Но нынешняя жизнь Джулии была совсем не похожа на жизнь ее матери. Во многих отношениях эта современная жизнь была намного легче, хотя и приходилось тратить время на всякие поверхностные пустяки – например, на покупку новых модных полотенец для гостевой комнаты, которые она подсмотрела в гламурном журнале о жизни знаменитостей. Тем не менее многое от усвоенной в детстве модели поведения и отношения к жизни крепко засело в голове Джулии. Не думая о том, что она копирует поведение матери, и, скорее всего, даже не понимая этого, она иногда делилась с Гарольдом своими сокровенными воспоминаниями. Как правило, это случалось, когда оба были на грани срыва, хотя и не осознавали этого. Когда становилось совсем невмоготу, Джулия вдруг, без всяких видимых причин, принималась рассказывать Гарольду о своем детстве и юности. Сын удостаивался привилегии приобщиться к маминой жизни.

В этот вечер Джулия угадала странное одиночество Гарольда, изо всех сил сопротивлявшегося своим внутренним побуждениям и случайным импульсам. Повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, Джулия обняла сынишку и принялась рассказывать.

Она рассказала Гарольду целую историю. Из всех воспоминаний она выбрала одно – о том, как после окончания колледжа они с друзьями проехали всю страну на велосипедах. Она рассказывала о том, как они ритмично работали педалями, как ночевали в палатках под открытым небом, как Аппалачи сменились Великими равнинами, а на смену равнине пришли Скалистые горы. Джулия рассказывала, каково это – проснуться утром и видеть вдали горы, а потом ехать к ним час за часом и видеть, что они и не думают приближаться. Рассказала она и о веренице «кадиллаков», вкопанных стоймя вдоль шоссе[33].

Джулия рассказывала, а Гарольд буквально пожирал ее блестящими от восхищения глазами. Она отнеслась к нему с уважением, как к взрослому, впустила его в самую таинственную сферу – в то время своей жизни, когда Гарольд еще не родился. Это понемногу расширяло обозримое для него пространство времени. Он начинал исподволь узнавать о девичьих годах матери, о том, как она росла, как достигала зрелости, о том, как он сам появился на свет, как он живет сейчас и какие приключения ждут его впереди.

Джулия, рассказывая, не сидела без дела. Она прибирала кухню, выбрасывала пустые коробки и ненужные письма и счета. Гарольд, подавшись вперед, смотрел на Джулию так, словно она подвела его к роднику после изнурительного похода. Уже несколько лет Гарольд пользовался Джулией как орудием, упорядочивавшим его жизнь, и только теперь, во время этого случайного рассказа, Гарольд начал понимать, как делать это самому.

Джулия взглянула на Гарольда и увидела, что он держит во рту карандаш. Мальчик не грыз его, он просто машинально держал его между зубами, как обычно делал, когда о чем-то напряженно думал. Неожиданно Гарольд стал выглядеть почти счастливым и гораздо более собранным. Своей историей Джулия что-то разбудила в Гарольде, какую-то скрытую память о том, каково это – быть спокойным и уверенным в себе и своих силах. Она увлекла его продолжительным разговором, которого он сам еще не смог бы вести. Это было настоящее чудо – выслушав историю, Гарольд безо всяких усилий справился с уроками.

Но, конечно, на самом деле в этом не было ничего чудесного. Если за годы своего существования психология развития и сделала хоть один правильный вывод, так это вывод о том, что родители не должны быть блестящими психологами или одаренными педагогами для того, чтобы успешно воспитывать детей. Все, чем занимаются родители – включая обучающие карточки, специальные упражнения и учебные пособия, призванные делать из детей автоматы для достижения успеха, – совершенно неэффективно. На самом деле родители должны быть просто добры к своим детям. Родители должны обеспечить своим детям стабильный и надежный ритм жизни, уметь подстраиваться под нужды и потребности детей, сочетая при этом тепло и требовательность. Им нужно установить крепкие эмоциональные узы, на которые ребенок может опереться в стрессовой ситуации. Родители должны своим примером показывать, как они справляются с трудными жизненными ситуациями, чтобы в подсознании детей возникали полезные модели поведения.

Тесная связь

Социологи изо всех сил стараются хотя бы отчасти понять механизмы развития и созревания человека. В 1944 году британский психолог Джон Боулби опубликовал книгу «Сорок четыре несовершеннолетних вора», в которой свел результаты своих наблюдений над малолетними правонарушителями. Боулби заметил, что в большинстве случаев эти мальчики были в раннем возрасте покинуты своими родителями и страдали от гнева, чувства унижения и ощущения собственной никчемности. Самое частое объяснение: «Она ушла от меня, потому что я плохой»^{102}.

Боулби отметил, что эти мальчики подавили в себе чувства любви и привязанности и приняли на вооружение иную тактику, помогавшую справляться с мучившим их чувством заброшенности. Боулби считал, что главное, в чем нуждались эти дети, – безопасность и возможность исследовать мир. Они нуждались в любви тех, кто заботился о них, но, с другой стороны, у них была потребность выйти в большой мир и стать самостоятельными. Боулби считал, что эти две потребности, несмотря на то что они часто противоречат друг другу, на самом деле тесно связаны между собой. Чем более защищенным чувствует себя ребенок дома, тем смелее он исследует окружающий мир. Сам Боулби выразил эту мысль так:

Работа Боулби помогла сдвинуть с мертвой точки наше понимание детства и сути человеческой натуры в целом. До него психологи были склонны изучать индивидуальное поведение людей, а не их отношения. Боулби сумел показать, что отношения ребенка с матерью или заменяющим ее человеком определяют будущий взгляд ребенка на себя, на мир и на свое место в нем.

До выхода в свет работы Боулби, да, впрочем, и после этого, многие считали и считают, что главное – сознательный выбор человека. Предпосылка этого отношения такова: люди смотрят на простой мир, а затем, на основании своих наблюдений, принимают сложные и трудные решения. Боулби, напротив, сосредоточил свое внимание на формирующихся в нашем мозгу моделях, которые в первую очередь организуют и упорядочивают восприятие мира.

Например, ребенок рождается на свет с определенной унаследованной чертой характера – скажем, раздражительностью. Допустим, этому ребенку повезло, и его мать умеет безошибочно «читать» его настроение. Она берет его на руки, когда ребенок этого хочет, а когда он хочет, чтоб его вернули на пол, ставит его на пол. Мать подталкивает ребенка к действию, когда он хочет действовать, и оставляет его в покое, когда он хочет побыть один. Ребенок начинает понимать, что он – существо, живущее в