– они блокировали меня. Но возможно, они не знакомы с правилами регби; эта игра не особенно распространена в Швеции. – Я в последний раз вытер у себя за ушами и отбросил полотенце. – Так же как и в России, – добавил я, словно бы в раздумье.

Слейд поднял голову.

– И что заставляет тебя думать о русских?

Я усмехнулся.

– Я всегда думаю о русских, – сказал я сухо. – Как тот француз, который постоянно думает о сексе. – Я перегнулся через него и взял свои сигареты. – Кроме того, они называли меня Стюартсен.

– Ну и что?

– То, что они знали, кто я такой – не кто я сейчас, а кем я был когда-то. Это несомненно.

Слейд стрельнул глазами в сторону Грахама и бросил резко:

– Подожди снаружи.

Грахам ответил обиженным взглядом, но послушно вышел за дверь. Когда он ее закрыл за собой, я сказал:

– Ну что ж, теперь, когда дети покинули комнату, взрослые могут побеседовать спокойно. И где, черт возьми, ты подобрал этого типа? Я говорил тебе, что не потерплю участия в операции стажеров.

– Почему ты думаешь, что он стажер?

– Да ты сам посмотри, у него еще молоко на губах.

– Он хороший парень, – заверил меня Слейд и беспокойно переместился на кровати. Некоторое время он сохранял молчание, а потом сказал: – Так ты все-таки провалил операцию, не так ли? Все, что надо было сделать, это доставить маленький сверток из пункта А в пункт Б, и ты умудрился здесь поскользнуться. Я знал, что ты растренирован, но Боже мой мне и в голову не приходило, что ты настолько одряхлел. – Он выпрямил указательный палец. – И они называли тебя Стюартсен! Ты понимаешь, что это означает!

– Кенникен, – ответил я, не задумываясь. – Он здесь – в Исландии?

Слейд покачал головой.

– Мне об этом ничего неизвестно. – Он посмотрел на меня искоса. – Когда ты вышел на контакт в Рейкьявике, что тебе было сказано?

Я пожал плечами.

– Немного. Мне передали машину, на которой я должен был доехать до Рейкьявика через Крусьювик, после чего оставить ее на стоянке перед отелем "Сага". Так я и сделал.

Слейд издал глубокий гортанный звук.

– Никаких проблем не возникало?

– А они ожидались? – спросил я мягко.

Он раздраженно затряс головой.

– До нас дошли сведения насчет того, что может что-то произойти. Мы решили, что будет лучше изменить твой маршрут. – Он поднялся с выражением сильного неудовольствия на лице и подошел к двери. – Грахам!

Я сказал:

– Мне жаль, что все так получилось, Слейд, на самом деле жаль.

– Пустые сожаления ситуации не исправят. Нам остается только посмотреть, что мы можем спасти из этих обломков. Черт возьми, я вовлек тебя в операцию только потому, что Департамент испытывает недостаток кадров, а теперь из-за твоей глупости оказалась раскрытой целая страна. – Он повернулся к Грахаму. – Свяжись с Департаментом в Лондоне, я подойду к телефону внизу. И позвони капитану Ли в аэропорт, я хочу, чтобы самолет был готов к вылету через пять минут. Мы должны двигаться быстро.

Я деликатно кашлянул:

– Я тоже?

Слейд взглянул на меня с ненавистью.

– Ты! Ты уже сделал достаточно для того, чтобы провалить эту операцию.

– Хорошо, тогда чем я должен заниматься?

– Можешь убираться хоть к дьяволу, лишь бы подальше с моих глаз, – сказал он. – Возвращайся в Рейкьявик и затворись со своей подружкой на весь остаток лета. – Он повернулся и наткнулся на Грахама. – Какого черта ты здесь дожидаешься? – проревел он, и Грахам исчез.

Слейд остановился возле двери и произнес, не оборачиваясь:

– Но тебе лучше не забывать о Кенникене, поскольку я не пошевелю и пальцем, чтобы остановить его. Клянусь Богом, я надеюсь на то, что он прижмет тебя к ногтю!

Дверь захлопнулась, и, устроившись на кровати, я погрузился в состояние глубокой задумчивости. Я знал, что если я когда-либо снова повстречаюсь с Кенникеном, то это будет встреча со смертью.

Глава вторая

1

Элин позвонила, когда я заканчивал свой завтрак. По потрескиваниям в трубке и из-за слабой слышимости я понял, что она использует радиотелефон, установленный в "лендровере". Большинство автомобилей, путешествующих на большие расстояния, оснащены в Исландии радиотелефонами – средство безопасности, которого требуют сложные природные условия острова. Это обычное объяснение, но оно не содержит всей правды. Дело в том, что исландцы любят говорить по телефону и являются одной из самых болтливых наций на земле, занимая третье место в мире сразу вслед за Соединенными Штатами и Канадой по количеству телефонных звонков на душу населения.

Она поинтересовалась, хорошо ли мне спалось, и я заверил ее, что со мной все в порядке, после чего спросил:

– Когда ты будешь здесь?

– Примерно в одиннадцать тридцать.

– Я встречу тебя возле кемпинга, – сказал я.

У меня было два свободных часа, которые я провел, прогуливаясь по Акурейри как турист, заскакивал в различные магазины, неожиданно поворачивал назад, в общем, разыгрывал из себя дурака. Но к моменту нашей встречи с Элин возле кемпинга, я был абсолютно уверен в том, что за мной нет хвоста. Было похоже на то, что Слейд говорил правду, когда заверил меня, что я не вхожу в его дальнейшие планы.

Я открыл дверцу "лендровера" и сказал:

– Пересядь, я сяду за руль.

Элин посмотрела на меня с удивлением.

– Разве мы не останемся?

– Мы удалимся от города на некоторое расстояние, а затем пообедаем. Есть нечто такое, о чем я хочу с тобой поговорить.

Я направился по северной дороге, идущей вдоль побережья, поддерживая высокую скорость и постоянно поглядывая назад. Когда стало ясно, что нас никто не преследует, я несколько расслабился, но не настолько, чтобы изгнать тревогу из глаз Элин. Она видела, что я чем-то озабочен, и тактично сохраняла молчание, но в конце концов спросила:

– Что-то случилось, не так ли?

– Ты совершенно права, – сказал я. – Именно это я и хочу с тобой обсудить.

Еще в Шотландии Слейд предостерегал меня против вовлечения Элин в операцию, он также упомянул Официальный Секретный Акт, который предусматривает юридическую ответственность за болтливость. Но если моя будущая жизнь с Элин что-то для меня значит, то я должен рассказать ей правду, и к черту Слейда вместе с его Официальным Секретным Актом.

Снизив скорость, я свернул с дороги, проехал по дерну и, остановив машину, посмотрел на море. Беспорядочно усеянный валунами берег опускался к серой воде, и вдалеке сквозь дымку тумана призрачно виднелся остров Гримсей. Кроме этого клочка суши, между нами и Северным полюсом не лежало абсолютно ничего. Это был Северный Ледовитый океан.

Я спросил:

– Что ты знаешь обо мне, Элин?

– Странный вопрос. Ты Алан Стюарт – человек, которого я очень люблю.

– И это все?

Она пожала плечами.

– А что еще мне нужно знать?

Я улыбнулся.

– И никакого любопытства, Элин?

– Ох, у меня есть любопытство, но я держу его под контролем. Если ты захочешь, чтобы я что-нибудь знала, то сам мне об этом расскажешь, – сказала она спокойно,