добавили массу деталей к первоначальной истории. Они установили, где именно Адам жил в Париже, описали его дом, придумали ему маленький шато и имение за городом. Они даже вспомнили, что непонятно почему в то время, когда никакой контрацепции, по сути, не существовало, у Адама с Анжеликой не было детей. Впрочем, в медицинские термины они не стали чересчур углубляться, согласившись на том, что якобы ни Анжелику ни Адама это обстоятельство особенно не беспокоило, а со временем она, возможно бы, забеременела. По общему мнению, это была красивая пара, и интимная жизнь у них была тоже счастливая.

– Мы выяснили, что они ели, как развлекались, с кем встречались, – сказал Фуллертон. – Чего же еще? Внутренние монологи? Сны? Духовное, так сказать, развитие?

– Я думаю, духовного развития тогда еще не изобрели, – с легкой улыбкой проговорил Райли. – Оно началось только тогда, когда психоанализ проник в Калифорнию.

Джоанна с интересом отметила, что Райли меньше других проявлял нетерпение. С каждым разом его невозмутимость все больше бросалась в глаза. Возможно, это было связано с его увлечением восточной философией. Джоанна подумала, что надо будет спросить у него, не практикует ли он медитации, йогу или какой-нибудь еще вид психотренинга.

– "По друзьям его узнаешь его".

Все посмотрели на Пита, который это сказал.

– Кажется, это цитата, только не помню, откуда.

Джоанна сказала, что там вроде бы сказано «по делам», но источник она тоже не могла бы назвать. Впрочем, мысль Пита была ясна всем и так.

– Вопрос в том, – заметила Дрю, – следует ли нам придумать Адаму друзей, или выбрать их из реальных людей? Но если придумывать других персонажей, мы рискуем отвлечься от основного героя.

– Дрю права, – согласился Барри. – Я имею в виду, что мы можем забыть об Адаме. Надо подыскать ему приятелей среди реально существовавших людей, но не настолько ярких, чтобы они превратились в легенду.

Сложность была в том, что все уже столько начитались о Французской революции и ее деятелях, что трудно было заставить себя отказаться от этих клише. Джоанна вспомнила, как один сценарист из Голливуда жаловался на «проклятие голливудских исторических фильмов». Например, в них герои во фраках и цилиндрах частенько приветствуют друг друга репликами типа: «Привет, Ибсен!», «Как жизнь, Григ?»

– Однако в истории найдется парочка персонажей, которые не настолько хорошо известны, что превратились в клише, – Райли заложил ногу за ногу и слегка подался вперед. – С другой стороны, они достаточно колоритны, чтобы – как бы это сказать – немного приправить нашу сказку, подстегнуть воображение.

Все посмотрели на него выжидающе.

– Продолжайте, – сказал Сэм таким тоном, словно уже догадался, о чем пойдет речь.

– Я имел в виду Калиостро и Сен-Жермена.

Пит засмеялся:

– Уже похоже на шабаш.

– Что ж, вы не так уж далеки от истины, – ответил Райли. – В каком-то смысле их можно назвать колдунами. Они были авантюристами, шарлатанами, но, весьма вероятно, и гениями. Оба заявляли, что обладают оккультными знаниями и состоят в неких тайных обществах, которые существуют со времен появления человечества. Любопытно, что имеются свидетельства нескольких чудесных исцелений, не говоря уж о старых добрых классических чудесах вроде превращения свинца в золото.

– Алхимики! – фыркнул Роджер.

– Да, алхимики. Но это все-таки посложнее, чем предсказывать судьбу и одурачивать легковерных.

– Они верили в астрологию.

– И в нумерологию. Как, кстати, и Юнг, который говорил, что десять лет, посвященные им изучению астрологии, были важнейшим этапом в его жизни.

– Все психологи чокнутые. Я бы им и собаку лечить не позволил.

– А я согласен с Уордом, – сказал Барри. – Нельзя просто так сбрасывать со счетов эти вещи. Извини, Роджер, я знаю, что ты умный парень и все такое, но твои слова говорят лишь о твоей ограниченности и предубежденности. Слишком много накопилось свидетельств, подтверждающих существование сверхъестественного. Может, тебе это и не нравится, но от этого никуда не денешься.

– Извините, вы правы, – дружелюбно сказал Фуллертон, подняв руки, словно сдавался в плен. – Конечно, если вам хочется, давайте включим их в наш сценарий.

– Беда только в том, – сказал Барри, обращаясь к Уорду, – что я читал, будто Калиостро покинул Париж перед самой революцией, а Сен-Жермен тогда уже умер.

– Когда Адам приехал во Францию, Калиостро был в зените своей славы, – возразил Райли. – Они запросто могли встречаться в салонах. В 1785 году граф оказался замешан в каком-то финансовом скандале, связанным с подругой Марии Антуанетты и пройдохой-кардиналом. Он попал в Бастилию – кстати, в одно время с маркизом де Садом – а потом отправился в изгнание. Умер он в Италии в 1795 году.

При упоминании о де Саде Мэгги слегка передернулась:

– Мне кажется, нам не стоит влезать в эти дела.

– Я и не предлагаю в этом копаться, – сказал Уорд. – Но факт, что они могли быть знакомы. Как бы вы к ним ни относились, и де Сад, и Калиостро – люди незаурядные. В том обществе, в котором Адам вращался, он вполне мог их встретить. Сен-Жермен действительно умер в 1786 году, но легенда гласит, что он прожил множество жизней до этого и не раз рождался на свет после. Очевидцы уверяли, что видели его в Париже в 1789 году, когда он пытался предупредить короля о революции. Потом, говорят, он был замечен в Гималаях, где был монахом, и даже в Чикаго в 1930 году.

При последних словах поднялся легкий шум.

– Ха, давайте пригласим этого засранца на ужин, – воскликнул Пит. – Простите, Мэгги.

– Да ничего, – Мэгги покачала головой. – Просто мне не очень нравятся эти разговоры. Наш Адам был милым, чистым мальчиком, а теперь мы его сводим с какими-то темными людьми. Не знаю почему, но мне это не по душе.

– Не будем ни с кем его сводить, если вам не хочется, – сказал Сэм.

– Боюсь, уже поздно, – проговорила Дрю в странной задумчивости. – Мы о них говорили, они уже в наших мыслях, так же как и Адам, – тон ее свидетельствовал о том, что она разделяет опасения Мэгги.

– Меня это не смущает, – сказал Сэм. – У нас в голове каких только типов нет, и пока что от этого не было нам вреда...

– Я не о нас думаю, – перебила его Дрю. – Я беспокоюсь за Адама.

В комнате стало тихо. Потом Дрю произнесла вслух то, о чем подумали все: – Вы слышали? Я заговорила о нем так, будто он существует на самом деле.

Глава 17

Тэйлор Фристоун надменно фыркнул, как подобало, по его мнению, представителю правящей элиты восточного побережья, к каковой он себя причислял. Последний отчет Джоанны не произвел на него впечатления. Группа до сих пор не добилась никаких успехов, а три недели уже истекли. Он напомнил, что у нее есть парочка тем, над которыми она должна подумать. Первая – частная жизнь делегатов в ООН от Нью-Йорка,