Если я умру, Дара останется одна. Даже собственному отцу она не нужна!
Я разжала челюсти и позволила мужчине больше, чем нужно. Его вкус не был горьким, не был противным. Слегка отдавал корицей и перечной мятой, а еще табаком… Знакомым вкусом, будто из прошлой жизни.
Пусть маньяк делает, что хочет, лишь бы не убил.
Зажмурившись, отпустила себя и представила, что обнимаю любимого, что целую мужа… Нет, таинственного незнакомца, который спасет меня и дочь от беды. Наивно, но это единственное, что помогло мне настроиться и размякнуть в руках настойчивого мужчины.
Я надеялась, что моё тело — это всё, что нужно маньяку. Верила, что взяв такую плату, он покинет наш дом.
Мужчина вторгался в мой рот, творил в нём такое, что мне стало не хватать воздуха. Стало жутко стыдно за себя. Я и представить не могла, что поцелуй может быть настолько развратным, настолько бесстыдным… Маньяк имел меня, целуя. Выедал страх и заставлял дрожать в его руках от непривычных ощущений. Колючих, неправильных, унизительных.
Что со мной?
Почему движения дерзкого чужого языка внутри рта заставляют меня подаваться навстречу врагу?
Толя никогда не делал ничего похожего. Да и вообще целоваться не любил, даже в щеку. Пожамкает грудь, пихнется вперед, до сухой боли, «сделает ребёнка», как он это называл и отвернется спать. А после рождения Дары вообще перестал на меня обращать внимание. Муж обвинял, что не получает со мной удовольствие. Что я, как бревно.
А я и была бревном. Уставала, недосыпала, похудела до прозрачной кожи, еле передвигалась на слабых ногах, а мужу «хотелось». Он не смотрел, что я ночами возле Дары качаюсь, как сломанный маятник, не помогал, когда у малышки были колики и температура. А я боялась, что потеряю мужчину, единственную опору. Вот и позволяла ему использовать себя вместо резиновой куклы. Зря унижалась только!
— Что-то не так, — мужчина неожиданно отстранился, дал мне возможность набрать воздух. — Ты разлюбила меня? Тэкэра… — его взгляд полоснул сильнее ножа. Горький и мрачный. Будто от моего ответа зависело буду я жить или нет.
— Я в-вас н-н-не знаю, — прикрылась дрожащими руками, опустила голову, отчего повлажневшие от борьбы и пота волосы рухнули на плечи. Я украдкой не выпускала врага из вида. Нужно придумать, как сбежать.
Мужчина поджал тонкие губы, скривил их, поднял руки, отошел на шаг и быстро застегнулся.
Я стекла от слабости на пол. Подрагивая от стыда и страха, покосилась на воткнутый над головой нож. По самую рукоять!
Маньяк же спросил:
— Мужские вещи есть? — Посмотрел на обрывки на полу и почти добродушно улыбнулся: — Я так хотел тебя, что порвал единственную футболку. Ну же, Тэкэра, не делай вид, что была верной жёнушкой и ждала меня. Всё равно не поверю. Хорошо, что сегодня твой любовник не ночует здесь. Жизнь себе сохранил. Что застыла? Неси вещи.
Находясь в мутном тумане, я смотрела на мужчину и не понимала, что ему ещё надо. Чуть не взял силой, не убивает, но и не уходит. Вещи нужны? Вроде были какие-то, когда переехала.
Едва переставляя ноги, я добралась до шкафа, открыла антресоль и вывалила всё. Кивнула сухо:
— Выбирай.
Перешла на «ты» машинально. Какая может быть вежливость с тем, кто тебя только что чуть не…
Да кто он такой? Почему я не испытываю к нему отвращения? Лишь жуткий страх, втягивающий меня в неправильные, но такие сладкие фантазии.
У меня было глубокое ощущение, что именно этого мужчину я видела во сне. Хотела его и требовала.
Я сама себе предательница.
Маньяк выудил из кучи клетчатую рубашку и, надевая её, приказал:
— И свои собирай. Выезжаем через полчаса.
— Куда? — я очнулась, стряхнула остатки сна, испуганно отступила и прижала руки к груди, отчаянно прикрывая тело обрывками сорочки. — Зачем?
— Думаешь, только я тебя нашёл? — жёстко усмехнулся мужчина и, легко выдернув нож из стены, спрятал его на себе, я даже не заметила, куда именно. — К утру жди дорогих гостей. Ты их прекрасно знаешь, не притворяйся, Тэкэра. Хватит уже. — Кивнул в сторону спальни: — Ребёнка верни, где взяла, и едем.
— Нет, — решительно заявила я. — Никуда с тобой не поеду и никому не отдам свою дочь!
Глава 4. Кунай
В груди ныло, по телу разливались горячие волны жажды, которую не утолить одним разом. Мне хотелось трахать свою беглянку до потери сознания. Так, чтобы стонала и извивалась подо мной, чтобы умоляла пощадить… Снова видеть в синих глазах дикую неутолимую страсть, щедро приправленную перцем дерзости.
Моя желанная. Сумасшедшая. Необузданная. Дикая. Моя Тэкэра!
Сейчас она делает вид, что не знает меня, но её тело воском плавилось в моих руках, как и раньше. Я знаю все её чувствительные точки, любимые позы, предпочтительные игры. Моя женщина всегда ходила по грани, танцевала на острие меча, и в этом мы с ней были похожи.
Но она заигралась. И за проступок должна заплатить своей жизнью. Болью, кровью, страданием. Её будут резать на куски, мучить, наслаждаться каждым криком.
Я не мог этого допустить.
Поэтому сам вызвался найти чертовку. За время, пока она умудрилась скрываться даже от меня, едва не сошёл с ума. Ночами снилось, что люди Ингота добрались до неё первыми, и я просыпался в холодном поту.
И сейчас, когда я нашёл её, живую, Тэкэра перечит мне! Ярость застлала глаза. Я прижал женщину стене и процедил:
— Ты хорошо постаралась. По-другому пахнешь, иначе говоришь, даже постанываешь по-новому, но это тебя не спасёт. Рассказать, что сделают псы Ингота с обожаемой «дочуркой» на твоих глазах?
Глаза девушки стали огромные, будто действительно испугалась. Я раздражённо отпрянул:
— Тэкэра, не играй со мной. Хватит. Ингот точно знает, что фейсам (сотрудники ФСБ — прим. автора) сдала его ты, и не простит. Меня стошнило, когда я заглянул к той девчонке, которой ты слила инфу… Ты должна понимать, что это значит. Хочешь жить? Я твой единственный шанс. Брось ребёнка, он обуза.
Со стороны двери раздался шорох, и я, сжав плечо Тэкэры, силой опустил её на колени и прижал к полу собой.
— Тс…
Убедившись, что она лежит тихо, поднялся и, вынув кунай, скользнул к двери. Пока я слышал только одного, но это не значит, что гость одинок. Он нарочно шумел и спотыкался — я бы тоже постарался изобразить пьяного, если бы отвлекал внимание опасного противника. Проверка? Машину я оставил чуть поодаль и так, чтобы со стороны дороги не заметили.
Нужно вырубить «гостя» как можно тише и выбраться через окно. Я облизнулся и замер в ожидании. Один удар, насмерть — иначе «гость» успеет предупредить.
Скрипнула дверь, и я взмахнул рукой… остановившись в последний