейн же бросился к Маргарет.
- Убери факел! Немедленно!
- Ага, сейчас! Я вам отомщу за Иоганнеса!
Найд завел руку за спину и наощупь вытянул стрелу. Лишь бы угадать с ее типом! Кейн не успевал, пламя от факела уже лизнуло дрова, и те занялись. Пока они смогут перерезать путы, удерживающие Грацию, пока снимут со столба, тело девушки покроют жуткие ожоги. Найд почти не целясь, выстрелил. Стрела вонзилась в полено, бутылочка, привязанная на ее древко, разбилась, и из нее выплеснулось зелье «Дыхание зимы». Дрова мигом покрылись коркой льда и огонь потух.
Лезвие топора Первого убийцы застыло в паре сантиметров от головы девочки. Странно, но та смотрела на своего убийцу не со страхом, а с вызовом. Из-под кляпа Грация издала негодующий писк, руки Кейна обмякли и он опустил топор.
- Не могу. Ребенка... не могу.
У Маргарет от удивления открылся рот.
- Не можешь? Как не можешь? Ты же ведьмин прихвостень! Ты должен... - голос девочки сорвался на рыдания.
Кейн повернулся к девчонке спиной и начал срезать веревки, удерживающие Грацию. Освободившейся рукой девушка вытащила кляп изо рта.
- Бедненькая, - Грация смотрела на рыдающую девочку с сожалением, - Кейн, ну что ты копаешься с этими веревками, не видишь - девочке плохо!
Когда они вернулись в дом, печка по приказу Грации приготовила ароматный чай, которым путники отпаивали девочку.
- Простите меня, - сказала Маргарет, уткнувшись лицом в кружку.
- Простим, если ты расскажешь, что у вас здесь происходит, - поставил условие Кейн и тут же удостоился укоряющего взгляда от жены.
- Расскажи, что вы здесь делаете и почему вы одни? Где ваши родители? - поинтересовалась Грация.
- Мы живем здесь, потому что это наш дом. А родители... мама умерла, когда мы были совсем маленькими, и отец привел домой другую женщину. Берту, нашу мачеху. И колдунью!
- Ты в колдуньи всех подряд записываешь, - усмехнулся Морисиус.
- Она на самом деле колдунья. Хоть и не старая и страшная, как вы рассказывали. Берта наоборот красивая очень.
- Тогда за твоего отца можно только порадоваться!
- Да?! Сначала эта Берта заколдовала дом, чтобы ничего по хозяйству не делать. Захочет - дом сам еду готовит, пожелает - уборку сделает.
- Так это же мечта любой женщины, - не унимался Кейн.
- Потом она заколдовала папу, - по лицу Маргарет опять побежали слезы, - он о нас забыл и целыми днями таскался за ней как теленок.
- И это нормально, это любовь называется, - продолжил иронизировать Первый Убийца.
- Ничего нормального! Как-то мы с братом пошли проверять силки и увидели, что в них попала грознорысь. Мы побоялись связываться с лютым зверем и побежали домой, чтобы позвать папу. В доме было пусто и тихо. Мы спустились в подвал и увидели... увидели связанного папу. Он с обожанием смотрел на Берту, а та вырезала из его груди сердце.
- Любовь зла, иногда можно нарваться и на такую стерву, - многозначительно произнес Кейн, а Грация шикнула на своего мужа.
- Ведьма провела обряд, и папа стал ее служкой. Он больше не играл с нами, мы ему стали вообще неинтересны. Мы с братом кричали и плакали, умоляли папу снова стать прежним, но он слышал только Берту. Колдунья забрала его с собой и пообещала, что вернется за Иоганнесом и сделает из него такого же безвольного слугу.
- И как же вы от нее отбились?
- Наша мама на праздник Памяти Предков пекла хлеб с семенами гипносуса. Эти хлебцы отпугивают нечисть.
- А настоящих, истинных ведьм запах этих семян гипнотизирует, - добавил всезнающий Морисиус.
- Да! Мы собирали цветы гипносуса, пекли хлеб и ночами, когда ведьма особенно сильна, крошками выкладывали вокруг дома дорожку.
- Ужас какой! - всплеснула руками Грация.
- А днем мы копали ловушки, ставили капканы и с копьями в руках караулили ведьму на тропинках, ведущих к дому.
- Милые детишки, - заметил Морисиус.
- По-другому им было не выжить. Но Грацию вы зачем захватили? - спросил Найд.
- Мы с Иоганнесом видели, как вы зашли в дом. И дом вдруг начал ее слушаться!
- У Грации есть магический дар, может быть дело в этом? Она не колдунья, но ворожея. Дом это чувствует и ей повинуется, - предположил Найд.
- Но мы-то этого не знали. Мы с братом подумали, что в наш дом заявилась еще одна ведьма со своими рабами. И ловушка из хлебных крошек на ней сработала!
- А сжечь вы ее зачем хотели?
- Как зачем? Чтобы освободить слуг ведьмы, ее надо не просто убить, а обязательно сжечь!
- А я думал им сердца надо обратно вставить, - попытался пошутить Кейн и заработал осуждающие взгляды уже от всех друзей разом, - ну что? Это же логично! Выдрали сердце - зомби. Поставили обратно - снова нормальный человек.
- Это так не работает. Люди, которые попали под власть ведьмы даже после своего возрождения остаются ее рабами. Вот мы с Иоганнесом и хотели вас освободить. Простите, мы же не знали.
- Ничего страшного, хорошо, что все так закончилось. Мы еще твоего брата спасем, и