Глава, в которой выясняется, что Wi-Fi здесь нет.

Юра висел в бесконечности. Бесконечность была странная, плотная как кисель, но при этом вполне воздушная, прозрачная. Неописуемая такая бесконечность. Продолжало странности и то, что над головой светился яркий белый свет. От света этого волнами шло ощущение благости и спокойствия. Свет согревал и успокаивал, наполнял лёгкостью и блаженством. Однако ближе этот свет не становился, так как Юра медленно, словно падающий лист, опускался вниз.

Внизу колыхалась тьма. Она вызывала страх и беспокойство и, хотя казалось, что до океана тьмы бесконечно далеко, страх усиливался с каждым сантиметром падения.

Мыслей не было, доступны были лишь ощущения и прямое знание, когда просто знаешь без всяких мыслей. Но долго анализировать новое состояние Юра не смог. На каком-то этапе падения вниз, тело стало невыносимо жечь. По нарастающей возникла неописуемая боль, но не в смысле остроты, нет, страдание незнакомое ранее охватило саму его сущность. Некая новая смесь страха, тоски и медленного погружения в котёл с кипящей водой. Пытаясь сопротивляться падению, он начал грести руками вверх, к свету и это удалось: воздух, эфир, или что-то ещё, имело небольшую, но плотность, что позволяло медленно выгребать наверх, прочь от невыносимых мук.

Вдруг из тьмы взвилось длинное липкое щупальце, обмотало ногу парящего и начало неумолимо тянуть его вниз. Ужас, что глубже животного, охватил Юру. Он грёб руками, сопротивлялся, выбивался из сил. Сложно сказать, сколько длился этот кошмар, может секунду, а может тысячу лет. Но вдруг всё прекратилось.

***

- Приве-е-ет! Ты меня понимаешь? Ты русский?

- Ой-йо, хнык, - простонал Юра, выныривая из пучины страданий.

Переключение на реальность произошло быстро, вот он находится во власти чудовищного кошмара, терзающего всё его существо, а вот глаза слепит приветливое утреннее солнце. Увы, на этом приятности закончились: реальность, как и грёзы, встретила молодого человека неприветливо. Стоило очнуться, как боли физические нагло заявили права на его многострадальную тушку. Мышцы болели, суставы ломило, мозг из головы так просто выкачали, а на его место залили кислоту вперемешку с тормозной жидкостью. Хотя нет, тормозная жидкость тормозит, но никак не болит.

Юра с трудом разлепил глаза и уставился на невысокую хрупкую девчушку.

Худенькое кареглазое создание разглядывало его внимательными глазами, хмурило маленький ротик и накручивало на палец длинные светлые волосы.

- Эх, мало того что ты провалялся здесь три дня, так даже проснувшись бесполезен, - заявило «создание» и надело на своё симпатичное круглое личико маску недовольства. - Ты случаем умер не от переедания пончиков?

Выслушивать подобное от пигалицы метр шестьдесят ростом было обидно, и Юра решил возмутиться. Но удалась лишь первая часть планируемого возмущения, а именно приподняться и немного оглядеться.

Он находился в некоем подобии большой беседки, что зачем-то стояла перед довольно оживлённой улицей. Согревающее спину солнце играло бликами на окнах солидных каменных домов, вид которых намекал на европейский город конца девятнадцатого века. Вокруг царила жизнь, по мощёным тротуарам широкой мостовой сновали странно одетые люди. Ну не то чтобы странно, не по-современному точно. Позади плескалась вода, пахло морем. Вот, стуча копытами, двойка лошадей пронесла прекрасно выполненный коричневый экипаж

«Кино какое снимают что ли»? - только и смог подумать молодой человек.

Вдруг вид на улицу перекрыло уже знакомое девичье лицо.

- Эй, гараж, есть кто дома? - внезапно громким и звонким голосом, спросила девушка.

- Хех, где я? - слабо простонал Юра.

Пигалица весело запрыгала.

- Ура! Русский! Ты четвёртый уже, а то я три недели ни с кем поговорить не могла нормально.

- Так, где я?

- Мы в другом мире, как в книжках про попаданцев. Ну, не как в книжках, здесь много необычного, но всё очень реальное. Хм, даже не знаю, как выразить. Да ты и сам всё увидишь в ближайшие пару дней. Владимир с Майком много знают, но не рассказывают, говорят нельзя. Обещали рассказать немного, как все будут готовы. Понятно только, что все мы умерли и попали сюда.

- Куда сюда!? - выпучил глаза молодой человек.

- Ну, сюда. Тут не так как у нас, вроде средневековье, но не средневековье: всё очень разумно и люди хорошие. Много штук, которых у нас нет. Магия, например. А меня Марина зовут!

Здесь пигалица вытянула к нему руки и... Да собственно всё, ничего не произошло. Юра даже хотел намекнуть собеседнице, что у неё немного не в порядке с головой. Точнее много не в порядке, ровно столько, чтобы возомнить себя попаданцем. Он открыл было рот, но осёкся. Ему действительно стало немного легче.

- Вот, - чуть расстроилась Марина, - пока всё что я могу. На людей надо много маны.

- Ик, какой ещё маны? Это розыгрыш, да?

Юра оглядел себя и собеседницу. На нём был надет грубый необъятный балахон из серой плотной ткани, на этом одежда заканчивалась, а обувь так вообще не начиналась. Девушка перед ним также выглядела странно: свободные серые штаны и что-то вроде грубой свободной рубахи, перетянутой лентой на поясе. По мнению Юры, они походили на двух беспризорников, или же детей крестьян века так шестнадцатого. Молодой человек зачем-то понюхал одежду, ткань оказалась чистой.

«Да что здесь вашу мать происходит? Это не может быть правдой!» - панически подумал он.

Проходящие по дороге люди не обращали на парочку совершенно никакого внимания. Одежда на прохожих выглядела просто, не такая убогая как на попаданцах, но практичная и без всяких украшательств. Женщины носили длинные разноцветные платья почти до земли, на их ногах виднелись кожаные сандалии или ботинки. Мужчины красовались кожаными куртками или жилетками из плотной ткани. Из обуви преобладали простые ботинки или же сапоги из хорошо выделанной кожи. Одежда не выглядела современной, но и грубо-допотопной не выглядела также. Юра проводил взглядом выбивающегося из обшей массы мужчину в тёмном плаще и кожаных сапогах с высокими голенищами. Из-под