Тем временем разогнавшийся баран с оглушительным грохотом врезался в щиты. Во все стороны полетели щепки и державшие щиты здоровяки. Рыцарь успел нанести один удар вдоль хребта животного, но был тут же снесен громадной тушей. Харл оказался прав — жрецы Великой Птицы лезть в бой желанием не горели. Они пропели очередной псалом и воспарили над беснующимся под ними животным.
— Левитация! Отличная штука! Но теперь на другие фокусу у них сил не нет. Остался наш герой один на один с барашком, — довольно подметил Харл.
Щитоносцам хватило первого столкновения, их тела изломанными куклами лежали на земле, все еще сжимая в руках обломки щитов. Жрецы левитировали на высоте четырех человеческих ростов и на потеху разозленного барана остался только лишь рыцарь. Барон попытался встать с четверенек, но животное сбило его с ног и начало задорно катать по плато звенящую металлом игрушку. Найденыш за бесславным поражением барона наблюдал во все глаза, забыв об осторожности и высунувшись целиком из-за камня.
От очередного тычка рогами доспех, и все что осталось от рыцаря внутри него, плюхнулся прямо возле укрытия Найденыша. Следом к камню подбежал и баран и его маленькие, бардовые от злости глазки уставились в упор на парня. Найденыш услышал тихий шелест позади него — Харл достал свое оружие. Баран приблизил свою морду к лицу Найденыша, шумно фыркнул и, развернувшись, потрусил от него.
— Вот это да! Не напал! Устал он что ли? — с облегчением выдохнул и убрал скаррэль в ножны на спине Харл.
Тело барона начало исчезать, рассыпаясь в прах развеваемый ветром. Еще секунда и на его месте осталась только пара бронированных перчаток.
— Полетел голубок к даме своей сердечной. О, гляди! И жрецы туда же отправились! — рассмеялся Харл, увидев, что жрецы не стали рисковать и приземляться, опасаясь возвращения зверя. Вместо этого они не спеша дрейфовали по воздуху куда-то на север.
Найденыш подобрал одну перчатку с земли, засунул в нее руку и попытался согнуть пальцы. Сталь перчатки больно врезалась в фаланги, доставляя парню неприятные ощущения.
Вы не можете носить броню этого типа!
Возникли красные буквы перед глазами Найденыша. Он испугано отбросил латную перчатку подальше от себя. Харл расценил его действие по-своему.
— Что, палец защемил? Я же тебе говорил, толку от этих железяк никакого.
Найденыш не стал говорить Харлу, что он видит наяву какие-то надписи. Ему очень не хотелось, чтобы единственный человек, который к нему хорошо относится, решил, что у него с головой непорядок. Поэтому он перевел тему разговора в другое русло.
— Как вообще такую зверюгу можно одолеть?!
— Хочешь увидеть своими глазами?
Найденыш кивнул.
— А хочешь сам попробовать добыть громового барана? — с хитрецой посмотрел на парня Харл.
— В одиночку?! — Найденыш не понимал, как мог справиться один человек со зверем, который за считанные секунды разметал хорошо подготовленный отряд, — хотя чего тут страшного. Ну умер ты, ну воскрес в Храме. Наточил меч, сбегал, перчатки забрал и снова готов рубиться с бараном.
— Ты чего?! Ты забыл?! После смерти мы становимся вполовину слабее. Воины теряют свою силу, маги свой запас маны. Здоровья у нас вполовину меньше. На излечение нам требуется целая неделя! А если нас за эту неделю опять убьют, то мы еще наполовину слабее станем. Хочешь сделать кого-нибудь инвалидом — убивай его семь дней подряд, он потом чуть ли не месяц восстанавливаться будет. Да и перчатки недолго лежать будут, исчезнут, если их кто-нибудь не подберет.
— Приходящие также после смерти слабеют?
— Ого! Ты про приходящих вспомнил?
— Не вспомнил. Старушка одна добрая рассказала, что есть люди, которые попадают в Четырехземье откуда-то снаружи.
— Есть такие, есть. Для них тут все ненастоящее. Они тут развлекаются.
— Как развлекаются?
— Мы ходим на охоту, чтобы добыть дичь и сожрать. Дворянчики этим занимаются для развлечения. Вот как наш барон, — Харл подобрал перчатки рыцаря и уложил их к себе в заплечный мешок, — а я думают так, что приходящие нам шляются потому, что свой мир они сделали невыносимым для жизни. Вот и бегут к нам толпами. Пойдем, глянем, чем с нами молодцы барона поделятся.
Харл направился к исчезающим щитоносцам.
— Зачем ты пришел в Борею? Ты же здесь тоже чужак.
— Что-то нищая у нашего барона дружина, — поднимая несколько медяков из пыли сказал Харл, — зачем я приперся в Борею, говоришь?
— Ну да, местные тебя не очень-то и любят.
— Есть такое. Но только тут, вблизи от Небесного Столпа, я смогу выучить несколько заклинаний из магии Воздуха.
— Тебе они на что? Ты же морянин, ты Водную магию должен знать.
— Одно другому не помеха. Фальдорра страна морей, у нас ребенок раньше, чем ходить, учиться управлять лодкой. Маги воды могут разгонять наши корабли по любой водной глади, но мы не чураемся использовать и паруса. С помощью магии Воздуха я смогу наполнять ветром паруса моего судна. Или насылать шквал на корабли неприятелей. Это очень удобно. Когда ты водник, то и противник ждет от тебя штучек из арсенала Водной магии. А ты оп! И приголубливаешь его магией Воздушной!
— Тогда почему ты тут один? Почему без земляков?
Лицо Харла стало суровым.
— В Борею мы отправились вдесятером. Дошел один я. Смотри, — Харл присел, взял в руку щепу от щита и нарисовал на земле круг.
— Это Четырехземье, — двумя линиями он разделил круг на четыре примерно равных сектора, — мы сейчас здесь в Борее. Слева находится моя родина — Фальдорра, страна морей, озер и рек. Справа лежит Литорум, страна огненных. Напротив Бореи находится Териос, место, где живут земляные. Как видишь, водное царство находится напротив огненного, а воздушное напротив земляного. Эти стихии противоположны, поэтому морянин, к примеру, не может обучиться магии Огня. А воздушник не освоит магию Земли. Но я могу использовать магию Воздуха или магию Земли. Границы между этими странами крайне опасны. К примеру, на границе между Фальдоррой и Бореей смешиваются два потока магии, Водной и Воздушной. Получается иная магия, загрязненная и нечестивая. Под ее действием обычные животные превращаются в монстров, леса в непроходимые чащи с ловушками. На границе смешивания двух магических потоков всегда царит полумрак, независимо от времени суток. Поэтому границы называют Пеленой. Мои товарищи, вышедшие со мной из Фальдорры, погибли, когда мы проходили Пелену.
— Как погибли? Они же должны были возродиться?
— Они и возродились. Ты же понимаешь, что Храмы Великой Птицы не возрождают морян. Мои товарищи воскресли дома. В храмах Черепахи. Если… если вообще воскресли. Ходят слухи, что в Пелене ты можешь погибнуть истинной смертью.
— Навсегда?! — прошептал Найденыш.
— Да. Навсегда.
— Постой. Я не понимаю. То есть получается тебе нельзя умереть? Если ты погибнешь, тебя перенесет в Фальдорру?
Харл