Макинтош поставил на бумагу палец, словно воткнул нож.
– Вот в этом месте должна произойти ваша встреча с почтальоном. У него в руке будут письма для этой треклятой компании, и вы увидите, несет ли он с собой посылку или нет. Если нет, вы ничего не предпринимаете и ждете следующей доставки.
– Больше всего меня беспокоит ожидание. Я буду заметен, как торчащий перст.
– Вам сняли на этом этаже контору. Миссис Смит сделала необходимые покупки – электрический чайник, чай, кофе, сахар, молоко и корзинку с деликатесами от "Фортнума". Будете жить, как король. Надеюсь, вы любите черную икру?
– Ну и ну, – отдуваясь, сказал я. – Только не консультируйте меня, как надо со всем этим обращаться.
Макинтош лишь улыбнулся и бросил мне через стол ключи на колечке.
– Как же называется моя фирма? – спросил я, забирая ключи.
– "Киддьякар Тойз, Лимитед", – сообщила миссис Смит. – Это подлинная компания.
Макинтош рассмеялся.
– Я являюсь ее основателем. Капитал – двадцать пять тысяч.
Остаток утра мы провели в уточнении плана, и я не нашел в нем никаких непродуманных моментов. Люси Смит мне нравилась все больше и больше. У нее был острый, как бритва, ум, от которого не ускользало ничто, и тем не менее, ей удавалось сохранять женственность и избегать начальнического тона, что для умных женщин, как правило, не характерно. Когда мы, наконец, более или менее все обсудили, а сказал:
– Ну вот что, Люси – это ведь не настоящее ваше имя. Как вас зовут?
Она посмотрела на меня своими ясными глазами.
– Я полагаю, это не имеет значения, – сказала она ровным голосом.
Я вздохнул.
– Наверное, нет.
Макинтош с интересом наблюдал за нами, затем резко сказал:
– Я же предупреждал вас – никаких штучек с моими сотрудниками, Риарден. Занимайтесь своим делом и точка. – Он взглянул на часы. – Вам пора.
Я покинул мрачноватый, девятнадцатого века офис и пошел поесть в "Петухе", а остаток дня после ланча провел в зарегистрированной конторе "Киддьякар Тойз, Лимитед", в двух шагах от "Компании Бетси-Лу, Лимитед". Все было так, как обещал Макинтош, и я приготовил себе чашечку кофе, с удовольствием отметив, что миссис Смит сделала все по-настоящему, и кофе был настоящий, а не дрянной быстрорастворимый порошок.
Из окна открывался хороший вид на улицу, и маршрут почтальона просматривался как на ладони. Даже без предупредительного звонка Макинтоша я мог засечь его за пятнадцать минут до появления. Убедившись в этом, я сделал пару вылазок из конторы и прошелся по коридору, рассчитывая время, правда без особого смысла, так как не знал скорости почтальона, но все же такая прикидка была небесполезной. Я выяснил, сколько времени мне потребуется, чтобы дойти от своего офиса до "Гамеджа", двигаясь быстро, но без привлекающей внимания спешки. В "Гамедже" я провел час, прорабатывая свой путь отхода, затем, поскольку делать было больше нечего, отправился в отель.
Следующий день походил на предыдущий за исключением того, что я мог попрактиковаться на почтальоне. За первой доставкой я наблюдал через приоткрытую дверь с хронометром в руках. Может, это выглядело и глупо, – ведь, в конце концов, я должен был только стукнуть почтальона и больше ничего. Но слишком многое было поставлено на карту, и я предпочел все тщательно прорепетировать.
Во время второй доставки я произвел предварительно сближение с почтальоном. Как выяснилось, Макинтош был прав – когда тот подходил к двери "Бетси-Лу", в его руке была пачка писем, и коробка для кодаковских слайдов была бы хорошо заметна. Надо надеяться, что Макинтош прав и относительно брильянтов, – было бы дьявольски глупо завершить всю операцию приобретением фотографий Бетси-Лу на пикнике в Брайтоне.
Перед уходом я позвонил Макинтошу. Он сам взял трубку.
– Я полностью готов, – доложил я.
– Прекрасно. – Он помолчал. – Больше мы с вами не увидимся, – если не считать встречи для передачи товара. Ради Бога, будьте поаккуратнее.
– А что такое? Что-нибудь идет не так?
Вместо ответа он сказал:
– Когда вернетесь в отель, вас будет ждать подарок. Обращайтесь с ним с осторожностью. – Опять помолчал. – Счастливо.
– Передайте мой теплый привет миссис Смит, – сказал я.
Он кашлянул.
– Какой смысл?
– Может, и никакого. Но мне так хочется.
– Предположим. Но она завтра уже будет в Швейцарии. Когда следующий раз увижу ее, передам. – Он повесил трубку.
Я отправился в отель и нашел там на столе небольшую коробку. В ней уютно лежала короткая резиновая дубинка – свинчатка с трубчатой ручкой и аккуратной петелькой для кисти. Рядом находилась полоска бумаги, на которой были отпечатаны слова: "Достаточно сильно, но не слишком".
Я рано лег спать в этот вечер. Завтра предстояло много работы.
4
На следующий день я отправился в Сити, совсем как обычный деловой джентльмен. Впрочем, без котелка и зонтика. Я вышел рано, до начала работы большинства контор, так как первая доставка почты была ранней. Прибыл в Киддьякар-Тойз с запасом в полчаса и сразу же поставил кофейник на плитку. Затем выглянул в окно. Уличные торговцы по Лезер-лейн уже начали копошиться, готовясь к своей ежедневной работе. Макинтоша видно не было. Но я не беспокоился, – он должен находиться где-то поблизости, наблюдать за почтальоном.
Только я выпил чашечку кофе, раздался звонок. Макинтош проговорил: "Он идет" и тут же повесил трубку.
Чтобы не утруждать ноги, почтальон разработал свою схему обхода здания. Сначала он поднимался лифтом на верхний этаж, а затем по лестнице спускался вниз, разнося почту по адресатам. Я надел плащ, картуз и, чуть-чуть приоткрыв дверь, стал прислушиваться к звуку лифта. Лифт двинулся вверх только минут через десять. Тогда я вышел в коридор и притворил дверь, не запирая ее.
В здании в это время суток было тихо, и я хорошо слышал шаги почтальона. Вот он стал спускаться с четвертого этажа на третий, а я спустился на один марш ко второму. Он дошел до площадки третьего этажа и пошел по коридору. Затем я услышал, как он возвращается, и, быстро поднявшись по лестнице, пошел по направлению к своему офису. Я столкнулся с ним лицом к лицу недалеко от моей двери. Желтой коробки у него не было.
– Доброе утро, – сказал он. – Какая погода сегодня, а?
Он промчался мимо меня по лестнице, а я, подойдя к двери, притворился, будто открываю ее ключом. Когда я оказался в офисе, то почувствовал, что слегка вспотел. Немного, но все же это был знак моего внутреннего напряжения. Смешно, – ведь мне нужно только забрать небольшую коробку у ничего не подозревающего человека – и все! Это было простейшим делом, и причин для волнения я не видел.
Меня взволновало содержимое коробки. Сто двадцать тысяч фунтов – чертовская сумма. Я почувствовал себя человеком, который спокойно шел по бровке тротуара и вдруг обнаружил под собой пропасть –