– Ах, вот оно что, – она потеряла интерес к этому предмету.

Денисон столкнулся с еще одной трудностью особого рода. Он не знал, как зовут женщину. Поскольку в разговоре люди нечасто называют друг друга по имени, то шансов на случайный успех было немного. Может быть, спросить напрямик или залезть в ее сумочку и поискать паспорт?

– Дайте мне сигарету, дорогой, – попросила она.

Похлопав себя по карманам, Денисон вспомнил, что оставил портсигар и зажигалку в номере отеля. Он никогда не курил, поэтому ему просто не пришло в голову положить их в карман вместе с другими принадлежностями Мейрика.

– Мне очень жаль, – выдавил он. – Сегодня я сижу без сигарет.

– Боже правый! – она покачала головой. – Великий профессор Мейрик бросил курить? Теперь я действительно верю, что от курения заболевают раком.

"Профессор!"

Денисон снова воспользовался преимуществами своего Мнимого недомогания.

– Я попробовал выкурить одну с утра, но она воняла соломой. Похоже, придется временно воздержаться от курения, – он протянул руку. – Взгляните на эти никотиновые пятна и представьте себе, на что похожи мои легкие.

Она покачала головой с насмешливым видом.

– Это все равно что низвергнуть с пьедестала статую национального героя, – сказала она. – Мне так же трудно представить себе Гарри Мейрика без сигареты, как Париж без Эйфелевой башни.

К столику подошла официантка. Денисов посмотрел на свою спутницу и вопросительно приподнял бровь.

– Что будем пить?

– Как обычно, – она с безразличным видом раскрыла свою сумочку.

Денисон нашел спасение в неожиданном приступе кашля. Судорожно прижимая к губам носовой платок, он услышал, что незнакомка делает заказ, и закашлялся с новой силой. Когда официантка отошла, он сунул платок в карман.

– Действительно скверный кашель, Гарри, – сказала женщина. – Похоже, вы правы: пора отложить в сторону раковые палочки. С вами все в порядке, мой дорогой? Может быть, вам лучше вернуться в постель?

– Все в порядке.

– Вы уверены? – настаивала она.

– Совершенно уверен.

– Узнаю голос прежнего профессора Мейрика, – ехидно заметила она. – Всегда и во всем уверен.

– Не надо называть меня профессором, – раздраженно сказал Денисон. Это был нейтральный ход, вполне безопасный в том случае, если Мейрик и впрямь был профессором, и полезный, если собеседница пыталась грубо прощупать его. Англичане никогда не отличались излишней щепетильностью в использовании профессиональных титулов. К тому же этот выпад мог спровоцировать ее на какое-нибудь полезное замечание по поводу обстоятельств жизни Мейрика.

Он добился немногого.

– Находясь на континенте, поступай, как принято на континенте, – туманно заметила она.

Денисон перешел в наступление.

– Мне это не нравится.

– Вы типичный британец, Гарри. – Денисону показалось, что в ее голосе прозвучал сарказм. – Впрочем, так и должно быть.

– Что вы хотите этим сказать?

– Бросьте, вы же прекрасно все понимаете. Никто не чтит британские обычаи более свято, чем иностранцы, затратившие массу усилий для того, чтобы обосноваться в Англии. Где вы родились, Гарри? Где-нибудь в Центральной Европе? Извините, мне не следовало об этом спрашивать, – смущенно добавила она. – Я иногда веду себя как стерва, но вы сегодня тоже какой-то странный.

– Это от таблеток. Я всегда плохо переносил барбитураты; сейчас, например, у меня болит голова.

– У меня есть аспирин, – она открыла сумочку.

Официантка, похожая на валькирию, поставила на стол поднос с пивом.

– Сомневаюсь, что аспирин хорошо сочетается с пивом, – сказал Денисон, взглянув на бутылки. О таком заказе он бы подумал в последнюю очередь: незнакомка была совершенно не похожа на любительницу пива.

– Как вам будет угодно, – она с треском захлопнула сумочку.

