В следующие несколько дней Джоанна проводила в лаборатории столько времени, сколько, по ее мнению, было возможно торчать там, не переходя границы приличия. Группа оказалась дружная, и все помогали Джоанне по мере возможности. Сэм не скрывал, что денег на их работу выделяется крайне мало, – впрочем, это и так было ясно хотя бы по состоянию помещения, в котором они располагались. Как-то раз Сэм обмолвился, что известность могла бы способствовать получению новых грантов.

Джоанна подперла щеку рукой и посмотрела на него с удивлением:

– А почему вы решили, что если я напишу о вас, вы станете известным?

На мгновение Сэм опешил. Ему даже в голову не приходило, что кто-то может остаться равнодушным к его работе.

– Извините, – поспешно сказал он. – Вы совершенно правы. Смешно даже думать об этом.

Джоанне вдруг стало стыдно. Он казался ей очень славным человеком, простодушным и по-мальчишески увлеченным своим делом. Эта легкая наивность в сочетании с явным умом и широким кругозором привлекала ее, и она не могла себе в этом не признаться.

– Да что вы, – сказала она. – Я просто шучу. Я в восторге от того, что вы мне показали. Теперь все зависит от того, сочтет ли нужным редактор печатать мою статью.

Сэм нахмурился:

– Вы думаете, он может решить, что она не нужна его журналу?

Джоанна покачала головой:

– Видите ли, должна быть зацепка – что-то такое, от чего все бросились бы читать эту статью.

– Но ведь это и так увлекательнее любой фантастики – машиной управляет мысль человека! Прямое взаимодействие мозга с компьютером. Весьма полезное применение телепатии на практике...

– Я понимаю, но все это пока абстракция, дело будущего. Я должна предъявить редактору нечто более занимательное, чем любопытные теории или многообещающие статистические выкладки. А пока я ничего другого не вижу.

Они поднялись по ступенькам и вышли на бетонную площадку перед зданием. Где-то тихо звучал вальс Шопена. Сначала Джоанна подумала, что это радио или запись, но тут пианист сбился и повторил фразу. Наконец они оказались на улице, и шум города заглушил музыку.

Когда они уселись за свои, теперь уже постоянный, столик у Марио – который, по настоянию Джоанны, оплачивала редакция, – Сэм вдруг перестал хмуриться и оживился, словно его захватила какая-то новая идея.

– Есть одна штука, я уже много лет хочу ею заняться, – сказал он, когда они сделали заказ. – Это получалось у других, значит, получится и у нас. И если уж она не заставит читателей прочесть статью от начала до конца, тогда я не знаю, чем им еще можно угодить.

– Выкладывайте.

– Эксперимент, в котором будет участвовать вся группа – причем вы тоже к нам присоединитесь. Мы попробуем создать привидение.

Джоанна вытаращила на Сэма глаза:

– Просто, чтобы я знала, в чем мне придется принять участие, – вкрадчиво сказала она, – объясните, мы что, будем должны кого-то убить? Или у вас есть другой метод создания привидений?

– Убивать никого не придется, – рассмеялся Сэм. – Это будет призрак человека, которого никогда не существовало. Мы его сами сделаем – или ее.

Джоанна молча смотрела на него, обдумывая эту идею.

– Ладно, – сказала она наконец. – Расскажите мне, как мы создадим привидение.

– Прежде всего надо договориться о том, что мы понимаем под этим словом. Вот вы, например?

– Ну, «привидение» – это нечто потустороннее, оглашающее по ночам своими стонами старинные замки.

– И оно является, чтобы покарать убийцу, предостеречь кого-то или просто потому, что не может забыть свои излюбленные места?

– Что-то в этом роде.

Сэм пренебрежительно махнул рукой:

– В такие привидения я не верю.

– А я вас в этом и не подозреваю. Так в какие же?

– Вам никогда не встречался такой термин – «тулпа»?

– Нет.

– Это тибетское слово; оно означает «овеществленная мысль». Когда вы определенным образом создаете что-то в своем воображении, это «что-то» становится явью.

Джоанна скептически приподняла бровь:

– Я поверю в это, только если увижу.

– В том-то и дело, что именно увидите.

– Продолжайте.

– Вспомните, что вы слышали о том, как обычно являются призраки. Каждый раз это одна и та же история. Все начинается с непонятных звуков, странных шагов, открывающихся и закрывающихся дверей, холодных дуновений и необычных запахов – это общее для всех случаев «присутствия потусторонних сил». Может наблюдаться феномен полтергейста – а потом, рано или поздно, люди начинают видеть. Иногда – что-то похожее на плывущее облако, а иногда – вполне реальную фигуру человека, который проходит по коридору или заглядывает в окно.

– Лично я, – перебила Джоанна, – ничего такого не видела.

Сэм пожал плечами:

– Да и я тоже. Но свидетельств, что это случается, предостаточно. Куда сложнее проглотить объяснения, которые для этого предлагаются. Привидения, если вдуматься, вещь весьма распространенная. Стоит углубиться в историю любого дома, обнаружится, что с кем-то когда-то что-то нехорошее там произошло. Даже если дом новый, наверняка окажется, что на его месте когда-то стоял другой дом. Одним словом, если постараться, всегда можно найти объяснение появлению призрака – но это все равно, что увидеть фигуры в языках пламени или в проплывающих облаках, если смотреть на них достаточно долго.

– И что вы хотите сказать?

– Я хочу прежде всего спросить – почему призраки так однообразны и неоригинальны? Они раз за разом делают одно и тоже и одеты всегда одинаково – сколько бы раз и сколько людей их ни видели. Они больше похожи на моментальные фото или воспоминания, чем на живые события. А воспоминания хранятся в мозгу человека. И я думаю, что оттуда берутся и призраки: из головы тех людей, кто их видит.

– Галлюцинации?

– Определенного рода.

– А сколько всего родов?

– Ну, есть галлюцинации, которые видит один человек, а есть такие, которые видит группа людей, благодаря телепатии.

– Если предположить, что телепатия существует.

Сэм кивнул в ответ на эту поправку, но сказал:

– Медициной получены свидетельства, позволяющие это предположить.

– Каким образом?

– Есть стандартная процедура для регистрации изменений в физическом состоянии мозга в ответ на определенные раздражители – например, направленный в глаза свет или звук камертона, поднесенного к уху. Так вот, это установленный факт, что мысль, спроецированная на мозг другого человека,