– Не надо… – Мисс Веркмен потянулась ко мне с желанием утешить. – Не слишком ли вы добросердечны для такой работы?
– Нет, просто… – Я смущенно улыбнулась. Все мои старания выглядеть твердой пошли насмарку. – Мой отец погиб два года назад. – Про Терезу я умолчала, чтобы совсем не разреветься.
– Понимаю. Печально это слышать. – Она проследила мой взгляд. – Это не моя семья! – сказала она со смехом. – И кабинет не мой, просто я иногда провожу здесь собеседования. Мужа я потеряла давным-давно. Сначала было ужасно, конечно, но потом я привыкла. Здесь речь идет о вас, а не обо мне. Вам придется быстро это усвоить, мисс Макки.
– Усвоить… что? – растерянно пролепетала я.
– То, что в работе с вашими подопечными главное – это они, а не вы. Вас может трогать то, что они переживают, но эти чувства придется подавлять. Никогда не говорите о собственной жизни. Сосредотачивайтесь на подопечных и на их нуждах, иначе никогда не сумеете им помочь.
– Понимаю, – сказала я.
– Тогда вернемся к моему вопросу. Жених поддерживает вас в намерении работать?
– Я знаю, какое удовольствие ему доставляет его работа – помогать людям в качестве врача. Знаю, он не будет против, чтобы и я испытывала это чувство. – Этот уклончивый ответ был лучшим, на что я была способна.
– Как насчет детей?
– Пока что таких планов нет.
– Девяносто процентов времени вы будете находиться «в поле», – предупредила она.
Я согласно кивнула. Это «в поле» очень мне понравилось. Работа начинала казаться мне приключением, ее значимость росла прямо на моих глазах, распухая от важности.
– Половиной вашего контингента будут цветные. – Ее огромные светло-серые глаза смотрели на меня испытующе: как я отреагирую?
– Вот и хорошо, – сказала я, вспомнив бедные цветные кварталы Рейли. Если честно, в некоторые из них я боялась заглядывать. Придется учиться смелости; возможно, какое-то время Роберт будет знать не все. Он бы ни за что не позволил мне соваться в такие места.
– Как вы относитесь к случившемуся в Гринсборо?
Я смутилась, вспоминая наш Женский колледж в Гринс-боро. Потом до меня дошел смысл вопроса.
– Вы о протесте в кафетерии «Вулворт»?
– Да. Каково ваше мнение?
Я насторожилась. Мнение мнением, но вдруг честный ответ будет стоить мне места? Впрочем, соврать я бы не смогла.
– По-моему, они настоящие храбрецы. – Я имела в виду негритянских студентов, осмелившихся сесть за стойку для белых. На память пришли фонтанчики с питьевой водой «для цветных» и «для белых», которые я заметила в холле, пока шла на прием к миссис Веркмен.
– По-моему, все люди достойны одинакового уважения и должны обладать равными правами.
– Идеалистка! – сказала она с улыбкой.
– Если приверженность демократическим принципам и есть определение идеалистки, то да, я идеалистка.
– Боюсь, эта работа способна превратить вас в реалистку, что достойно сожаления. Ваши идеи скоро получат широкое распространение на Юге. Сами увидите, что натворили века неравенства с вашей чернокожей клиентурой. Да и белые, честно говоря, будут немногим лучше. Самое трудное для нас – находить общий язык с людьми, сильно отличающимися от нас происхождением, независимо от расы. Вы обнаружите, что главный источник трудностей – чрезвычайно низкий интеллект многих из них.
– Я люблю преодолевать трудности, – заявила я вполне серьезно.
– Оставайтесь верны своим идеалам, – сказала она. – Не забывайте про них в работе, и да поможет вам Господь!
– Я принята?!
– Да, мисс Макки. Будете получать сто восемьдесят пять долларов в месяц. Сможете начать через две недели, с понедельника?
Меня приятно удивила сумма: я готовилась к меньшей. Потом я осознала, с какой даты меня просят приступить к работе, и удрученно помотала головой.
– Как раз в ту субботу у меня венчание.
– Ах да… – Она повернулась к календарю. – А потом, надо полагать, медовый месяц?
– Всего неделя. Я могла бы начать неделей позже. Тоже с понедельника.
– Так тому и быть. Вы замените меня. Наш директор уходит на пенсию, и я займу его место.
– Поздравляю!
– Спасибо. – Она засмеялась. – Я буду скучать по практической работе, зато постараюсь изменить что-то к лучшему в управлении. Итак… – Она снова покосилась на календарь. – Вы приступаете к работе с понедельника, через три недели. Сначала я буду вас сопровождать, чтобы вы познакомились с некоторыми подопечными. Наша совместная работа продлится всего две недели: сами увидите, как нам недостает сотрудников. Одеваться скромно, повседневно. Сама я предпочитаю работать «в поле» в брюках и несколько лет назад принудила управление ослабить дресс-код. Можете тоже носить брюки, если хотите. Приобретите примерно такой портфель. – Она подняла с пола свой – из потертой коричневой кожи, с медной застежкой. Такой был у моего отца. Мне понравилась мысль, что и я стану владелицей такого же портфеля.
– Хорошо.
Она бросила на меня предостерегающий взгляд.
– Готовьтесь к большой нагрузке. На данный момент я веду шестьдесят дел, хотя не сразу все на вас навьючу.
– Где это? – спросила я. – В какой части Рейли?
– Это вовсе не в Рейли, – ответила она. – Графство Грейс. Сельские семьи.
Графство Грейс?.. Вот не ожидала!
– Для вас это проблема?
– Нет, просто неожиданность. Никогда раньше не бывала в графстве Грейс, разве что проезжала по пути на пляж. – Это была неправда, но сказать правду значило бы рисковать разрыдаться.
– Придется проводить много времени за рулем. Как вам это?
– Обожаю ездить! – ответила я, думая про себя: «Где именно в графстве Грейс?»
– Как я погляжу, вы – страстная натура, мисс Макки. Ваш профессор был прав. Мне это по душе. Но мотаться туда-обратно придется каждый день. Ваш кабинет будет, конечно, в самом графстве. В Ридли. Мой тоже там, просто здесь проще проводить собеседования с кандидатами.
– Ничего страшного, у меня есть машина.
– Где вы живете?
– Сейчас в Камерон-Парке, с матерью. Но с женихом, то есть с мужем, мы будем жить в Хейс-Бартон.
– Надо же! – Она расширила глаза. – Вот и чудесно.
Она встала, я тоже. Она проводила меня до двери кабинета.
– Глядя на вас, я вспоминаю себя в ваши годы, – проговорила миссис Веркмен, открывая мне дверь. – Правда, вы более… хрупкая, что ли. Меня это беспокоит. Работа может вас ожесточить.
– Я могу быть очень сильной, – ответила я, гадая, чем себя выдала. При упоминании графства Грейс у меня и вправду подкосились ноги.
– Там видно будет, – сказала она. – Счастливой свадьбы!
Я ехала домой счастливая и одновременно напуганная. Позвонить Роберту на работу и обрадовать его сообщением, что меня приняли, нечего было и думать. Надо было дождаться вечера и упомянуть об этом вскользь, как о чем-то малозначительном. Только бы избежать лавины вопросов! Но с кем-то я должна была всем этим поделиться. Поэтому я поехала в библиотеку. Мать как раз отдыхала на скамейке перед входом, читая книгу и дымя сигаретой. Я села с ней рядом, она удивленно подняла на