Официантка выставила на стол две бутылки пива, два бокала, прибавила пачку сигарет, что-то неразборчиво пробормотала и выжидающе взглянула на Денисона. Денисон вынул бумажник и протянул ей купюру в сто крон, уповав на то, что две бутылки пива и пачка сигарет не могут стоить дороже. Господи, ведь он даже не знает стоимость здешних денег! Все это напоминало прогулку по минному полю с завязанными глазами.

Денисон облегченно вздохнул, когда официантка молча отсчитала ему сдачу из кожаной сумочки, скрытой под ее передником. Он умышленно оставил деньги на столе, чтобы незаметно пересчитать их.

– Вам не следовало платить за мои сигареты, Гарри, – сказала рыжеволосая незнакомка.

Он улыбнулся и потянулся к бутылке с пивом.

– Сегодня я угощаю.

– Значит, сами бросили курить, но готовы покупать отраву другим? – она рассмеялась. – Не слишком нравственно, а?

– Я не поборник строгой морали, – сказал Денисон, надеясь, что это правда.

– Что верно, то верно, – согласилась она. – Кстати, меня всегда интересовали ваши общие взгляды. Кем вы себя считаете, Гарри, – агностиком, атеистом или, может быть, даже гуманистом?

У Денисона наконец начало складываться какое-то представление о Мейрике. Ему задавали вопросы, но это были наводящие вопросы. Он был совсем не прочь вступить в философскую дискуссию – замечательная, безопасная тема.

– Во всяком случае, я не атеист, – заявил он. – Я всегда считал, что верить в небытие, чего бы то ни было, значительно сложнее, чем верить в его бытие. Меня можно назвать агностиком, ибо "я знаю, что ничего не знаю". Это, между прочим, не входит в противоречие с гуманизмом.

Продолжая говорить, Денисон взял со столика банкноты и мелочь и механически пересчитал их. Затем он прибавил к сдаче цену двух бутылок пива, мысленно сравнив ее с ценой пива в отеле, и получил приблизительную стоимость пачки сигарет. У него сложилось впечатление, что кружка пива в роскошном отеле стоит значительно дороже двух бутылок пива в летнем кафе.

– В прошлое воскресенье я ходила в церковь, – задумчиво сказала женщина. – Вы ее знаете: английская церковь в Моллергата.

Денисон кивнул.

– Честно говоря, я не вынесла оттуда ничего для души. Думаю, в следующий раз стоит сходить в американскую церковь, – она нахмурилась. – Где у нас американская церковь, Гарри?

Нужно было что-то сказать.

– Разве не рядом с посольством?

– Ну конечно! – ее лицо прояснилось. – Между Биг-де-Алле и Драмменс-Вейен. Забавно, не правда ли? Американская церковь – и в двух шагах от британского посольства. Логичнее было бы поставить ее возле американского посольства.

Денисон отхлебнул пива.

– Да, пожалуй, – рассеянно сказал он, не слыша собственных слов. Даже невинная квазитеологическая беседа изобиловала скрытыми ловушками. Нужно было как-то выйти из положения, пока не стало по-настоящему жарко.

В душу Денисона внезапно закралось леденящее душу подозрение. Кем бы ни были те, кто оставил его в номере отеля, снабдил деньгами, одеждой, всем необходимым для жизни и массой излишеств, – эти люди вряд ли оставили его без присмотра. Кто-то должен следить за ним, иначе вся операция теряет смысл. Не разумно ли будет предположить, что эта рыжеволосая особа, беспокоящаяся за свою бессмертную душу, попросту приставлена к нему надзирателем? Вряд ли можно придумать лучший способ держать его под контролем.

Она протянула ему сигарету.

– Вы уверены, что не хотите курить?

– Абсолютно уверен, – Денисон покачал головой.

– Должно быть, это поразительно – иметь такую силу воли.

Денисону хотелось отдохнуть от этой изнурительной гонки в тумане, где каждый следующий поворот мог оказаться более опасным, чем предыдущий.